Что ж, ближе к делу, промолвил Кратов. Перед тем, как мы прибудем на Эхитуафл, вы должны будете принести Старую Солдатскую Клятву.
Ого! весело воскликнул полковник Нарданд. Вы умеете оглоушить солдата!
А Кьеллом Лгоумаа с укором констатировал:
Вы нам не доверяете
Разумеется, не доверяю. Наши отношения с вами строятся не на моем доверии, а на вашей безысходности. Случись что, и в мирах Черной Руки не будет желаннее добычи, нежели четверо риарайгов-светляков. Мне доставят ваши головы прежде, чем я начну всерьез огорчаться вашим предательством
Достаточно, тгард, негромко проронил полковник Нарданд.
Но мне ни к чему ваши головы, холодно продолжал Кратов. Я не коллекционирую нелепости. Я всего лишь хотел бы уменьшить число степеней вашей свободы до целесообразного минимума.
Забавно, сказал военспец Кырханг. Неужели Солдатская Клятва способна остановить отпетых мятежников, уже однажды нарушивших присягу своему гекхайану?
Старая Солдатская Клятва никогда и никем не нарушалась, процедил капитан Кьеллом Лгоумаа сквозь зубы. Потому что
Потому что ее нельзя нарушать, с легким раздражением закончил полковник. Долго объяснять, а время не ждет. Тгард, вы упускаете из виду одну деталь. Чтобы Старая Солдатская Клятва возымела истинную силу, недостаточно произнесения формулы. Необходимы некоторые аксессуары.
Полагаю, этот аксессуар придаст ритуалу необходимую весомость, сказал Кратов и сдернул с лежавшего на столе предмета, к которому вот уже несколько минут были прикованы выжидательные взоры эхайнов, тяжелый платок из жестких растительных нитей пополам с серебряными.
Небеса и демоны! не удержался Кьеллом Лгоумаа, слегка отшатнувшись.
Полковник же, напротив, с кряхтением восстал с дивана и, прихрамывая, подошел ближе.
Какхангимархский Светоч, промолвил он благоговейно. Не думал, что снова увижу такое чудо Его взгляд вдруг омрачился. Но кто доверил вам эту святыню, тгард, кто позволил вывезти ее за пределы метрополии?!
Вы, кажется, забыли, полковник, что я личный друг гекхайана, сказал Кратов с подобающей надменностью. Я поручился за ее сохранность собственной жизнью. И если Светоч для вас что-то значит, то и вы при его свете поручитесь своими жизнями.
При его свете я за что угодно поручусь, пробормотал капитан Лгоумаа.
Он выглядел растерянным.
И в чем же мы должны поклясться? спросил полковник Нарданд. Что выполним то, за чем выдвинулись на Эхитуафл? Не стоило ради этого тревожить Светочмы солдаты, хотя и отщепенцы нам такая работа в радость.
Все проще, полковник. А может быть, и сложнеекак поглядеть. Вы поклянетесь, что будете защищать земную женщину, что отправится с вами в сердце Черной Руки, как эту святыню. Что прикроете ее от опасности огнем и железом, а понадобитсяи своими телами. Что не позволите даже пыли пристать к ее ногам
Будет нелегко, буркнул Сэтьятунд, ни к кому не обращаясь. Пыль всегда найдет куда пристать. Да и железа у нас при себе нет вовсе.
Это аллегория, мастер-сержант, сказал полковник. Знаете, что такое аллегория? Судя по вашей репутации, должны знать.
Глупости, проворчал Кьеллом Лгоумаа. Мы и без того защищали бы ее как могли.
Я помню ваше отношение к земным женщинам, усмехнулся Кратов. А вы помните, что я был от него не в восторге.
С тех славных дней многое изменилось, тгард
В иных условиях с готовностью поверил бы вам на слово. И, если что, с радостью наказал бы за вероломство. Но здесь не тот случай. Мне нужны более серьезные гарантии.
Кьеллом Лгоумаа открыл было рот, чтобы возразить, но полковник Нарданд веско припечатал ладонь к столешнице, кладя конец дискуссиям.
Вы получите гарантии, тгард, сказал он. У кого-нибудь есть огонь? Светоч надлежит возжечь.
Тут, наверное, нужны какие-нибудь лучинки из драгоценного дерева неуверенно предположил мастер-сержант Сэтьятунд.
Глупости, повторил Кьеллом Лгоумаа. Все посмотрели на него. Это солдатская реликвия, и клятваСолдатская. Чем проще источник огня, тем угоднее Светочу.
Он достал из нагрудного кармана обычную пьезоэлектрическую зажигалку. Со второй уже искры внутри Светоча, сходного с продолговатой отверстой раковиной древнего моллюска, родился крохотный огненный язычок. Потянуло кисловатым дымком. С каждым мгновением огонь набирал силу, пока наконец не превратился в тугие переплетенные струи.
Чем угодно прошептал сержант Омнунгор с восторгом и трепетом в голосе. В чем угодно
Руки к пламени, негромко потребовал полковник. Вы тоже, тгард Кто произнесет формулу?
Я же и произнесу, сказал Кратов.
Ощущение было странным: огонь лизал его ладонь, но не обжигал, а словно бы проникал сквозь кожу и растекался вместе с кровью по жилам, согревая и несколько будоража, как добрый коньяк. Конечно же, то был не огонь, а некая оптическая иллюзия но весьма умело устроенная. С религиозными реликвиями так всегда и бывало.
Позвольте-ка, сказал военспец Кырханг и тоже потянулся к Светочу.
Вам не обязательно, заметил полковник. Вы не осуждены, вы не Черный Эхайн, да и вообще непонятно кто.
Но я хочу, сказал Кырханг. Немного доброжелательного внимания мистических сил никому не помешает.
Кратов улыбнулсяпро себя, чтобы не нарушать величие минуты. Как обнаружилось, многажды декларированный материализм Кырханга имел свои границы.
«У нас все получится», повторял он про себя слова, которыми желал убедить Эрика Носова, но вышло так, что более всего пытался урезонить самого себя. К тому же, эта мантра помогала ему гнать прочь простую и болезненную, как заноза в пятке, мысль: «Боже, что я творю!..»
4. «Текила-каберне» и другие растения
Дирк Оберт неспешно одолел половину пути, когда заметил патруль. Ему это не понравилось: встреча с капралом Даринуэрном сегодня не входила в его планы. Впрочем, капрала среди эхайнов не было, и они просто стояли на краю подернувшегося сине-зелеными всходами поля, огромные, как сторожевые башни, закованные в обычную свою броню, несмотря на зной, медленно, как и подобает башням, вращая головами. В сторону Оберта они даже не покосились. Он перевел дух и двинулся дальше.
На перекрестке к нему присоединился Тони Дюваль, в шортах и фуфайке с капюшоном. На загорелом лбу его поблескивали капельки пота.
Как пробежался? спросил Оберт.
Неплохо, сказал Тони. Без компании скучновато. Я понимаю, конспирация, все такое, но просто говорю вам как есть. Он тоже увидел эхайнов. Вам не кажется, будто они что-то заподозрили?
Если бы они что-то заподозрили, усмехнулся Оберт, мы все с самого утра сидели бы взаперти по своим хижинам, а старина Ктелларн по очереди вынимал бы из нас душу.
Не такой уж он и монстр, возразил Тони. Вот только очень переживает, когда проигрывает в шахматы или в покер.
Так он еще и в покер играет?! поразился Оберт.
Сейчас уже нет. Он плохо умеет скрывать эмоции, особенно когда приходится лгать без нужды.
И на что же вы играли?
Так на пустяки, уклончиво ответил Тони.
«Разумеется, пустяки, подумал Оберт. Наверняка вынудили бедолагу Ктелларна обучить их каким-нибудь приемам эхайнских боевых искусств или как пользоваться скерном. Так, из чистого любопытства. А он запутался в собственной лжи, устал изворачиваться и счел за благо отступиться вовсе». Они миновали дома Верпланков и Шмиттов, дошли до поворота и здесь разделились, чтобы не привлекать излишнего внимания, условившись встретиться уже на месте. Юношу эта нехитрая конспирация явно возбуждала, между тем как Оберт не на шутку нервничал. Он вообще никогда не любил рискованных предприятий и до сих не мог простить себе, что вообще отважился покинуть уютный, обжитой кабинет и пуститься в это нелепое и необязательное путешествие на Титанум, которое завершилось для него самым неприятным образом. Больше всего сейчас ему хотелось бы сделаться невидимым. Или на крайний случай мимикрирующим, как хамелеон. Командор Хендрикс, помнится, рассказывал про какую-то вполне себе гуманоидную расу, которая, однако же, наделена была выдающимися способностями сливаться с окружающей средой и даже подвела под эти свои природные дарования некий философско-религиозный фундамент Но никаких серьезных неприятностей не приключилось, а мелкими неудобствами вроде ушибленного о скрывшуюся в траве кочку большого пальца можно было смело пренебречь. Слегка припадая на одну ногу, Оберт приблизился к стоящему на отшибе в рощице синих ктимокабрен домику.