Евгения АлександроваПраздник Четырёх богов
На фоне золотистого неба распустила над морем крылья бабочка, яркая, отливающая всеми цветами радуги. Тиана потянулась к ней всем сердцем, забыв о себе, слилась, будто стала единым целым. Застыло мгновение полёта, миг свободы и воли, струились вокруг потоки ветра, сплетались сумасшедшими запахами полевые цветы и травы, грело солнце. А внизу, под обрывом, плескались пенистые волны.
Привычный мир остался где-то далёко позади.
Но внезапный рывок отбросил в сторону. Тиана, сидевшая с холстом на коленях у самого края, не удержалась и упала на спину, а над лицом нависла чья-то тень. Потребовалось несколько мгновений, прежде чем Тиана смогла различить перед собой человека, который обеспокоенно что-то говорил.
Обрыв же послышалась наконец ясная фраза.
Тиана осторожно приподнялась и села. Опустила руку с кисточкой, которую так и держала в пальцах, и ахнула, испачкав краской подол платья. И тут же принялась торопливо оттирать след.
Я думал, ты сейчас упадёшь!
Я бы не упала.
Но Тиана в миг представила, что и правда сорвалась вниз и сознанию ещё казалось, что она и правда не упала бы, а полетела бы птицей, поймала потоки ветра и поднялась к самому солнцу. Тиана помотала головой.
Этоне её жизнь. Она здесь, на земле, рядом с каким-то незнакомым парнем Откуда он только здесь взялся? Никто раньше не находил её в этом укромном месте на вершине холма, укрытого со всех сторон зарослями черемухи и сирени.
И почему она не почувствовала этого парня раньше, как всегда могла ощутить других?..
Тиана подняла на него глаза. Льняные волосы блестели на солнце, на усыпанном веснушками лице горели глаза цвета весеннего неба. Парень присел рядом на траву и улыбнулся так открыто, что захотелось улыбнуться в ответ.
Никогда не видел, чтобы на холсте можно было передать такую красоту. Как ты это делаешь?
Тиана повела плечами. Ей было трудно говорить с незнакомыми. Куда проще с природой вокруг: с цветами, деревьями и птицами, пробегающими в траве муравьями, отзываться на шелест листьев. А здесь рядом онслишком яркий, такой же ослепительный, как этот солнечный день. Тиана сощурилась.
И вдруг ей прямо до ужаса захотелось его нарисовать, пока не растаял как невесомые облака над головой. Запечатлеть на холсте загорелую кожу щёк, чёткий овал лица, упавшую на лоб светлую прядь. Лёгкие тени под бровями, впадины на скулах, синеву глаз, смеющиеся губы. И захотелось ещё коснуться его руки, чтобы убедиться, что он настоящий.
Почему ты не отвечаешь?
Я мне Тиана не любила себя в такие минуты особенно сильно. Почему она не может говорить с незнакомыми так же легко и просто, как это делают остальные? Мне надо работать.
Меня зовут Николас. Не переживай, он склонил голову к сложенным на коленям рукам и взглянул искоса. Можно я просто посижу рядом?
Тиана нерешительно кивнула, заправила за ухо выбившуюся из косы прядь и вернулась к картине. Это трудно, особенно когда настроишься на потоки жизни вокруг, нарушишь границы и увидишь больше, чем могут остальные. А в Николасе будто отозвалось что-то родственное. Но ей надо закончить, пока она не потеряла это ощущение полёта и цвета.
Когда Тиана закончила писать, парень, всё это время смиренно сидевший рядом, восхищенно цокнул языком и предложил проводить её до дома, чтобы донести холст и краски.
Это совсем близко, окончательно смутилась Тиана. Не надо.
Жаль, что близко. А я надеялся на длинный путь, просто улыбнулся Ник.
Как Тиана не пыталась остаться одна, на спуске с обрыва Ник последовал за ней и подал руку, чтобы она не упала. А ещё с ним оказалось очень легко, он ничего не выспрашивал и просто говорил обо всём.
На пыльной дороге, уже почти у самого дома, навстречу попался Служитель из ближайшего храма.
Тиана сразу опустила глаза. Мысленно прошептав молитву Четырём, моля о защите, она сложила пальцы в укрывающий знак. Захотелось уйти или спрятаться в тени сосны, но Николас был рядом и как назло привлёк к себе внимание:
Доброго дня, ваше святейшество.
Служитель добродушно улыбнулся ему и вопросительно взглянул на Тиану, слегка склонив голову. На груди качнулась тяжёлая цепь с щитом Покровителя.
Доброго дня, просипела она, стараясь стать как можно незаметней.
Вряд ли он что-то почувствует, ведь она не делала ничего особенного. И её магия едва ли различима на расстоянии. Но всё равно страх расползался мурашками по коже, холодил шею и заставлял ёжиться. Стоило вернуться домой пораньше, когда в храме ещё велась дневная служба!
Прошу прощения, я очень тороплюсь, меня ждёт мама, пробормотала Тиана, забрала у Ника свои краски и быстро отправилась прочь по дороге.
* * *
В этот раз Тиана снова не заметила его появлениятолько вздрогнула от тихого голоса, произнёсшего над ухом:
Волшебно.
Ник принёс с собой пару спелых яблок и устроился неподалёку, не мешая работать. Тиана только покачала головой, но прогонять не решиласьпусть сидит, раз ему так нравится.
Днём, когда новая картина была закончена, Ник по обыкновению предложил помочь, но был особенно весел, а его глаза горели ярче обычного. Вскоре они дошли до небольшого, увитого плющом домика Тианы. Ник остановился и взял её за руку.
Я хочу показать тебе одно красивое место. Уверен почему-то, что тебе понравится, но туда надо идти вечером. Придёшь?
Не знаю, мои родители
Жди на закате, он внезапно коротко прижал к себе её ладонь и скрылся за поворотом.
Несмотря на опасения, что строгая мать будет яростно против, к вечеру Тиана собрала краски, совсем крохотный холст на подрманике и сказала, что уйдёт писать ночное море. Сказала и быстро выскользнула из дома, пока вслед не понеслись раздраженные упрёки и никто бы не успел её остановить.
Уже вовсю разлился над морем закат: кроваво-оранжевый, цвета спелого красного апельсина, на который стало похоже заходящее солнце. Ветер разогнал все облака, и на небе ничего не осталось кроме этого глубокого, яркого и насыщенного цвета и крика чаек в вышине.
Ночь должна быть звёздной.
В душе Тианы ничего не дрогнуло от волнения. Она шла на встречу с Ником так, будто давно знала этого парня, причём знала так, как никто другой. И когда он появился в сумерках среди зарослей черёмухи, встретила его с лёгкой улыбкой. Она не знала, куда тот её ведёт. Но всё равно шла следом, увлечённая очарованием вечера и ощущением чего-то важного, такого, что может произойти только сегодня.
Николас повёл её в сторону западной горной гряды, а потом они долго спускались вниз, пока не выбрались к безлюдному побережью. Вечер был особенно тёплый, такой, каким бывает только в середине лета. Мягко засияла почти полная луна.
Тиана на миг остановилась, замешкалась. Ей стоит оставаться незаметной, а она зачем-то так хочет внимания Николаса, хочет видеть его, что готова позабыть обо всем! И как же смирение и покой? Смирение и покойвот о чём надо думать. И быть подальше от людей.
Ник неожиданно остановился у низкого свода, заглянул в глаза так, будто увидел эти мысли.
Пойдём. Там совсем нестрашно, давай мне руку.
Тиана замерла и потом кивнула, протягивая ладонь.
Иди за мной, только не забудь пригнуться. Мне кажется, тебе понравится.
В этой пещере, несмотря на узкий и низкий проход, было высоко и просторно. Волны убегали по песку, мерно шуршали и исчезали в темноте моря, чтобы снова омыть берег рваной пеной. А на стенах и на чёрных сводах поблёскивали яркие точкималенькие светлячки, похожие на звёзды ночного неба.
Они висели целыми гроздьями, окутывали всю пещеру мягким, чуть мерцающим зеленоватым светом. Казалось, что это какая-то сказка. Тиана оглянулась вокруг с немым восхищением. Она всю жизнь прожила рядом с такой красотой и не видела её?
Сегодня праздник, особый день для тех, кто жил сотню лет назад. Ночь танцев на воде. Ты не боишься запрещённых слов? заговорщицки спросил Николас, стоявший рядом.
Запрещённых слов? Тиана невольно похолодела, но не нашла в себе силы попросить его молчать. А её молчание он принял за согласие.
Это был мир Четырёх богов, произнёс Николас, присаживаясь на высокий и широкий камень. Расстёгнутая от жары рубаха распахнулась на груди. Отблески воды загадочно плясали по его лицу, по обнажённой коже плеч и груди, создавая образ ещё загадочней. Тени пролегли под каждой рельефной мышцей, делая Ника похожим на отточенную статую. В темноте пещеры казалось, только и светятся, что белки его глаз да мелькают белые зубы. Время могучих магов и всесильных колдунов-дарханов, умеющих управлять самой природой!