Корелиус? Гравитация? Постой-постой Знанийсила, уверенно сказал Малянов в одно слово. Шестьдесят шестой год, четвёртый номер. Пол Андерсон. Фантастика. Там ещё такие иллюстрации голубые с чёрным.
Вот прям уверен? недоверчиво выгнул рыжую бровь Вечеровский.
Уверен. Шестьдесят шестой, как же. Ирка тогда выделываться начала. По-всякому. Среди всего прочегоиз подписных журналов страницы вырывала. Для хозяйственных нужд, в голосе Малянова прорезалась нотка застарелой ненависти, давно высохшей, но въевшейся намертво, как чернильное пятно на скатерти.
Я эту страницу очень долго искал, продолжал он. А она на неё, оказывается, чашки поставила.
Ну хоть потом прочитал? поинтересовался без интереса Вечеровский.
В библиотеку ходил, продолжал Малянов, обиженно позвякивая чайным ситечком. А пока ходил, она перед Снеговым хвостом крутила Всё-такичто с Бобкой?
Сахар у тебя где? Вечеровский отложил бумажку в сторону.
Я же говорил: у меня нет сенильной деменции! Молянов набычился. Бобка жив? Здоров? Где он?
Жив, здоров, не заставляй меня врать дальше, сквозь зубы процедил Вечеровский. Фантастика про что?
Про Юпитер. Подожди, заварится.
И что же там было на Юпитере? Вечеровский немного повысил тон.
Там люди не могли жить. Гравитация, давление. Посылали вместо себя специально выведенных существ. Синих таких, хвостатых. У них своих мозгов не было, они через радиоуправление с орбиты. А в операторы брали паралитиков. Чтобы им было по кайфу руками-ногами шевелить. Ну а потом у этих синих сформировался свой разум и они всех послали Как-то так. А называется по имени главного героя. То есть не по имени, наоборот. Он имя сменил. Ну, когда окончательно отделился от человечества и стал этим, синим. Книжка так и называется. Зовите меня забыл, как он там себя назвал.
Кстати, идея, Вечеровский как-то совсем не пафосно шмыгнул носом. Когда окончательно отделюсь от человечествасменю имя. Назову себя по-новому. И никто не узнает, как. Гносеологический парадокс. Канту бы понравилось.
Вещь в себе, вспомнил Малянов.
Ну да. Что-то вроде того.
Слушай Малянов подвигал нижней челюстью, формулируя вопрос. А как это у тебя началось? Сразу? Ну вот заснул, проснулсяи никто тебя не помнит?
Нет. Всё развивалось последовательно. Сначала перестали любить. Я решилну, значит было за что. Потом перестали дружить. Тоже бывает. Перестали писать. Перестали звонить. Не сказали привет, не позвали с собой, не смотрели в глаза Дверью хлопнули в нос, он усмехнулся. И не велели звонить. Я сначала думалбыло за что, потом случайно встретился: нет, просто позабыли как звать. Потом я потерял паспорт. Пошёл в милицию восстанавливать. И вот только тогда до меня потихонечку начало что-то доходить.
На кухне стало совсем тихо. Малянову пришло в голову, что сейчас была бы очень кстати большая жужжащая муха. Но мухи не было. Вместо неё во дворе загудела машина и зашевелился лифт за стеной.
Да, ещё, сказал Малянов. Зачем я тебе всё-таки нужен?
Чтобы ты жил как можно дольше и как можно лучше, сказал Вечеровский. В данных конкретных условиях. Кстати, я тебе лекарство поменял.
Я не про это спросил, Малянов посмотрел на заварочный чайник, что-то прикидывая. Я спросил, зачем я нужен тебе.
Ну если так ты опять так ставишь вопрос, начал Вечеровский, не собираясь заканчивать.
Именно, Малянов потёр щёку, седая щетина скрипнула под ладонью.
Ну хорошо. Мне нужен человек, который меня узнает с первого звонка. И отнесётся ко мне как к хорошему старому знакомому, с которым давно не виделись. Доступно?
Допустимо. И сколько нас таких осталось? полюбопытничал Малянов.
Не так чтобы очень. Один школьный приятель, мы с ним отношения поддерживали двое с работы Девушка одна. То есть она теперь, конечно, уже тётка. Я с ней когда-то плохо обошёлся. А вот она со мнойхорошо. Глухов ещё живой, но он в Америке и у него реально деменция. Ну и ты. Хотя ты меня каждый раз за покойника принимаешь. Кто тебе вообще сказал, что я умер?
Кто мне скажет? Все же умерли, Малянов пожал плечами.
Но ты хотя бы не кидаешься от меня с воплями. И чтобы восстановить отношения, полчаса обычно хватает. А то я как-то к Алхазу Булатовичу зашёл это мой начальник бывший в конторе, точно должен помнить. И вспомнил, кстати, по глазам видно. Но не показал. Дескать, что вам надо. А мог бы получить полмиллиона.
Долларов? уважительно спросил Малянов.
Фунтов, усмехнулся Вечеровский. Кстати, нужно будет заехать в банк. На тебя у меня кое-что оформлено.
И всё-таки, Малянов помолчал, формулируя вопрос. Что это было? Гомеостатическое Мироздание?
С нами-то что было? В каком-то смысле, Вечеровский почесал нос. Я тогда с перепугу всё переусложнил. Насчёт гомеостатического Мироздания. Мироздание само по себе никакое. Гомеостатичны цивилизации. Они сначала устанавливают свои порядки. А потом боятся, что появятся другие, которые будут нарушать. Но кто-то успевает первым. Так вот, людине первые. Мы даже не стотысячные. Мы живём в мире, придуманном не нами. И те, кто придумал этот мир, приняли меры. Чтобы всё как шло, так и шло.
Ну и что? не понял Малянов.
Ну и всё, закончил Вечеровский. Sapienti sat. Извини. Ты бы понял, если бы подумал. Но ты не успеешь. У нас мало времени. Допивай и поехали. У меня внизу машина с шофёром.
Если вдруг ты знаешь, Малянов впервые за весь разговор поднял глаза на собеседника. Что с нами будет?
С нами? А, в смысле вообще Нет, не знаю. Думаю, всё будет как всегда, Вечеровский отхлебнул. Не надо в грядущее взор погружать. Не лучше ли жить и всей грудью дышать. Вдыхать прохладу вечернего края, где спят и мечтают, надежды не зная. Тогда приходит к нам раздвоенье, и мы ни о чём не мечтаем, он запнулся, привычным жестом потёр висок.
Слушай, прохожий, слушай, продолжил Малянов. А после, не зная друг друга, мы с тобою расстанемся. В путь отправляйся
Дорога пылится вдали, закончил Вечеровский. Гийом Апполинер. Перевод Михаила Кудинова. Извини, приспичило. Отойду в дабл. Надеюсь, за это время ты меня не забудешь. Очень надеюсь.
Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Вечеровский всегда отличался повышенной деликатностью в мелочах.
Малянов отпил из чашки. Решил, что чай получился в самый раз: крепким, но не горьким. Подумал, что надо бы сгонять Оксанку, как придёт, за едой. Надо бы свининки, только хорошей. Куриные ноги, конфеты, бельгийское печенье в круглой коробке. Капусту, молоко, специион в последнее время полюбил специии чего-нибудь выпить. Только не водку, не "Амаретто" и не коньяк. Вот покойный Вечеровскийчто-то он о нём стал часто вспоминать, к чему бы? любил "Ахтамар". Оксанка недавно принеслаэто был не "Ахтамар" и не коньяк вообще, это была какая-то бурая краска со спиртом. Коньяк пропал. Всё настоящее куда-то пропало.
Из сортира донёсся шум спускаемой воды. Оксанка? Вроде бы она ходит по пятницам? Хотя она вроде забыла сумочку. Ну вот, пришла за сумочкой. Ключи у неё свои всё просто. Как всегдавсё просто, будь оно неладно. Хотя оно и так неладно.
Когда всё пошло не так? Когда Ирка забрала Бобку? Когда развалился Союз? Когда на работе кончились деньги? Когда убили Вальку Вайнгартена? Захар вроде бы куда-то делся ещё раньше. Кажется, умер. Или уехал. Глухов Вот Глухов точно уехал.
Скрипнула дверь. Он поднял глаза и увидел покойного Вечеровского.
Покойник смотрел на Малянова осуждающекак будто тот в чём-то провинился, вот прямо только что.
Опять двадцать пять, раздосадовано сказал Вечеровский. Ну ладно, по новой так по новой. Привет, что-ли. Я живой. Просто ты меня не помнишь. Меня никто не помнит.
ТРЕТИЙ КЛЮЧИК, БЫТОВОЙ. РАЗ УЖ ТАКОЕ ДЕЛО
Читать не ранее 19 главы первого тома, но обязательно освежив в памяти начало восьмой главы.
22 октября 137-го года. День.
Институт трансгенных исследований, корпус E. Поверхность, проходная.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Стандартная личная карточка Ib 0469
ПРОИСХОЖДЕНИЕ: изделие