Господа сановники, у меня появилась идея.
И что ж вы думаете? Они оказались против!
Я в лёгком обалдении смотрела на местных интеллектуалов, совершенно серьёзно доказывавших мне, что массовое распространение книг ничего хорошего не принесёт. Будучи дочерью просвещённого двадцать первого века, происходящей из достаточно интеллигентной семьи, я привыкла думать, что знанияэто однозначно хорошо. Люди моего мира, в том числе и моего окружения, если и жаловались по поводу культурной жизни, то это были жалобы на то, что молодёжь перестала читать, что умную книгу не издашь, потому что издательства ориентированы на ширпотреб, что ЕГЭ убивает образование Короче, осуждался упадок, но отнюдь не подъём. И, попав сюда, я до сих пор не видела ничего, что свидетельствовало бы о кардинальной разнице в отношении к учёности. Наоборот, образование превозносилось, верность и уважение к учителю могли уступать разве что верности и уважению к отцу, учёные были почитаемыми людьми Но я могла бы сообразить и сама: знание здесь, как и многое другое, предназначалось исключительно для людей благородных. Для элиты. А простонародью оно было излишне и даже вредно.
Ваше величество, разве можно позволить невеждам читать что попало? А тем болееиздавать что попало? Благородные мужи постигают знания при помощи мудрых учителей, которые разъясняют все непонятные и спорные местаи то возникают споры и расхождения мнений! А если каждый получит возможность рассуждать на учёные темы и распространять свои фантазии и порождения своего невежественного ума, кто знает, какие ереси и суеверия разойдутся и закрепятся в народе! Нет, ваше величество, бесконтрольно увеличивать количество книг никак нельзя.
Ну да, ну да, а тьма невежества распространению суеверий ну никак не способствует. Однако возразить я не успела.
Ваше величество, разве сохранится уважение к книге и письменному слову, если книги можно будет штамповать десятками и сотнями за раз?подхватил товарищ первого оратора.Сейчас это труд, в который вложена душа стольких людей, создание книгэто искусство. А что будет, если это труд обесценится? Нельзя ткать шёлк как дерюгу!
Ваше величество, если книги станут настолько доступны, что их сможет купить даже ремесленник или крестьянин, они станут слишком большим соблазном для простого люда. Вместо того, чтобы заниматься своими делами, все захотят учиться читать, будут искать учителей в мечтах сделаться учёными или чиновниками, растратят на это свои средства, пока их поля будут простаивать впусте, а ремесленные инструменты покрываться пылью. Какого же тогда порядка и благоденствия ждать в империи?
Я настолько растерялась, что в тот раз даже не нашлась, что ответить. Однако сдаваться и отказываться от своего намерения я тоже не собиралась. В следующий раз я встретилась с ними уже подготовленной и первым делом завела разговор о временах Великой империи. О том, как Великий император преследовал осуждавших его философов и мыслителей и жёг их книги. А потом, когда Великая империя заполыхала и её столицу повстанцы сравняли с землёй, исчезла и легендарная библиотека, в которую, по слухам, свозили книги со всех покорённых царств. Сколько тогда знаний было утеряно! Что-то потом удалось восстановить, что-то так и пропало, от чего-то остались обрывочки. Ну разве это не прискорбно? Учёные согласились, что да, это действительно прискорбно. А ведь бесценные труды продолжают пропадать, добавила я. Если, не дай Небо, сгорит дворцовая библиотека, какой невосполнимой утратой это будет! Подозрительно поглядывавшие на меня мужи согласились и в этот раз. А вот теперь представьте себе, если этих книг будет много. Буквально в каждом городе, в каждом хорошем доме. Тогда уничтожить все до единой будет куда труднее. Мои оппоненты, уже, безусловно, понявшие, куда я клоню, возразили, что книги, потребные для базового и даже расширенного образования и так есть в каждом хорошем доме, а ценность всех остальных надо ещё проверять и утверждать. А когда она подтвердится, привлечь переписчиков. Их труд, конечно, долог, но ничего непосильного в нём нет. И эти богомерзкие печатные прессы вовсе не нужны. Однако у меня уже был готов другой аргумент. Переписчики люди, и им свойственно ошибаться. Ведь Академия дворца для того и нужна, чтобы сверять тексты, выправлять и восстанавливать их в первозданном виде, и работы с годами не убывает. Так не проще и надёжнее ли будет вырезать один раз текст на дереве, металле, камнеи хранить так, допечатывая по мере необходимости? Тогда вероятность ошибки будет сведена к минимуму.
Учёные поджимали губы и дёргали себя за бороды. Судя по всему, вопрос ошибок был достаточно больным для, по крайней мере, некоторых из них. Кто-то, правда, заикнулся, что тогда Академия останется без работы, но ему, опередив меня, резонно возразили, что рукописей накопилось столько, что хватит ещё надолго, и к тому же в обязанность «академиков» входит рецензирование новых сочинений, а этот поток никогда не иссякнет. В конце концов главный из учёных с сомнением сказал, что такие образцы надо будет беречь как зеницу окаесли они попадут не в те руки, кто знает, какие изменения туда будут внесены и сколько искажённых копий накропают. Я тут же согласилась, я была готова к компромиссу, и предложила, что образцы и сам пресс должны быть исключительно императорской собственностью. И вообще государственной тайной. И печататься будут только и исключительно книги, одобренные уважаемой Академией. Тут самый младший из присутствующих, которого я на радостях чуть не расцеловала, вспомнил, что печать может пригодиться и в ещё одном случае. Императорские указы и сводки нужно рассылать по всей стране, копий нужно много и быстро, а ошибки в них совершенно недопустимы. Как бы ни было трудно вырезать текст на доске, это может выйти быстрее, чем переписывание сотен экземпляров от руки, и проверить его будет проще. Я тут же воспользовалась случаем подкинуть мысль, что если вместо целого текста нарезать отдельных иероглифов, то составлять из них требуемые указы выйдет ещё быстрее. Учёные мужи с ясно слышимым скрипом согласились, что да, что-то в этом есть. Но ни о какой свободной продаже книг и речи быть не может! Если и печатать, то только и исключительно для государственных нужд.
Я закивала. Лиха беда начала, главноепробить идею. Можно было, конечно, просто стукнуть кулаком, но я старалась не злоупотреблять властью. Не хватало ещё, чтобы упёршиеся ретрограды вынесли вопрос на большую аудиенцию, и тогда мне придётся вместо обсуждения действительно важных проблем бодаться с сановниками ещё и по этому поводу. А уж что сановники попытаются похерить любое моё начинание просто мне назло, я не сомневалась. Так что пусть их, пусть делают из нововведения великую тайну, а когда технология будет отработана, она, в конце концов, может и утечь. Хранили же много столетий тайну производства шёлка, а тайну производства фарфора тут до сих пор храняти что в итоге?
И вот теперь передо мной лежали плоды моих трудов. Первый пробный экземпляр напечатанной книгия всё же настояла, чтобы стихи Тайрена в память о нём были изданы первыми. И пусть пока всего лишь тиражом в три десятка экземпляровначало было положено.
Глава 2
Течёт на поля ледяная вода родника,
Густую полынь, по пути увлажняя, зальёт.
Восстану от сна и вздыхаю, и скорбь велика,
О городе этом я полон тревог и забот.
Течёт на поля ледяная вода родника,
И в тысячелистниках пышных разлился поток.
Восстану от сна и вздыхаю, и скорбь велика,
О городе этом я полон забот и тревог!
Ши цзин (I, XIV, 4)
Аудиенция начинается!пропел Шэн Мий, взмахнув бунчуком. Я оглядела ровные ряды своих чиновников сквозь прозрачный бисерный занавес. Аудиенции, на которых присутствовали все чиновники с пятого ранга и выше, нужно было собирать как минимум два раза в месяц, и ещё два раза для верхушки из первых трёх рангов. А кроме того, каждое полнолуние и новолуние давалась Большая аудиенция, на которой были обязаны присутствовать все чиновники, находящиеся в данный момент в столице, даже если они были тут проездом. Учитывая, что месяцы здесь короткие, во дворце Достижения Гармонии мы заседали каждые три-четыре дня, и ещё разок на Больших аудиенциях во дворце Согласия Неба и Земли. К этому добавлялись аудиенции специально для офицеров, приехавших в столицу нести вахту во дворце, аудиенции для студентов столичных учебных заведений, проходившие раз в сезон, и всякие ситуативные: прибытия послов, поздравления с праздниками и торжественными днями, объявление амнистий В общем, чаще, чем в этих двух дворцах, я бывала только в собственной спальне и рабочем кабинете. Отменить собрания могла лишь моя болезньлибо сильный ливень или снегопад. Гонять людей, когда разверзлись хляби небесные, составители церемониала всё же пожалели, хотя, вероятно, их заботило не самочувствие придворных, а сохранность полов и ковров. Ведь даже если участвующие пребывают в каретах, топать через обширные внешние дворы всё равно придётся пешком.