- Вот что, - наконец сказал он.Помогу, чем смогу. И в починке летательного аппарата посодействую, и припасами обеспечу. Можете на меня рассчитывать. Но и ты, Жюли, пообещай мне кое-что
Я окинула его неприязненным взглядом. Что еще за условия?!
- Обещай, что не будешь срываться с места при первой же возможности. Согласен, обстановка у нас оставляет желать лучшего, но общество наше вполне приличное, и я хотел бы познакомить тебя кое с кем из моих друзей. Не отказывайся. В нашем мире много необъяснимых и даже пугающих вещей, и мы очень хотели бы пролить свет на некоторые явления. Без тебя, без гостьи из будущего, ученым Мериламии вряд ли под силу расшифровать таинственные знаки природы
Я поскребла в затылке.
- Заинтриговал ты меня, дюже заинтриговал. Но если это всё твои уловки, чтоб отсрочить наш отлет, зря стараешься. Если окажется, что насчет «таинственных знаков» ты морочил мне голову, мигом выведу тебя на чистую воду.
В тот же вечер он подвел меня к массивному платяному шкафу, распахнул дверцыи, каково же было мое изумление, когда взору моему представились платья всех возможных цветов и фасонов! Я обомлела.
- Ты что же, держишь их на случай приезда незваных гостей? Или Быть может, у тебя тут гарем проживает?
- Нет-нет-нет, - со смехом опроверг мою догадку Арчи.Ко мне иногда наведывается тетушка, а уж какая она модницавсе соседи знают! Так что не стесняйся, выбирай, что по душе. На прогулку всё равно, - он кашлянул, - в твоем убогом костюме не выйдешь.
Пока я переодевалась за узорчатой ширмой, он шарил над комодом, на полке с бульварной литературой, озадаченно хмыкая и всякий раз откладывая книгу в сторонку.
- Видать, совсем у моей тетки вкус испорчен, - со вздохом сказал он.Думал подобрать тебе что-нибудь для изучения нашего языка, а тут одни пошлые романы.
Я с трудом удержалась от язвительной реплики: длинные рукава и пышная юбка викторианского платья, которое я тщетно пыталась примерить, были придуманы явно затем, чтобы выводить людей из себя. Ох, и разделалась бы я с этим нарядом! Но всё обошлось, отчасти благодаря умиротворяющему запаху бергамота, а отчасти потому, что Арчи наконец соизволил помочь мне в облачении.
- Хочешь, чтобы я изучала ваш язык?вымолвила я после того, как он затянул у меня на талии корсет.Мало тебе, что твоя гостья задыхается, точно лещ на берегу?!
Волоча за мундштук тяжелую курительную трубку, присеменил невесть откуда Пуаро.
- Ну что, теперь понимаешь, каково мне было на поводке?ехидно поинтересовался он, после чего с усердием принялся точить свои зубы о многострадальный джентльменский атрибут. Уже не помню, что я со злости наговорила ему в ответ, однако, когда поток желчи с моей стороны иссяк, Арчи услужливо предложил сменить корсетное платье на что-нибудь более удобное.
Четверть часа спустя мы неспешно прогуливались по набережной той самой реки Сильмарин, которая катила свои воды вдоль твердыни Арнора и насквозь прорезала город Вечнозеленый. Хотя городэто уж как-то громко сказано. Городок, с два десятка кварталов. Кроме реки да королевской резиденции, ничего примечательного. Отвлекшись от созерцания речного пейзажа, я внимательно посмотрела на своего спутника: на лице его играла улыбка, а в устремленном прямо на меня взгляде черных глаз мелькали хитрые огоньки.
- Ты чего?недоверчиво спросила я.Что, платье на мне сидит, небось, как на корове седло?
- Да нет, ты очаровательна, - беззаботно отозвался он, обнажив ровные зубы, и попытался меня поцеловать. Пижон несчастный! Дамский угодник! Если здесь у всех нравы такие, то пора сматываться, пока в их интригах не завязла. А интриг у них, бьюсь об заклад, полон двор! Как бы ни уговаривал меня Арчи, как бы ни настаивал Пуаро, уедутолько меня и видели!
- Эй-эй, коней попридержи!отпрянула я.А будешь вольничать, так за себя не ручаюсь! Что у нас там следующее в программе? Оперный театр? Давай, веди, показывай.
На площади, перед оперным театром, расхаживали модно одетые дамочки, обмахивались веерами пожилые представительницы знати, курили изысканный табак джентльмены во фраках. Двери театра вот-вот должны были распахнуться. Как я поняла из рассказов Арчи, здесь что ни вечерто праздник. Каждый вечер какая-нибудь прославленная дива выходит на сцену, чтобы околдовать публику своим колоратурным сопрано да пощеголять в богатом убранстве. Опера для жителей страны Западных ветров значит даже больше, чем прием во дворце. Сами понимаете, при таком раскладе любая примадонна в два счета переплюнет короля, имя которому, кстати, Юлий.
- Арчи, Юлий, Эсфирь, - пробормотала я, проковыляв в неудобных туфлях к ближайшей скамейке.Какие-то вы тут все разношерстные. Не местные, что ли?
- Верно рассуждаешь, не местные, - подтвердил мой спутник, присаживаясь рядышком. - Эсфирь упала к нам, как вы, с неба, и поначалу твердила, что ее родина какой-то там Израиль. Юлийну, о Юлие пока речь вести рано. Ты сперва сама с ним познакомься. А я Что я? Вроде бы всю сознательную жизнь в Мериламии провел. Что твой вековой дуб, укоренился. Но бывает, снится мне диковинный сон: часы на огромной башне отбивают полдень, улицы кишмя кишат блестящими повозками, течет, сверкая, в оправе серых берегов, судоходная река Поди разберись, где мое истинное отечество, а где - мираж.
- А откуда ж ты французский так хорошо знаешь? Где выучил? Признаться, здорово ты меня с толку сбил при первой нашей встрече. Заговорил на родном языкея и решила, что ты врунишка.
Арчи закинул ногу за ногу и небрежно достал из кармана сигару.
- Ах, вот оно что! Ну, тут я и сам ума не приложу. Это, судя по всему, врожденное. Словно рычаг у меня какой внутри: дернулоначал изъясняться на одном наречии, снова дернулопереключился на другое. Я много таких языков знаю, каких у нас в Мериламии и не существует. Помнится, в юношеские годы вздумал как-то поупражняться на лекции у профессора лингвистики. Так он меня из аудитории выставил, сказал, что я тот еще шут гороховый. Ох, как надо мной однокурсники потешались! С тех пор держу свой дар (если, конечно, сии сомнительные познания можно назвать даром) в секрете. А в твоем случае м-м-м интуиция у меня сработала, что ли? Какое-то шестое чувство. Порой мне представляется, что языков у меня в голове роится бессчетное множествотолько знай, выуживай, в каком нужда. Точно как из коробки с инструментами.
Он выпустил струйку дыма и приумолк, проводив взглядом проплывшую мимо даму в платье с непомерно пышным кринолином.
- М-да, загадки, сплошь загадки! Я ведь и Эсфирь точно так же в люди вывел. Явилась ко мне на порог, исцарапанная, в лохмотьях, а самани «бе» ни «ме». Мы побывали на месте крушения ее самолета (это у них так летающие машины зовутся). Ох, как она слезами-то обливалась, как руки заламывала! Горько глядеть! Муж ее, с коим они неразлучны были, катастрофы не пережилоставил бедняжку голодать да скитаться по долам и горам. Целый месяц продержалась Эсфирь без лимна в кармане, а потом одни добросердечные люди направили ее ко мне...
- Ты говорил, она из Израиля?робко перебила я.Израиль и Франциястраны моего мира. В Мериламии, выходит, о них не слыхали?
Арчи помотал головой.
- Следовательно, мы с Пуаро очутились в иномирье, - заключила я, потупившись.
- Ну-ну, к чему такая похоронная мина? Если домой задумали вернуться, так и вернетесьникуда не денетесь. А я вам помогу! Сомневаешься? Думаешь, плохой из меня помощник?лукаво улыбнулся Арчи.
- Нет, не думаю и не сомневаюсь. Но всё-таки, как же так: о других ты осведомлен, а о себе что же?
- Точно снеговые сугробы в памяти, - признался тот.Белым бело.
- Плохи дела, - проронила я, и оба мы вздохнули.
После минутного молчания Арчи приободрился:
- А знаешь, что я тебе скажу: мне и здесь привольно живется. Дом есть, денежки водятся, даже тетка какая-никакая захаживает. С королем мы на короткой ноге. С чего бы мне тосковать по твоему миру?
- Да вроде бы и незачем, - согласилась я.
Задул по-осеннему промозглый, сильный ветер. Стало накрапывать. Арчи бросил окурок в урну и словно бы нечаянно прильнул ко мне, потянувшись за зонтом. Мое раздражение от него не укрылось, и он тут же поспешил заинтересовать меня новой тайной.