Прикрыв глаза и облизнув губы, я все же решилась.
Пора
Я и так долго оттягивала этот визит, и вот к чему привело мое нежеланиекошмарный сон. Сон-воспоминание, от которого невозможно избавиться, его можно лишь прогнать. На время. Я разделась до нижнего белья и достала из шкафа сменную одежду. Надела классическое черное платье со слегка пышной юбкой, ткань которого хоть и была траурного цвета и пропитана заклинанием «Отвода глаз», но ничуть не портила красоту моего наряда. Ведь я не удержалась и расшила лиф своими родовыми символами. Мало кто мог заметить серебряную нить, слишком уж мелким было плетение.
Да и не смотрел на меня никто.
Подошла к зеркалу и, проведя щеткой по длинным струящимся, как атласная лента, волосам, начала заплетать их в высокую прическу.
Чего не отнять у этого мира, так это потрясающей возможности выглядеть так, как ты хочешь, никаких условностей и предрассудков. Хочешьхоть налысо обрейся, никто и слова тебе не скажет.
Да, скорее всего, покрутят у виска, но лишь за спиной. В моем же мире волосы были богатством, по ним можно было определить и уровень магии, и принадлежность рода к высшим кругам. Были небольшие исключениявоенные и преподаватели, им разрешалось носить любую стрижку. Еще под этот негласный закон не подходили служители в храмах стихий, они как раз и стриглись налысо самими богами в момент принятия на службу, но уровень владения стихиями у храмовников был достаточно высоким. Одним из самых высоких.
Я достала платок и повязала на голову, затем меховую накидкуздесь этот мех назывался соболиным, тогда как в моем мире звери с подобным мехом были в десять раз больше местных, естественно называясь иначе и не представляя такой высокой ценности. Здесь же мне пришлось шить на заказ широкую накидку без рукавов с большим капюшоном для АКЭМа и короткую шубку для автомобиля в придачу.
Еще раз вдохнула, посчитала про себя до пяти и выдохнула. Затем откинула с пола дорожку, провела рукой над мраморной плиткой, читая заклинание проявления.
Вмиг на поверхности проступили яркие символы, образующие узор в половину далеко не маленького кабинета. Я взяла заготовленную дорожную сумку и, достав из нее кроваво-красный камень размером не больше, чем перепелиное яйцо, сжала его крепко в ладони, а затем, ступив на самый центр разукрашенного пола, воскресила в памяти картинки центрального рынка столицы моего родного королевства.
В следующую минуту я уже была в том самом месте, которое представляла,пряталась за рядом стройных торговых палаток и пыталась отдышаться, согнувшись пополам. Переход был хоть и мгновенным и не требовал от меня огромных вложений своей силы, но оказался тяжелым, изматывающим душу и лишающим ориентации.
Когда мысли пришли в норму и голова перестала раскалываться, я разогнулась, огляделась по сторонам и, не заметив никого поблизости, осмотрела себя, потом все же вышла из укрытия. Не дойдя до нужной мне лавки каких-то пары метров, я поняла, что чересчур поторопилась.
Нужно было выждать еще.
Каждый раз одно и то же, но я так и не привыкла к этому. Остановилась и зажмурилась от накатившей на меня обжигающей боли, стараясь до последнего держать лицо и не привлекать внимания прохожих. Я облокотилась на ближайший прилавок и сжала его край рукой, больной рукой Той, на которой в этот момент под длинными рукавами дорожного платья проступала золотая вязь, разрисовывая меня от запястья и до плеча причудливыми брачными узорами.
Это было адски больно и случалось со мной каждый раз, когда я посещала этот мир. Пора бы привыкнуть и смириться, но для меня даже напоминание об этих узорах было болезненно. Что говорить и обо всем остальном.
Я их чувствовалазнала каждую завитушку, помнила наизусть, но ни разу за эти десять лет, кроме самого первого, больше так и не глянула на них.
Не могла. Не хотела. И просто боялась.
Боль стихла, и я отправилась дальше. В нужной мне лавке было темно, тихо и пахло травами. Казалось, что в этом месте можно учуять запах любой растительности, существующей на этой земле. Лишь я занесла ладонь над колокольчиком, как из неприметной двери показалась статная рыжеволосая женщина, плюющая на нормы морали своими распущенными длинными волосами.
Магия её заработок, и она не гнушалась показывать уровень собственной силы любому заглянувшему в ее пристанище.
Давно тебя не было, милая,моложавый голос зазвенел колокольчиком, не соответствуя виду и возрасту своей хозяйки.
Тянула до последнего, Медея.
Зря! Я еще два месяца назад сварила для тебя настойку, неужто ты терпела так долго?Её бровь причудливо выгнулась дугой, а губы исказились в ухмылке.
Нет. Просто воспоминания не возвращались вплоть до минувшей ночи.
Опять тот траурный день?
Женщина зашла за прилавок и, вытащив из-под него два синеньких бутылька, протянула мне. Я крепко сжала такой необходимый мне предмет и осторожно положила в сумку, достав оттуда мешочек с золотыми монетами, заранее заготовленный для Медеи.
Для меня он не траурный,все же ответила ей, правда, получилось очень хрипло и надсадно, потому что все еще больно: все еще болело в груди от воспоминаний,а последний в моей жизни.
Я не хотела ни вспоминать, ни говорить о том дне. Не зря десять лет назад я выпила зелье забвения, сваренное рыжеволосой колдуньей, которая приходилась мне теткой.
Но все пошло не так, от дурных кошмаров я не избавилась, а память о прошлой жизни стала туманной и размытой. Я помнила, кто я такая, кто моя сестра, кем были наши родители, мир, который я покинула, спасая свою жизнь. Помнила многих людей, играющих в моей судьбе не последнюю роль, но все было смутно и как будто бы не со мной. Без подробностей и деталей.
А вот королевская семья объявила его траурным, и до сих пор в этот день все наше королевство скорбит,с легкой улыбкой произнесла тетка, я же покачала головой, не желая что-либо на это отвечать.
Еще быпогиб наследник.
Я накинула капюшон и отправилась в сторону выхода.
Ты, наверное, не знаешь, но принц Эйнар нашелся еще четыре года назад,ехидный голос Медеи заставил меня остановиться и крепко сжать дверную ручку, а тетка продолжила говорить, словно специально испытывая мое терпение и выдержку на прочность:А траур между тем так и не отменили. Как ты думаешь, Мелания, кого оплакивает в этот день наше королевство? Можешь не отвечать,прыснула она, не дожидаясь моей реакции,я сейчас все равно не о том. На одном из бутыльков серебряная нить на пробке, он другой. Он поможет тебе вспомнить все, что позабыла.
Что? Зачем?Я резко обернулась и зло уставилась на родственницу.Ты же знаешь
Молчи!вмиг переменившаяся Медея грозно перебила меня.Я говорю, а ты будь добра, милая моя, слушай меня. Ты все поймешь, очень скоро поймешь. Тебе необходимо будет все вспомнить. Будешь пить не так, как старое зелье, за раз, а по десять капель перед сном. Выпилаи наслаждайся себе приятными сновидениями.
Ты сошла с ума, если и правда думаешь, что я пойду на это.Я попыталась успокоиться и взять себя в руки, вернуть свое хвалебное и выработанное годами самообладание, но без толку.
Поживемувидим. Я же ни к чему не принуждаю тебя. Говорю же, сама поймешь.
Ничего не ответив рыжей колдунье, я поспешила на улицу, где внезапно стало чересчур душно, несмотря на морозную зимнюю свежесть.
Народу было не протолкнуться, даже ранним утром в будний день. Вскользь отметила и приезжих селян, и спешащих горожан, которые ненадолго сбежали с работы. Были здесь и знатные господа, среди которых был далеко не один волшебник. Мне не было до них никакого дела, мне нужно было спешить в укрытие. Я каждый раз старалась как можно быстрее покинуть этот мир. Мир, много лет назад ставший для меня враждебным.
Для обратного перехода не нужны были напитанные магией руны, нужен был лишь камень, который сразу же поспешит вернуться обратно, в место, к которому он привязан. Заодно и меня с собой прихватит.
Я была уже на подходе, когда в голове словно заговорила сама Мигрис-мат, иначе этого и не назовёшь. Не по своей воле я обернулась и уставилась в одну точку, как будто знала наперед, куда именно мне нужно смотреть или, если быть точнее, на кого именно.