Скоро вернусь! произнесла она, совершив небольшой весёлый прыжок и изобразив руками кроличьи лапки. Когда она подпрыгнула, пятка одной ноги коснулась её ягодиц, после чего она отвернулась и ушла.
***
Марион начала сожалеть о содеянном ещё до того, как покинула танцпол клуба.
Изо всех сил выталкивая из головы устроенную сцену, которая только что произошла, она сосредоточилась на том, чтобы снова переодеться в обычную одежду. Может, ей стоит принять всё это как знак свыше, просто уйти пораньше и вернуться на виллу.
Может, даже вернуться домой.
Конечно, Марион больше не знала, где её дом.
Дома в Калифорнии больше не было. Первым делом после смерти матери и сестры дорогой папочка избавился от дома, в котором выросла Марион.
Белый Дом определённо не был её домом.
Честно говоря, Марион уже не была уверена, являлись ли Соединённые Штаты её домом.
Жизнь в Америке была наполнена всеми возможными проблемами до тех пор, пока дорогой папочка занимал пост президента. В ближайшие четыре-восемь лет она не сможет покинуть свой дом так, чтобы её при этом кто-нибудь не узнал. Всё, что она сделает на американской территории, ещё тщательнее будет рассматриваться под микроскопом.
Скорее всего, её будут узнавать и окликать незнакомцы на улице.
Её будут фотографировать и следить за ней во время обыкновенного похода за продуктами или выхода за кофе.
Ей будет практически невозможно завести отношения.
Она предполагала, что могла бы принять предложение Джоанны, исчезнуть во внутренних кругах других знаменитостей в Лос-Анджелесе, возможно, даже попытаться построить карьеру на этой своей узнаваемости.
Но почему-то от этой мысли её лишь слегка тошнило.
Кроме того, она не сильно поможет отцу, если подастся в Голливуд.
С другой стороны, если она собиралась выбрать путь клише, то можно пойти и ва-банк.
Вздохнув при этой мысли, Марион сосредоточилась на том, чтобы выбраться из клуба. К чёрту маргариту. Она собиралась вернуться на арендованную виллу. Заказать доставку еды. Принять душ и надеть пушистый халат. Может, посмотреть старые фильмы по кабельному, или несколько серий «Баффи, истребительницы вампиров», или «Сверхъестественного», или «Декстера».
Если будет не слишком поздно, можно даже позвонить некоторым старым приятелям из дома.
По крайней мере, они сочли бы её стычку с Гарри Мортенсеномизвестным актером, сердцеедом, международной суперзвездой и полным придурком в реальной жизнипоистине забавной.
Слегка улыбнувшись от этой мысли, Марион обошла сцену и направилась к двери чёрного цвета, которую она использовала, чтобы попасть за кулисы перед выступлением. Открыв дверь и войдя в тёмный коридор, она почувствовала, что немного расслабилась.
Она улыбнулась бармену, который пришёл за сцену за ящиком с алкоголем, и он тоже её поприветствовал, улыбнувшись в ответ.
Марион не замедляла шага.
Она продолжала идти по выкрашенному в чёрный цвет коридору с широко расставленными голыми лампочками, направляясь к ряду выкрашенных золотом дверей, ведущих в маленькие комнаты, которые служили реквизиторскими и гримёрками для различных шоу, которые устраивали в клубе.
За второй по счёту дверью находилась комната, где она переодевалась из уличной одежды.
Зайдя внутрь, Марион закрыла дверь, заперла замок и по-настоящему выдохнула, ненадолго остановившись и прислонившись к деревянной панели.
Почувствовав, как её разум начинает успокаиваться, через несколько секунд она выпрямилась, завела руку назад и стянула с себя сначала одну туфлю, а затем и вторую. Она бросила блестящие красные туфли на пол возле своей сумки, немного размяла лодыжки, потянулась, а затем сняла чулки один за другим, бросив их в сумку вместе с туфлями.
Подтянув сумку поближе, она вытащила одежду, в которой пришла сюда из отеля, и начала нормально переодеваться.
Избавившись от наиболее вопиющих слоев макияжа с помощью горстки салфеток, которые кто-то предусмотрительно оставил для неёей хотя бы удалось смягчить насыщенные оттенки тёмных теней, подводки для глаз и снять накладные ресницы, не говоря уж о том, чтобы стереть примерно половину румян, которые она нанеслаМарион надела относительно удобные золотые босоножки на каблуках около восьми сантиметров, которые она носила вместе с относительно скромным, но всё же коротким золотистым платьем, которое она надела прежде, чем прийти сюда.
Запихнув костюм вместе с красными туфлями в большую сумку, она перекинула кожаный ремень через плечо и вышла.
Она не совсем смотрела, куда идёт.
Она была слишком занята размышлениями о том, как приставила каблук к шее кинозвезды, который зарабатывал около двадцати миллионов за один фильм, и о возможности того, что кто-то мог сфотографировать её в этот момент.
Она была слишком занята размышлениями о том, как ей удалось устроить ещё одну почти публичную сцену, которая могла в конечном счёте поставить её отца в неловкое положение.
Поморщившись от этой мысли, она вошла в тёмный коридор, направляясь к двери, которая вела обратно в главную зону клуба.
Она была слишком погружена в свои мысли, чтобы смотреть по сторонам.
Она также не почувствовала никаких сигналов тревоги, которые обычно посылал её внутренний радар на опасности, которые могли произойти.
Марион Равенскрофт не заметила не единой чёртовой вещи.
Она прошла через дверь и повернула направо, затерявшись в своих мыслях
когда кто-то очень большой, кто-то намного выше неё, с ладонями больше её лица, грубо схватил её за горло.
Он поднял её вверх прежде, чем она успела издать хоть один писк.
Ну же, котёнок, промурлыкал голос, выдыхая в ухо горячим дыханием. Будь хорошим маленьким котёнком и я не переломаю твою крошечную, мягкую, слабую, кошачью шею прямо здесь.
Марион застыла, повиснув над землей.
Она слышала, что скрывается за этими ухмыляющимися, холодными словами.
Она знала, что каждое из них он произносил абсолютно серьёзно.
Глава 6Конец вечеринки
Разум Марион абсолютно застыл.
Она повисла там, не в силах дышать, понимая, что человек сзади удерживал её в так называемом удушающем захвате. Кем бы он ни был, чего бы они не хотели, он пытался ухватить её правую руку, предположительно для того, чтобы скрутить её за спину.
Она бездумно боролась, пытаясь высвободить руку.
Но настоящей проблемой было её горло.
Он держал её за шею в тридцати сантиметрах от земли, и её дыхание было перекрыто рукой размером с её бедро.
Она подумала о тревожной кнопке, при нажатии которой она могла бы сообщить сотрудникам Секретной службы, что у неё проблемы. Она была в её сумке. Которая застёгнута на молнию и в настоящее время зажата за её спиной.
Она потеряет сознание из-за нехватки кислорода прежде, чем сможет добраться до неё.
Ей надо разобраться с тем, что её схватили за горло.
Ей надо решить проблему нехватки кислорода.
Как ни странно, в этом отношении её разум оставался предельно ясным.
Она бултыхалась в этом подвешенном состоянии, казалось, очень долго.
На самом деле она понимала, что могла пройти всего секунда или две.
Её разум детализировал реалии её нынешнего положения, и это каким-то образом связало часть её подсознания с её тренировками.
Под конец этой паузы она уже двигалась.
Марион подбросила всё своё тело в воздух, используя вес и мышцы, чтобы качнуться вверх и назад, и попытаться сделать это как можно выше, тем самым выведя мужчину из равновесия. Она вернулась в изначальное положение, и он согнулся в спине, позволяя её ногам коснуться земли.
Она резко приземлилась в туфлях на каблуках и тут же повернулась в сторону, наклоняясь к открытой части его руки, где было его запястье.
Комбинация этих действий позволила ей выкрутиться и обрести свободу.
Она не ждала.
Оставив свою сумку, она побежала как можно быстрее к двери в конце коридора.
Она должна попасть на главный этаж клуба.
Ей надо добраться до Майка, начальника её охраны из Секретной службы.
Врезавшись всем телом в серебряную решётку посреди двери, она толкнула дверь вперед, так что та ударилась о стену, и выбежала в проём.
Она неслась со всех ног, пока не добралась до середины клуба, затем, заскользив по плитке в направлении бара, затормозила, чтобы найти Майка. Даже попытавшись замедлиться, ей не удалось взять под контроль свою скорость или своё тело или эти туфли на скользком полу и она врезалась в группу тусовщиц в клоунских париках и пеньюарах.
Они почти поймали её.
Одна чуть не упала вместе с ней, а третья чуть не присоединилась к ним.
Остальная часть примерно двадцатилетних девушек в группе залились пьяным смехом.
Всё ещё сжимая руку одной из девушек, Марион улыбнулась им в ответ, пытаясь держать лицо.
Когда они продолжили идти в направлении задних кабинок, она высвободилась и огляделась в поисках Майка или Дона, агентов её службы безопасности.
Тревожная кнопка всё ещё была в сумке.
Её сумка валялась в коридоре.
Ей оставалось только надеяться, что они видели, как она выбежала из той двери.
Она должна надеяться, что они будут искать её.
Она знала, что они оба были здесь.
Она совершенно точно видела Майка Ростро, главу её охраны, сидевшего в баре ранее и пившего газировку с лаймом. Блондин около сорока лет, бывший спецназовец морской пехоты, коротко отсалютовал ей, когда она жестом показала ему, что идёт в раздевалку за кулисами, чтобы переодеться.
Она уже сказала ему и Дону о том, что выступит с танцем для Чарли.
Дон Джеральдмолодой, темнокожий, красивый напарник Майка не был в восторге от того, что Марион собралась делать то, что по его мнению, называлось «стриптиз для кучки идиотов», но они согласились подождать здесь, а не следовать за ней за кулисы.
Они поговаривали о том, чтобы нанять женщину-агента, которая могла бы без проблем следовать за ней в те места, где мужчинам вряд ли будут рады. Это было частью недавней паранойи отца Марион по поводу её безопасности. Они ещё не сделали этого отчасти потому, что Марион настаивала на том, что в этом нет необходимости.
В любом случае, как выразился Майк, Марион может позаботиться о себе.
Однако сейчас Марион вовсе не могла постоять за себя.
Она понимала, когда что-то ей было целиком и полностью не по зубам.
Она внимательно изучала лица в баре, разыскивая белокурую короткую стрижку Майка и его обветренное лицо. Она хотела убраться отсюда к чёртовой матери. Она не чувствовала себя в безопасности, хотя тот парень до сих пор не последовал за ней на главную площадку клуба.
Даже в окружении людей она не чувствовала себя хоть сколько-нибудь в безопасности.
В её крови бурлил адреналин, который велел ей бежать, но она не хотела выходить на улицу, уж точно не в одиночестве.
Она посмотрела налево и увидела стол у сцены, заполненный типично голливудскими типами: детьми богачей, молодыми предпринимателями-технологами, медиа-личностями. Джоанна сидела на коленях у ирландского актера Гарри, всё ещё одетого в шапку Санты, которую он схватил, когда Марион выбросила её со сцены.
Она задумалась, не стоит ли ей подойти к ним.
Безопасность в количестве.
К тому же у некоторых из них имелись телохранители, включая того ирландского актера, который схватил её. Она могла бы пойти туда, затеряться среди их славы и богатства, в конце концов, найти своих парней из Секретной службы и убраться отсюда нахрен.
Она только начала идти к ним, как сзади её схватили за руку.
Марион не думала.
Она развернулась.
На этот раз вместо того, чтобы использовать ногу, поскольку человек стоял, она дернула захваченную руку назад и вниз, используя инерцию и мышцы пресса, чтобы потом замахнуться другой своей ладонью и, вложив весь свой вес, нанести удар.
Человек, стоявший там, легко, изящно и без усилий уклонился и убрался с дороги.
С тревожной непринуждённостью.
Его уклонение было настолько точным, таким совершенно спокойным, как будто Марион двигалась в замедленном темпе.
Она привыкла к тому, что двигалась довольно быстро в сравнении с большинством мужчин.
Это и длина её ног были чуть ли не единственными преимуществами, которыми она располагала.
С этим мужчиной у неё, по-видимому, оставались только ноги, да и то не точно.
Она уставилась на него, тяжело дыша и не в силах отвести взгляд от этих угольно-чёрных глаз.
Она сразу же узнала его.
Это был мужчина, который наблюдал за ней, пока она танцевала на сцене. Теперь, когда она могла видеть эти чёрные обсидиановые глаза вблизи, ей казалось, что в них горел внутренний огонь, словно маленькие угольки, которые едва мерцали внутри чёрных как смоль зрачков.
Что-то в этих глазах показалось ей очень странным.
Не просто странным, а потусторонним.
Не совсем пугающим, но в них была сила, глубина которой заставила её втянуть воздух. Она пристально смотрела на него, и выражение его лица не менялось уже несколько секунд.
Она поняла, что он мог не знать, кто она такая.
Теперь, когда на ней не было мехового бикини или высоченных каблуков с чулками по колено, он мог даже не узнать её по ранним событиям этой ночи в клубе.
Она ошиблась на этот счёт.
Она ошиблась дважды.
Когда он заговорил, его голос был потрясающе глубоким.
Марион, произнес он. Ты не в безопасности.
Она моргнула, и её губы слегка приоткрылись.
Она почти собралась что-то ответить емуколеблясь, то ли спросить его, что он имел в виду, откуда он знает её имя, и кто, чёрт возьми, он такой, то ли сказать ему отпустить её нахер, прямо сейчаскогда кто-то ещё схватил её за руку с другой стороны.
Когда рука, схватившая её бицепс, дёрнула её назад, второй человек, лысый мужчина с татуировкой на одной стороне лица, обхватил толстой рукой шею парня с угольно-чёрными глазами, который только что сказал ей, что она не в безопасности.
После этого всё произошло очень быстро.
Марион извернулась в сторону, пытаясь высвободиться от новой руки, удерживающей её
и тут что-то кольнуло её в шею, от чего у неё перехватило дыхание.
Она почувствовала сильное давление.
Что-то с силой вошло в её кожу.
Шприц.
Кто-то вколол шприц с чем-то прямиком в её кровоток.
В её голове взорвался ужас, разжигая адреналин.
Вероятно, это ещё быстрее разнесло наркотик по её кровотоку.