Марион пока что не чувствовала воздействия того, что ей дали, но она уже знала, что было очень поздно.
Было слишком поздно.
Часы тикали над ней, говоря, что стало слишком поздно.
Она обернулась на черноволосого мужчину со странными вулканическими глазами как раз вовремя, чтобы увидеть, как он перебрасывает через свою голову лысого парня с татуировкой. Он подпрыгнул и упал на одно колено, устремляя вес своего тела назад, чтобы с тошнотворным хрустом пригвоздить к полу эту лысую гору с татуировками.
Темноволосый мужчина с глубокими чёрными глазами поднялся, выпрямившись во весь рост, а лысый мужчина мёртвым грузом валялся на своей широкой спине.
Марион уставилась на лицо лысого.
Она гадала, мог ли это быть тот же мужчина, который пытался удержать её в захвате в коридоре, который называл её «котёнком», который угрожал сломать ей шею и решила, что так оно и есть.
И она абсолютно не возражала против его смерти.
Её вполне устраивало, что о нём позаботился темноглазый мужчина.
Подумав об этом, она перепрыгнула через неподвижную фигуру лысого мужчины, пытаясь добраться до темноглазого и отдалиться от человека со шприцем.
Затем она увидела четвёртого парня, который шёл на здоровяка с обсидиановыми глазами.
Она почувствовала, как пальцы сжали её руку и потащили назад.
Она повернулась налево и увидела Майка Ростро, главу её Секретной службы, бегущего к ней навстречу. Его рот был раскрыт в крике, и он прикасался к своему уху. Она увидела и его напарника, красавчика Дона Джеральда, бегущего к ней с другого конца бара.
Теперь наркотик оказывал своё воздействие.
Всё замедлялось, становясь призрачным.
Она перешагнула лысого парня, но что-то потянуло её назад, и она упала на спину.
Она смотрела на вращающиеся огни над головой.
Вокруг неё кричали люди.
Она слышала крики.
Марион подняла взгляд, пытаясь сосредоточиться, когда двое мужчин, по одному с каждой стороны, потащили её по кафельному полу
Затем она увидела его.
Черноглазый мужчина стоял, глядя на неё на полу.
Она увидела, как он схватил своего нынешнего нападающего за запястье, повернул его вниз и в сторону, заставляя тело мужчины следовать его движениям, и повалил парня лицом вниз на пол.
Двое парней из её Секретной службы тоже бежали к ней.
Они направлялись к ней, но почему-то Марион не могла отвести взгляд от человека с обсидиановыми глазами, наблюдая, как пламя в них становилось всё ярче, пока он смотрел на неё.
Она видела ярость на его лице, несмотря на неподвижность его взгляда.
Но почему-то это вовсе не пугало её.
По правде говоря, она находила это странно успокаивающим.
Это было последнее, что она помнила, когда все вокруг лица мужчины стало серым, потемнело и оставило только цветные пятна, крики, звуки паники и замешательства
а потом не осталось ничего, кроме тишины.
Глава 7Холодный ветер
Марион медленно приходила в сознание.
Такое чувство, будто она пробиралась сквозь желе, застряв в в какой-то липкой, гелеобразной дыре. Марион осознала, что какая-то часть её слышала и видела всё, но понятия не имела, где находилась или что с ней происходило.
Она чувствовала какую-то вибрацию кожей, костьми, зубами и плотью.
Она слышала чей-то голос.
Ей было холодно.
Дрожа, она подняла голову с чего-то мягкого и моргнула от света из низкого круглого окна, находившегося чуть выше уровня глаз. Она прищурилась от яркого солнца, затем поняла, что смотрит на облака. Она была на самолёте. Но она находилась не в пассажирском салоне, и даже не во втором классе.
Она определённо не летела на частном самолёте.
Она находилась в грузовом отсеке куда более крупного воздушного судна.
Взглянув на место, где лежала её голова, Марион увидела кровь на тёмном незнакомом пальто. На её плечи и спину было накинуто более тяжёлое пальто, и она притянула его поближе, сев и задрожав ещё сильнее, чем раньше.
Такое чувство, будто она превращалась в лёд.
Посмотрев на себя, она поняла, что всё ещё была одета в золотистое платье.
На ней даже были те подходящие туфли.
Посмотрев на свои голые ноги, затем на пятно крови и чёрные разводы на платье спереди, она туманным взглядом окинула остальную часть грузового отсека.
Кое-какие вещи наконец-то отложились в её сознании.
И всё это выглядело не очень хорошо.
Марион не сложила всё остальное воедино, пока не повернула голову налево, услышав скрипящий звук металла, который каким-то образом прорезался сквозь плотный гул двигателя и ледяной ветер, свистящий в гигантском отсеке.
К тому времени она заметила, что половина грузового отсека была заполнена ящиками, которые занимали большую часть пространства с обеих сторон. В центре она увидела что-то похожее на пять прикрытых автомобилей, вероятно, элитных моделей, а также вертолёт, привязанный с одной стороны к стояночной площадке. Его воздушный винт слегка покачивался на ветру и легкой турбулентности.
Она снова оглянулась туда, где слышала этот скрипящий звук.
Кто-то спускался по лестнице.
Этот кто-то спускался по узкому мостику над основным этажом.
Марион увидела широкие плечи, мощные руки в чёрной облегающей рубашке, тёмные брюки и в целом дорогую на вид одежду и обувь.
Его чёрные волосы уже заставили её затаить дыхание.
Его очертания вынудили её смотреть в ожидании, когда он повернётся.
Она вспомнила лысого парня из клуба, двух её парней из Секретной службы, как минимум трёх других мужчин, которые схватили её; их лица были размыты из-за тусклого освещения, наркотика, который они ввели ей в шею, и мигающих разноцветных огней. Ни одно лицо не являлось достаточно примечательным, чтобы Марион могла вспомнить их точные черты, за исключением лысого парня размером с гору, лицо которого было наполовину покрыто татуировками.
От большинства из них у неё остались лишь мимолётные воспоминания.
У одного были голубые глаза, рыжие волосы.
У другого светлые волосы, карие глаза, жестокая улыбка.
Марион была почти уверена, что именно он держал шприц.
Но человек, который спустился вниз по лестнице и повернулся, не был ни одним из этих людей. Он не был одним из трёх или четырёх мужчин, которые тащили её под действием наркотика по липкому полу клуба.
Он также не был одним из её парней из Секретной службы.
Это был он.
Это был тот парень со странными чёрными глазами и невероятно неподвижным лицом.
Его мрачное выражение было именно таким, каким она его запомнила.
Он шёл прямо к ней по металлическому полу отсека, и его равновесие не нарушалось рывками или провалами из-за турбулентности. Его губы казались вырезанным из камня, лицо с высокими скулами было нечитаемым и неподвижным, как она и помнила.
Его тёмные глаза горели этим глубоким, похожим на угли внутренним светом даже среди бела дня.
Она разглядывала его глаза дольше всего остального и до сих пор смотрела в них, когда он приблизился.
Он окинул её взглядом, и выражение его лица оставалось застывшим, словно стекло.
Затем он указал на свой висок.
Твоя голова, сказал он сквозь шум двигателя самолёта. Тебе больно? Как ты себя чувствуешь?
Нахмурившись Марион подняла руку, повторяя его движение, и дотронулась до виска. Она вздрогнула, почувствовав там шишку и какую-то липкость. Вспомнив, что увидела на пальто, которое кто-то подложил ей в качестве подушки, она сглотнула.
Она должна была понять, что эти пятна остались от неё.
Когда она опустила руку, на её пальцах были капли ещё свежей крови.
Она смотрела на окровавленные кончики пальцев, когда высокий мужчина с широкими плечами сел рядом с ней на металлическую скамейку.
Она подпрыгнула, но опять же, он казался невозмутимым.
Я пытался разбудить тебя, произнес он, продолжая говорить сквозь шум двигателя. Мне было неспокойно, что ты спала с травмой головы. Затем я нашёл след от шприца. Как только я понял, что тебя накачали наркотиками, я мало что мог сделать, кроме как ждать, когда эффект закончится.
Он хмуро осматривал её висок.
Сунув руку под скамейку, он что-то вытащил из-под неё.
Марион наблюдала, как он достаёт кожаную сумку, похожую на старомодный портфель доктора или даже мужской набор туалетных принадлежностей. Что бы там ни находилось внутри, дизайн сумки с застежкой-молнией наверху и серебряно-бронзовой пряжкой показался ей совершенно устаревшим.
Он протянул её ей почти как подношение.
Теперь я могу очистить её, сказал он голосом по-прежнему более громким, чем обычно, но не таким громким, как когда он стоял рядом с ней. Рану. Я не хотел беспокоить тебя прежде. Не больше того, чтобы убедиться, что то, что они тебе дали, не было опасным.
Подумав о лице человека, который накачал её наркотиками, Марион вздрогнула.
Всё ещё глядя на черноглазого мужчину, она рефлекторно положила руку на свою шею. Она опоздала на несколько часов с попытками защитить себя, но какая-то её часть всё равно хотела попробовать.
Ты хорошо дралась, отметил мужчина, слегка улыбнувшись ей. Я должен был среагировать быстрее, но оказалось, что ты достаточно натренирована
Его взгляд переместился на руку, которую она прижала к шее сбоку.
На его губах промелькнула тень неодобрения.
Ты мало что могла сделать против этого, сказал он. Ты боролась даже тогда, когда была уже в полубессознательном состоянии
Где я? выпалила она.
Он замолчал, и его тёмные безмолвные глаза смотрели на неё.
Марион убрала руку от шеи и опустила её на колени.
Кто ты? потребовала она. Почему ты забрал меня? Где моя охрана?
Высокий мужчина с обсидианово-чёрными глазами сначала оставался неподвижным.
Затем, положив кожаную сумку себе на колени, он расстегнул пряжку и молнию. Он вытащил небольшой мягкий на вид кусок ткани и брызнул на него каким-то гелем.
Гель пах алкоголем.
Марион почувствовала, как напряглась, глядя на это.
Ей сразу представилось, что это хлороформ, и как он прижимает эту ткань к её рту и носу, одолевая её, пока она снова не потеряет сознание.
Положив кожаную сумку к ногам, мужчина осторожно поднял кусок ткани, словно спрашивая у неё разрешения.
Позволишь? вежливо спросил он.
Марион сглотнула, глядя в эти тёмные бездонные глаза.
Что это? спросила она, хотя уже знала ответ.
Спирт, без промедления сказал он. Чтобы очистить рану, которую ты получила, когда один из мужчин ударил тебя по лицу, пытаясь заставить тебя прекратить сопротивляться.
Прервавшись, когда она вздрогнула, мужчина добавил:
Если это поможет, то я ударил его сразу после этого. Он упал на пол. Он ударился гораздо сильнее, чем ты, и получил гораздо более серьезную травму. Хотел бы я добраться до него раньше, но я был занят с двумя другими из их группы.
Кто ты? спросила Марион по-прежнему без враждебности, только с недоумением. Ты собираешься сказать мне? Почему ты забрал меня? Куда мы направляемся?
Она знала, что это должно быть связано с её отцом.
Не может быть, чтобы дело было не в нём.
Она просто не знала, почему это происходит сейчас, или что конкретно они хотели от её отца.
Кто-то пытался использовать её, чтобы освободить политических заключённых из какой-нибудь секретной тюрьмы в Восточной Европе или где-то ещё? Они хотели, чтобы он разбомбил какую-то страну? Или наоборот не хотели этого? Может, пытались освободить террористов? Снять санкции?
Как бы то ни было, она предполагала, что они будут разочарованы.
Почему-то она сомневалась, что папа согласится на что-либо из этого, и неважно, была ли на кону голова его последней выжившей дочери или нет.
Кто я это сложно, Марион, ответил мужчина, изучая её глаза. Я не причиню тебе вреда. Я также не позволю никому другому навредить тебе. У меня нет никакого злого умысла против твоего отца или страны. Я больше всего стараюсь не допустить обострения этой ситуации.
Сделав паузу, он поднял кусок ткани во второй раз.
Можно?
Она моргнула, нахмурившись.
Кто ты такой это и есть сложная часть?
Да.
Скажи хотя бы своё имя.
Тюр.
Её губы поджались.
Тюр? Типа Т-ю-р? Что это за имя такое?
Темноглазый мужчина наградил её прямолинейным взглядом.
Такое, какое дал мне мой отец.
Марион нахмурилась ещё больше.
Она всматривалась в его глаза.
Он не обманывал её. Будь на его месте кто-то другой, она подумала бы, что над ней просто насмехались, но она сомневалась, что этот парень так поступил бы с ней.
Ты что-то хочешь от моего отца? спросила она.
Тюр покачал головой.
Нет. Не хочу. Но боюсь, другие хотят.
Кто именно? Чего они хотят?
Тюр поднял проспиртованную ткань в третий раз, и на сей раз после небольшого колебания Марион кивнула. Когда он начал промокать её рассечённый и опухший лоб, очищая рану, она вздрогнула, всё ещё глядя в его тёмные глаза. Прежде чем она повторила вопрос, он заговорил сам.
Есть группа, которая особенно беспокоит меня, произнес Тюр спокойным голосом с глубоким рокотом в груди. Я узнал о них от своей невестки, которая раньше работала на них. Она нашла материалы, свидетельствующие о том, что они могут использовать тебя как предлог для начала военного конфликта между вашей страной и другой
Какой именно? перебила Марион.
Он посмотрел на неё, отвечая без колебаний.
Китай, судя по тому, что я видел на плёнках, сказал он. Однако я подозреваю, что конкретные участники неважны. Их конечной целью является дестабилизация обеих стран. Честно говоря, это нарушит равновесие всего мира, если всё приведёт к военному конфликту, где потенциально погибнет много людей. Что также определяет всё это более или менее в мою
Он замешкался.
Закрыв рот, он посмотрел в сторону, словно обдумывая разные слова.
юрисдикцию, я полагаю, можно сказать, закончил он, снова глядя на неё.
Марион зацепилась за это слово.
Юрисдикция? она скрестила руки под толстым пальто, обнимая себя. Какая именно это юрисдикция? На кого ты работаешь?
Ни на кого.
Засомневавшись, Тюр нахмурился, как будто снова обдумывал слова.
Ладно, исправился он. Полагаю, я работаю на своего отца. Я отвечаю перед ним. Но моё положение также выходит за рамки обычных отношений работодатель-работник в том смысле, который ты подразумеваешь. Или даже суверен-объект. Или суверен-солдат. Моя роль имеет более универсальный характер.