Мр-ряу! запротестовал кот. Он ненавидел, когда его носят на руках. Прямо сейчас он испытывал легкое недомогание и был не в форме, но как оправится, хозяйке точно несдобровать. На своем опыте убедится, каково это, когда тебя отрывают от земли.
Они с Пелагеей были уже на самой вершине лестницы из лунной пыли, когда дверь сдала позиции и проломилась под напором вепря. К счастью, ступеньки снизу уже порядочно подтаяли. Первая хорошая новость. А что касается второй, то банка со светлячками (эдакий живой осветительный прибор), оказалась под самым потолком, на крюке. Хотя обычно светлячков вешали на гвоздь в передней. Повезлотак повезло.
Толкнув рукой крышку люка, Пелагея загрузила на чердак недовольного Графа Ужастика, сорвала с крюка банку и тоже забралась наверхв пыльное царство подушек и одеял.
Одеяла с подушками на чердаке выпадали с регулярностью атмосферных осадков, укладывались друг на дружку (а иногда на случайных посетителей) и исправно погружали всех живых существ в летаргический сон.
На Пелагею чары чердака не действовали. Поэтому когда ей в голову вмазалась метко запущенная подушка, она и бровью не повела.
Идем, Граф Ужастик. Надеюсь, стена из плюща выведет нас, куда положено.
Удерживая банку-светильник перед собой, Пелагея продралась сквозь залежи одеял и вышла к плющу, затянувшему стену сверху донизу. Когда-то в незапамятные времена она еще могла задаваться вопросами, почему в банке до сих пор не сдохли светлячки и как этому ползучему растению удаётся существовать без воды и света на мрачном чердаке.
С годами она поумнела, смекнула, что светлячкинепоправимо волшебные и питаются исключительно добрыми словами. А плющ поглощает тьму вместо света и растет, как на дрожжах, потому что нехватку воды успешно компенсирует сновидениями Пелагеи.
З-з-зелень сушеная, бормотала она, раздвигая шуршащие плети в поисках тайного хода. Не удивлюсь, если кабана на меня натравил всё тот же уважаемый учитель. На стажировку В край Зимней Полуночи А не то твои дни сочтены. Ха!
Пелагея впервые в жизни так неистово мечтала кого-то укокошить.
Она поставила на пол банку со светлячками, чтобы иметь в распоряжении обе руки, и продолжила активно прощупывать стену на предмет тайного хода. Тайный ход, козлище, обнаруживаться не спешил.
Да чтоб тебя ёжики покусали! процедила напоследок она. И с пронзительным "Ай!" провалилась куда-то в заросли плюща.
Затем из зарослей донеслось шевеление. Тонкая белая ручка высунулась из проёма, проинспектировала пол и наконец ухватила банку всеми пятью пальцами.
Граф Ужастик, ползи сюда! крикнула Пелагея. Я нашла!
Тайный ход на чердаке служил своего рода порталом. Задашь пункт назначения при помощи голосовой командыи тебя со всеми удобствами переправят хоть на Луну, хоть на дно самой глубокой расщелины. Главное правиловежливость. Порталы, сплетенные из плюща, грубиянов органически не переваривают.
К Юлиане, пожалуйста! распорядилась Пелагея, когда кот всё-таки приволок свое откормленное пузо к отправной точке. Юлиана нам непременно обрадуется.
***
Юлиана обитала под Вековечным Клёном в стране Зеленых Лесов. И именно сегодня она обрадовалась бы чему угодно, только не очередным дармоедам, которые валятся, как снег на голову. День у нее выдался прескверный. А ведь как всё славно начиналось!
Она бесстрашно и отчаянно мчалась к морю босиком по осени, устланной тяжелыми расписными тканями. Мимо стройными рядками проносились деревьясплошь в багрянце и золоте. В спину дул плотный, упругий ветер, сбежавший из лета. На полную катушку светило солнце. Лёгкие летящие одежды развевались в потоках тёплого воздуха
Юлиана не заметила, как ее вынесло в холод, где посреди серого невзрачного суходола в цветастом сари стояла Эсфирь. Эсфирь обожала оборачиваться в куски пёстрой материи, распускать свои гладкие обсидианово-черные волосы и подводить глаза сурьмой.
Ты пересекла точку осеннего равноденствия, мрачно сообщила она. Сбегай-ка домой, переодеться. Скоро похолодает.
И тут Юлиана проснулась. На рабочем месте. В разгар рабочего дня.
Над нею нависал шеф собственной персоной. Его лицо было словно вылеплено из воска.
Не хотел тебя будить, проворковал шеф. Ты так мило улыбалась и причмокивала.
Юлиана отодвинулась вместе со стулом, произведя ужасающий скрежет.
Не-е-ет
Я мог бы ограничиться выговором или штрафом, да только ты уже не впервые ворон считаешь, всё тем же елейным голоском промурлыкал шеф. Что ты, интересно, по ночам делаешь, раз днем у тебя тихий час?
Не-е-ет, пожалуйста, Юлиана сделала жалобные глаза, собираясь пасть ему в ноги и молить о прощении.
Уволена! рявкнул тот. Чтобы через час духу твоего здесь не было!
Вот так, собственно, и началась новая эпоха в жизни отдельно взятой сотрудницы издательства. Что там у нас теперь по плану? Биржа труда, безработица, зубы на полке. А в довесокдва вечно голодных пса по кличке Кекс и Пирог.
И в этот лихой час для полного, так сказать, набора к Юлиане под Вековечный Клён принесло Пелагею. Причем с прицепом в виде вредного кота, который подхватил какую-то гадость в одной из своих бесчисленных галактик (да-да, тех самых, что рождаются и умирают в его глазищах) и мог вполне стать разносчиком магической заразы.
В роли швейцаров сегодня выступали Кекс и Пирог. Завидев Пелагею, которая взбиралась по пригорку с упитанным котом на руках (вот ведь лентяй бессовестный!), они подняли сумасшедший лай и ринулись ей навстречу.
Глядя им вслед, Юлиана испустила горестный вздох.
Она носила свою любимую походную юбку, куда успешно влезала невзирая на объемы съеденного. Ее аккуратный вздернутый носик и густая копна вьющихся волос служили объектами воздыхания для бесконечного числа поклонников. Она стояла на травке, которая зеленела круглый год. Под драгоценной, огненно-рыжей кроной, которая не пропускала дожди и холод. Возле гигантского дерева, способного защитить от грабителей и прочих мерзких типов. Но ее всё еще что-то не устраивало.
Мне надоело жить вечно! Вечно живешьвечно борешься за выживание. И страдаешь. Замкнутый круг! сказала она и сгоряча пнула Вековечный Клён мыском замшевой туфли. Тот даже не шелохнулся.
Ой, ну прости, прости! осознала свою грубость Юлиана и обхватила необъятное дерево, насколько доставало рук. Больно, да? Обижаешься?
Вековечный Клён не обижался.
Ему не было больно.
Обратившись человеком, он немедленно обнял ее в ответ.
Глава 3. Популярность и причины ее отсутствия
Янтарь листьев он стряс с себя, как шуршащее конфетти. Втянул ветви, разгладил морщины коры и сравнялся ростом с Юлианой. На его прекрасном, будто из мрамора выточенном лице водворилось выражение, где читались и любовь, и сострадание, но по большей частиисключительно ангельское терпение.
Сам он был человеком лишь наполовину. На четвертьдеревом. Еще на четвертьНезримым, высшим существом из верхних миров, сосланным в средние за провинность и в наказание обращенным в клён.
Всякий раз, как он вот так, без предупреждения менял облик, сердце у Юлианы заходилось от сладкого трепета. Она любила в нем всё, начиная от венка из кленовых листьев на голове, от курчавых волос, в которых полыхал пожар, и заканчивая полами струящейся черной мантии, пахнущей свежестью лугов и какой-то совершенно безумной, недосягаемой свободой.
Юлиана любила его собственнически, без намёка на нежность. Иногда она была слишком резкой и эгоистичной, но Вековечный Клён прощал, не успев толком обидеться. Он знал, как несовершенна человеческая природа и как тяжело в этом мире дается людям самообладание.
Яркий шуршащий поток листвы на несколько долгих мгновений закрыл их, обнимающихся, от чужих глаз. Дал время насладиться друг другом под высоким голубым небом ранней осени.
Ты еще не прожила достаточно долго, чтобы считать, что живешь вечно, прошелестел Клён Юлиане на ухо. Но ладно, так и быть. Если я уйду, вы станете обычными и умрёте ровно тогда, когда придет срок. Так что
Так что не смей нас бросать, понятно? Я того, сдуру ляпнула.
"Что ты, интересно, по ночам делаешь, раз днем у тебя тихий час?" вспомнились ей гневные слова шефа. Ох, о таком не принято говорить вслух. Да, конечно, всем в городе давно известно, что ее домВековечный Клённа самом деле дерево-оборотень по имени Киприан.