Алексей проснулся, когда Курбан еще спал. Он снова испытывал голод, а впереди были выходные. Разочарованно вздыхая, он собирался уйти, когда взгляд его пал на торчавшую из кармана рубахи одноклассника белую карту.
«Я не могу так с ним поступить. Он был добр ко мне, накормил. Черт! Этого мало! Так мизерно мало! Я мог бы набрать, чего пожелаю!»
Он потряс головой, силясь избавиться от назойливых мыслей.
«Красный блок. Что же там внутри? Вот бы взглянуть хоть одним глазком!»
Любопытство снедало его, ведь Алексей никогда не видел еды предназначенной для государственных служащих. Ходили слухи, что они питались деликатесами. Наклонившись, он ухватился за карточку и потянул. В этот момент Курбан глубоко вдохнул, грудь его поднялась, и Алексей замер, опасаясь быть замеченным. Однако одноклассник открыл рот и захрапел, а он, заполучив карточку, выбрался из каморки.
Растерявшись, Алексей не мог выбрать какой из блоков открыть. Казалось, будто весь мир у него в руках! Остановившись возле блока с красной отметкой, он робко прислонил к нему карточку, и тот отворился, выпуская холодок. Сногсшибательный запах ударил ему в ноздри. Чего там только не было! Полки автоматически сменялись: морепродукты, паштеты, стейки и рыба, французские булочки, всевозможные десерты, шоколад. Это было похоже на показ модтолько для толстяков. Он схватил крупную плитку шоколада и засунул ее себе в рот.
«Как давно я не ел тебя! Моя прелесть! Одну никто не заметит!»
За ней последовала еще, и еще. Пошли в ход и десерты, и стейк. Он не мог остановиться! Чем больше он ел, тем сильнее ему хотелось! Желудок стал тяжелым, и вскоре его уже разрывало от тяжести. Стало понятно, почему богачи, как и все, приходили на раздачу: они не могли себя контролировать. Алексей корил себя за то, что забыл об этом. Ему было больно, сердце кололо, а еда продолжала поступать в рот и двигаться по пищеводу. Его дважды стошнило, запах бил в ноздри, но он продолжал есть.
«Вот она! Моя смерть! Прощай, стерва! Ты была меня не достойна!»подумал Алексей, в глазах у него потемнело, и он потерял сознание.
Глава 2
Глаза приоткрылись, впуская яркий луч света, и снова зажмурились. Голова шла кругом. Где-то поблизости звучали голоса. Желудок по-прежнему был забит, болело чуть ниже грудины. Он лежал в неудобной позе, нога затекла, онемела. Во рту был привкус блевотины. Его замутило. «Как будто похмелье. Нет. Хуже». Он, и правда, чувствовал себя отвратительно. «Передознулся едой. Кто бы мог подумать? Сын моей теткинаркоманточно не мог».
Как, мать твою, это случилось?! (начал он вникать в происходящее). Ты с ума сошел?! Раздатчик не имеет права приводить в пункт приема гостей! Ты нарушил закон! Господи! Нам всем влетит!
Простите, лепетал Курбан, я уснул. Я не думал
Вот именно! Чем ты думал, идиот?! Они будут здесь с минуты на минуту! Нас всех будут судить!
Услышав о суде, Алексей взглотнул. Его знакомого судили, и с тех пор он его больше не видел. Судебная система не давала поблажек. Места заключения никто из жителей мегаполиса не видел. Оглашались меры, но их расположение держали в строгой секретности. Он мог бы попытаться бежать, но покалывающая нога и головокружение не дадут набрать скорость. Алексей сделал усилие, шевельнулся, и его придавило сапогом к полу.
Не двигайся, парень! прогремел над головой басовитый голос.
Командир, я не понимаю, как такое могло произойти залебезил перед обладателем сапог мужчина, отчитывавший минуту назад Курбана.
Приказано доставить вас в штаб! отчеканил командир. За мной! Он убрал сапог с хрустнувшей спины Алексея, и полицаи мгновенно их окружили.
Курбан и управляющий исправно шагали следом за широкой спиной командира. Алексей позади, в окружении полицаев. Форма у них была серой, на талии, на белом поясе крепилось оружие, на головах причудливая фуражка, напоминавшая треуголку из какого-то старого фильма. Лица слуг закона были непроницаемыми, шаг ровным, дыхание прерывистым.
Белая капсула ожидала у тротуара. Управляющего и Курбана подтолкнули к бесшумно отъехавшей в сторону двери (салон выглядел довольно комфортно). Алексея ожидала другаявытянутая, походившая на грузовую, капсула: потолок, пол и стены которой были металлическими, а из удобствдве узкие лавочки. Полицай отвесил ему подзатыльник, и он влетел внутрь, расквасив себе нос.
Капсула бесшумно ехала по улицам города, соблюдая все правила. Алексей слышал о том, что только капсулы полицаев могли превышать скорость и нарушать закон. Для жителей города все было до крайности просто: в столбы вмонтировали приборы, автоматически снижающие скорость. Правда, всегда находились любители технологий, которых периодически показывали в новостях. Он мысленно зацепился за образ парня, сумевшего прокачать свою машину. Его поймали. Что с ним сталоникто не знает.
Алексей думал о том, что его ждет. В штабе он еще не был. Для простых граждан его зданиезапретная тема и повод пошептаться. Неизвестность пугала бы его сильнее, если бы он не мучился головной болью и болью в желудке. Капсула засвистела, сбавляя скорость. Алексей ударился виском о стену, отделявшую его от кабины водителя. Крохотное окошко отворилось, впуская воздух в замкнутое пространство.
Подыши там! крикнул полицай с пассажирского.
Твоя доброта тебя погубит, обратился к пассажиру водитель. Нельзя с ними так! Построже надо! пассажир отшутился.
Они свернули несколько раз, сработала рация:«Всем патрулям! Внимание! Ограбление пункта Лесной переулок! Лесной! Внимание! Камера зафиксировала движение и отключилась!»
Возьмем?! с надеждой в голосе спросил пассажир.
Куда нам! Мы еще этого оболтуса не отвезли! Развелось вас! прокричал водитель Алексею в окошко. Капсула остановилась. Добрый полицай, хмурясь, расстегнул Алексею наручники.
Здание штаба представляло собой невзрачную пятиэтажку с двумя подъездами. Его легко можно было спутать с жилым, если бы не табличка на фасаде с длинным названием ведомства.
Вперед! пробасил командир.
Сразу за турникетом их разделили: управляющего оставили на первом этаже, Курбанаувели влево по коридору, а егокомандир доставил на лифте, на последний этаж. У Алексея тряслись поджилки. «Быстрей бы это закончилось! Быстрей бы закончилось!»
Пятый этаж практически не отличался от первого: линолеум, светлые стены, фотографии людей в форме, герб города, флаг страны. На одной из стен висел портрет бессменного лидера Российской Федерации. «Сколько ему? Девяносто? Выглядит он неплохо». Алексей был далек от политики, а последние лет пять его интересовала только еда. Что ж, в этом он был не одинок. Командир постучал в дверь.
Входи! откликнулся кто-то. Они пересекли порог кабинета.
Доставил, майор! отчеканил командир, подталкивая Алексея к стулу.
Он послушно сел, и наручники вновь лишили его возможности причинить кому-либо вред. Спиной к нему стоял худощавый, сутулый мужчина: аккуратная стрижка, белая рубашка, светлые брюки. «Когда-то и на мне висела одежда». Алексей смотрел на него с неприкрытой завистью.
Майор развернулся: серое лицо, массивный нос, заостренные скулы, щетина. Верхние пуговицы рубахи были расстегнуты, обнажая грудь и покоившуюся на ней золотую цепь. «Золото». Толстяки редко носили украшения. Даже религиозные люди продали свои кресты:так сказать, обменяли веру на еду. Однако штабной майор, миновавший напасть, вполне мог себе это позволить.
Его хищный взгляд зацепился за задержанного, в серых зрачках что-то блеснуло. Алексей вжал голову в плечи. Прихрамывая, майор сделал ему шаг навстречу и махнул командиру на дверь.
Свободен, прозвучало угрожающе тихо; командир вышел, оставляя их наедине.
Не сводя глаз с Алексея, майор скрестил на груди руки, и он ощутил себя нашкодившим ребенком. «Ремнем уже не отделаешься», ухмыльнулся он своим мыслям, лицо полицая вытянулось.
Находишь ситуацию смешной? зазвучал его острожный вкрадчивый голос. Занятно, присел он на край стола, выпрямив спину настолько, насколько это возможно. На этот раз вы решили разделиться? Рискованно было отправлять тебя одного. Ты подвержен болезни. Не припомню, чтобы раньше они отправляли смертников, хмурил он густые черные брови.