Кто? вырвалось у Алексея из пересушенного рта; майор оскалил кривые зубы.
Пока ты отвлекал патруль, твои люди напали на крупный пункт на улице Летней. Будем играть в недотрогу? (Он резко схватил его за лицо, костлявые пальцы сдавили пухлые щеки.) Какой ты красавчик! Голубоглазый! В тюрьме ты будешь популярен! («Пусти гад!» дернулся Алексей, но майор удержал его.) Ты сдашь мне своих дружков! Вот увидишь! (Он достал из-за спины папку, открыл ее и тыкнул ему в нос фотографию. На ней был изображен светловолосый мужчина.)
Ему было за тридцать, широкие скулы, пухлые губы, улыбка с обложки и взъерошенные по-модному волосы. Правда, в моде такая прическа была очень давно: в нынешнем мире толстяки стриглись по необходимости. Когда весишь за сотку, прическа вряд ли сможет сделать тебя привлекательнее. А те, кто остался нормальным, каждый год меняли стиль, стараясь найти неповторимый. В этом году были в ходу короткие стрижки с удлиненной челкой. К тому же, на услуги специалиста нужно было потратиться, а у любителей пожрать лишней копеечки не заваляется.
Кроме пунктов выдачи существовали и подпольные организации, перекупавшие товар у поставщиков в две цены, и продававшие в три. Алексей частенько прибегал к их услугам. «Последние сбережения спустил на еду. Мог бы сейчас попробовать откупиться. Идиот!»
Молчишь?! гулкая пощечина оставила на коже Алексея след. Крылов! брызнул майор слюной, и в кабинете возник командир. В конуру его! Без еды и воды! («Вот, сука!») Приведи, когда будет готов сотрудничать! сверкнул глазами майор.
Есть! отчеканил Крылов и выволок задержанного за шкирку из кабинета.
Конурой оказалась крохотная камера с решеткой (таких в подвальном помещении здания по обеим сторонам коридора было с десяток). Воняло сыростью, плесенью, и чем-то еще. Крылов закрыл за ним решетчатую дверь на ключ, звякнул связкой, и зашагал к свету, насвистывая что-то себе под нос. В животе гулко булькнуло, и он хлопнул по нему ладонью: «Не до тебя сейчас!»
Доволен? раздалось из камеры напротив. Из-за тебя нам конец. Алексей не узнал голос, но, прищурившись, разглядел большую голову Курбана.
Прости, искренне ответил он однокласснику, сгорая со стыда. Мудак, что тут скажешь, повесил он нос.
Доволен? снова спросил Курбан, не мигая уставившись в стену. «Бедняга. Он не в себе».
Тусклая лампочка качалась на потолке, освещая кусочек грязного пола. Наверху топали сапоги. Временами казалось, потолок вот-вот обвалится и придавит их, лишая полицаев радости издевательств. Чувство голода вернулось и с новой силой грызло его изнутри.
Сколько прошло? Час? Сутки? Он не мог уснуть, мысли вращались возле холодильника. Представляя, как достает из него сосиски, Алексей болезненно сглатывал. «Долго без еды не протянуть. Кто же тот красавчик с фотографии? Сутулый от меня не отстанет».
Тяжелая дверь в подвал отворилась, полоса света позволила ему осмотреться. Курбан обхватил ноги руками и спрятал лицо; его поредевшая раньше времени макушка блестела от пота. Алексей заметил, что в помещении стало жарко, лицо и спина у него покрылись испариной. Полицаи затолкали в камеры новеньких. Краем глаза он успел рассмотреть троих: девушку и двух парней. Дубинка прошлась по решетке камеры, угодив ему по носу. Алексей отскочил, прикрывая его руками.
Начинаем, ребятки! объявил приземистый полицай, которого он видел вчера, когда стоял в очереди. Сейчас будет жарко! Он развернулся на каблуках, на мгновение задержавшись у его камеры. Где-то я тебя видел, жирдяй! (Алексей запоминал его квадратное лицо: подбородок и скулы покрывали рытвины, глаза были на выкате, нос широким.) Неважно, сплюнул он на пол и удалился. Дверь захлопнулась, вновь погружая нарушителей в полутьму.
Все еще потирая нос, Алексей опустился на скамью, но она оказалась огненной.
Ай! вскочил он, хватаясь за свой зад; в соседней с Курбаном камере кто-то гулко заржал. Что смешного?! Выйдем, я тебе покажу! выкрикнул он, нервы сдавали.
Смотри, пупок не надорви! снова прыснул со смеху мужской голос с явно выраженным заграничным акцентом. Ему вторили смешки из других камер.
Ах, так!
В подвальном помещении становилось невыносимо жарко. Пот градом струился у него по лицу. Алексей схватился за прутья и обжег руки. Смех вновь гулким эхом отскочил от стен. Даже Курбан поднял голову и, кажется, улыбался.
Не напрягайся, толстый! прокричал ему мужчина с акцентом. Силы побереги! Они будут нас жарить ни один час!
«Что происходит?», паника нарастала, начались проблемы с дыханием.
Зачем им это? пропищал он.
Потому что им нужна информация, серьезно ответил ему незнакомец. Алексей не видел его лица, лишь размытый силуэт. Есть что рассказать?
Нет, глухо ответил он, вытирая лицо краем рубахи.
Держитесь, ребята! Наши своих не бросают! крикнул незнакомец остальным, а после добавил. Если выкарабкаемся, возьмем тебя с собой, толстый.
Меня зовут Алексей
Драган, понизил голос мужчина. Береги силы, Алёша
Жара была невыносима. Голова болела, лицо раскраснелось и опухло (казалось, оно отделилось от черепа), одежда насквозь промокла.
«Не могу. Я так больше не могу. Ноги не выдержат». Алексей держался прямо. Металлическая камера окружала его со всех сторон, и так нагрелась, что касания абсолютно точно обернутся ожогами.
«Как же хочется пить. И есть. И сесть. Да, именно сесть. Просто прислониться. На одну секундочку». Он наклонился, коснулся стены и безмолвно скрючился от боли. Рубашку прожгло, на плече пульсировал ожог. Приглядевшись, Алексей заметил, что стены накалились и покраснели. «Твари! Держаться! Нужно держаться!» Полы также грелись, но меньше. Он подумывал лечь, но Драган предупредил его этого не делать. Существовала вероятность, что и они заработают, и тогда он не успеет подняться.
Он уговаривал себя не сдаваться, и это сработало. Надолго ли? Курбан упал первым. Лампочка качалась, освещая его худосочное тельце и крупную голову. Алексей гадал, дышит ли одноклассник. Он хотел закричать ему: «Встань!», но сил не хватало. Внезапно стены погасли и задымились; что-то их охлаждало.
Дверь в подвал отворилась, впуская живительный глоток воздуха. Девушка закашлялась. Узники тяжело дышали. Драган присвистывал, словно в свисток. Квадратный вновь остановился напротив его камеры, обмахивая лицо журналом с голой девицей на обложке.
Мрыч! обратился к нему другой полицай. Там новенький прибыл! Командир тебе поручил!
Я занят! Пусть ждет в кабинете! крикнул он через плечо и повернулся к камере Драгана.
Ухмыляясь, Мрыч вытащил из-за пазухи бутылку воды. Демонстративно открутив пробку, он сделал несколько смачных глотков. Через распахнутую дверь в коридор узников проникал свет, и Алексей отлично видел полицая, а вот нового знакомого рассмотреть не мог. Отвлекшись от них, он взглянул на камеру Курбана, одноклассник не двигался. Он схватился за голову, поскуливая. Мрыч, словно прочел его мысли, заглядывая к Курбану:
Один не выдержал, констатировал факт. Кто следующий?! выкрикнул, разворачиваясь. (Алексей дернулся и затих, опасаясь гнева этого сумасшедшего человека.) Что ж, потер Мрыч ладони, продолжим.
«Сукин сын. Вода. Чистая, свежая вода. Курбан. Неужели умер?»думал Алексей, опустившись на пол и давая отдых своим ногам.
Мрыч отворил камеру Курбана, пинок сапога сотряс его тело, вяло перевернувшееся на бок. Затем он присел на корточки и прислонил пальцы к шее несчастного.
Еще живой, гаденько хмыкнул. Ненадолго. Второго захода не выдержит.
Может, один на один, а? угрожающе прорычал Драган, его тонкие пальцы обвили прутья камеры. Ссышь, мразь?! Или как там тебя? гоготнул незнакомец, у Мрыча скривилось лицо.
Драган поступал глупо, но благородно. Именно так подумал бы Алексей, если бы не имел логический склад ума. Он сразу сообразил, что незнакомец с экзотичным акцентом отвлекает разъяренного слугу закона. На нервах у Алексея громко заурчало в животе.
Тихо! взревел Мрыч, ударяя дубинкой о прутья его камеры и повернулся к Драгану. Я научу тебя уважать власть, процедил он сквозь зубы, открывая замок.