Прямо сейчас я была этим морем, этим небом и этим воздухом. Становилась частью этого мира, принимая его в себя, и отдавая частичку себя ему. Вплетая себя в потоки этого мира. Становясь частью его судьбы. Делая себя значимой для него. Делая свои поступки, стремления и волю значимыми. Такими, которые смогут оказывать влияние на других. Теперь, где бы, в каком бы мире я не оказалась в последствии, часть меня навсегда останется в этом мире, а часть этого мира во мне. Чтобы однажды, вместе с остальными воспоминаниями, я смогла унести ее в вечность.
Все услышала?раздался за моей спиной мужской голос. Или арин Лаэриэнь умел ходить бесшумно, или я была настолько погружена в свои мысли, что не услышала его шагов, и теперь была застигнута врасплох его неожиданным появлением.
Что именно?спросила я, не отрывая взгляд от моря.
К моему удивлению, мужчина не стал становиться передо мной, вынуждая таким образом подняться и посмотреть на него. Вместо этого он сел рядом со мной на скамью, также, как и я, устремив свой взгляд к морю.
Красивое место, не находишь?задал он мне новый вопрос, который был никак не связан с предыдущим.
Очень,призналась я.
Руад вообще очень красив. Но это местоодна из его жемчужин. Не догадываешься, почему она принадлежит мне?
Наверное, потому, что вы занимаете очень высокое положение в обществе,предположила я.
Умная девочка,усмехнулся мужчина.
Я лишь только пожала плечами, сдержав язвительное замечание, которое хотело слететь с моих губ.
Когда-то давно наш род правил Руадом. Нас не называли королями, но мы были ими. Правителями этого дивного края. Но только до прихода андров в эти земли. И хотя мой род по-прежнему называется правящим, реальную власть мы утратили, склонившись под владычеством регентов Оранской империи.
Но разве не элины были первыми, кто преодолел горы, вторгнувшись в земли Орана?
Я вижу, мой дядя уже успел поделиться с тобой нашей историей. Но теперь уже нельзя сказать наверняка, как именно все было на самом деле. Важно лишь то, что земли, которые простираются от моря до степей, а затем еще дальше, уходя вглубь континента, принадлежат Оранской империи, а не Руаду.
И этот факт вас очень огорчает, не так ли, арин Лаэриэнь?
Я оторвала взгляд от моря и, повернув голову, посмотрела в лицо мужчины.
Чрезвычайно.
Он, точно также, как и я, смотрел на меня.
И чего же вы хотите от меня?
Ты будешь удивлена, но ничего.
Я молчала, лишь вопросительно подняв бровь в ответ.
Ну хорошо, ты права, не совсем ничего. Всего лишь маленький пустячок, который тебя не слишком затруднит.
Когда вот так говорят о необременительно пустячке, обычно подразумевают весьма гадкие вещи.
Значит, все-таки помнишь,на лице арина Лаэриэня появилась довольная усмешка.
Чтобы понимать такие вещи, вовсе не обязательно помнить, кто ты и откуда. Впрочем, благородный арин, вы вольны думать так, как вам вздумается,я вернула усмешку в ответ.
Неужели?
Арин Лаэриэнь внимательно посмотрел в мое лицо, а затем, не отводя взгляда, приблизился ко мне, как будто нас и до этого уже не разделяло недопустимо близкое расстояние. Мгновение, а затем пришла головная боль. Сильная, почти непереносимая. Но также, как и в случае с беспричинным страхом, мой разум остался при мне. Я мыслила ясно, насколько это было возможно при такой боли. Во всяком случае, выполнять чьи-то приказы мне не хотелось. Еще несколько мгновений, и боль не стала меньше, и, как будто, терпимее. Как будто я стала привыкать к ней, учась жить вместе с внешним раздражителем. Словно что-то во мне подавляло ее, стремясь уменьшить оказываемое извне воздействие.
А потом все закончилось в один миг. Боль прошла, как будто ее и не было, сделав голову ясной и легкой.
Это удивительно,в голосе арина Лаэриэня больше не было усмешки.Ты не только чувствуешь мое воздействие, но и сопротивляешься ему. Я не могу навязать тебе свою волю. Даже если бы захотел.
А есть те, кто не чувствует?я не удержалась от вопроса.
К сожалению, да. Но вот что удивительно. Природа этой силы такова, что тот, на кого она воздействует, не чувствует, что на него оказывают влияние. И либо следует чужой воле, либо нет. Второе, впрочем, для нашего народа не свойственно.
Как скучна должна быть ваша жизнь, арин, если вы вот так, походя, можете подчинить жизнь и волю другого себе.
Все не так просто, арайя. Такое воздействие отнимает достаточное количество жизненных сил, а потому его не будешь применять только для того, чтобы тебе накрыли стол к завтраку. Да и подчинять кого-то ради забавыэто не то, что может позволить себе представитель правящего рода. Что до остальных элинов, то тебе не стоит беспокоиться. Их способности куда слабее моих, а у большинства этот дар и вовсе не проявлен.
Зачем же вы опять это сделали? Попытались повлиять на меня?
Что бы убедиться. Но не беспокойся, больше я таких попыток предпринимать не намерен. Уж очень это неприятное чувство, бессилие, чтобы желать испытывать его регулярно,теперь в голосе арина Лаэриэня не было насмешки, только тщательно скрываемая боль.
И как, убедились, арин?
Убедился. Ты действительно можешь сопротивляться моему воздействию. Но вот дать сдачи не можешь. Если только своим острым язычком. Но это как раз-таки и хорошо.
Я непонимающе посмотрела на Лаэриэня.
Когда я говорил тебе, что ничего не хочу от тебя, я не лгал. Тебе не потребуется делать ничего кроме того, как быть собой. Ну, разве что, быть чуть более активной, чем сейчас. Все дело в том, где тебе придется проявлять эту самую активность. И, что бы ты не надумала себя разнообразных ужасов, скажу сразу. Это гдевсего лишь магистериум. Деланиэль же говорил тебе, что все арайи твоего возраста должны пройти отбор для определения наличия способностей к обучению в магистериуме. Исходя из того, что я уже видел, у тебя этих самых способностей больше чем достаточно.
И в качестве кого я попаду в этот ваш магистерум?
В качестве моей племянницы.
Я посмотрела на арина Лаэриэня, не в силах скрыть изумления в своем взгляде.
Ты слышала наш недавний разговор с Деланиэлем, я знаю это наверняка. И ты знаешь, что когда-то у меня была сестра. Раанелия.
Красивое имя,выдохнула я.
Да, очень красивое. Такое же красивое, какой и была моя младшая сестренка. Если я и любил кого-то, то только ее. И оттого невыносимее то, что не сумел ее защитить.
Лаэриэнь поднялся со скамьи и, сделав несколько шагов вперед, подошел прямо к обрыву, под которым шумело море. Помедлив немного, я последовала за ним, впрочем, не дойдя до края, остановившись в шаге от него.
Мне очень жаль, что так произошло,искренне произнесла я.
Еще и добрая,произнес Лаэрэнь очень тихо, но я все-таки услышала.В этом ты похожа на мою сестру,сказал он уже громче, отворачиваясь от моря и поворачиваясь ко мне. Моя сестра, Раанелия, погибла по глупой случайности, которая никогда не должна была произойти. Но здесь, в Руаде, об этом никто не знает. Считается, что она переехала жить на Острова. Там она вполне могла выйти замуж, и у нее могла родиться дочь. Ты. По возрасту ты вполне подходишь.
Но зачем вам, арин Лаэриэнь, все это?
Мой дядя прав, и я не могу держать тебя в своем поместье вечно. Но я, как глава рода, отвечаю за безопасность своего народа. И объявить во всеуслышание о том, что в наши земли проникла чужестранка, означает подорвать устои безопасности. Гораздо удобнее объявить тебя той, которой ты, при определенных обстоятельствах, вполне могла бы являться. Моей племянницей.
4
Видимо, все же не зря порой говорят, что чем дальше, тем интереснее. Во всяком случае, со мной сейчас происходило именно так. Сидя в экипаже, увозившем меня из поместья, у меня было сейчас достаточно времени, чтобы вспомнить свой недавний разговор с арином Лаэриэнем.
Если в этом вашем магистериуме будет известно, что я ваша племянница, не будет ли это воспринято как явная провокация?спросила я мужчину после того, как он огорошил меня «известием» о нашем родстве.
Провокация? Да, пожалуй, это в самом деле могло быть ею. Но только есть одно небольшое уточнение. Нет никакой нужды в том, чтобы прямо с порога заявлять об этих родственных узах.