Вблизи Джим выглядел еще хуже. Моя семья не давала ему уснуть, но это отняло у него все силы. Осталась только оболочка человека.
Джим увидел нож. Его губы шевельнулись. Слова выходили медленно.
Если тебе нужен был хороший нож, я бы одолжил тебе один из моих. Ты даже не сможешь сделать ровный порез этой штукой.
Я почти заплакала снова.
Мама взглянула на меня. Последний шанс передумать.
Я кивнула.
Она вздохнула, открыла банку и коснулась кончика куколки пальцем. Магия пробилась сквозь крошечный кокон. Она треснула и развалилась, обратившись в пыль. На месте куколки расправил крылья сияющий мотылек. Магия нахлынула на меня, теплая прекрасная магия, такая мощная и сильная, что у меня замерло сердце. Я затаила дыхание.
Золотистый и великолепный, сияющий мягким светом, Кеонг Эмас подполз к краю банки. Затем взмахнул крыльями, посылая крошечные искорки магии в воздух, и взлетел, распыляя золотую пыль, как мельчайшие осколки. Он порхал над Джимом, покружил над ним раз-другой, пролетел через сад и улетел далеко в деревья.
Весь сад был залит золотистым сиянием, крошечные искорки магии сверкали на листьях растений как драгоценные камни. Я никогда не видела ничего более прекрасного.
Мама ахнула. Я повернулась к Джиму. Длинные нити паутины сжимали его шею, вытягиваясь вверх, становясь все более прозрачными с каждым дюймом, пока, наконец, не исчезли примерно в трех футах над его головой.
Я взглянула на нее.
Иди.
Она поставила стеклянную банку, повернулась и ушла. Остальные члены моей семьи последовали за ней. Через мгновение сад и дом опустели. Остались только мы с Джимом.
Я подошла и опустилась рядом с ним на колени. Он тяжело рухнул на скамью. Он был так слаб, что, наверное, даже не мог пошевелиться.
Как ты?
Бледные губы шевельнулись.
Отлично. Лучше не бывает.
Я узнала, что случилось, сказала я ему. Во время последней Вспышки в районе Южная Азия были зарезаны женщина и ее дочь. Они истекли кровью на улице, и никто не помог. Это было ужасно. Дочь умерла, но женщина выжила. Она превратилась в чудовище и раз в год требует жертвы от людей, которые игнорировали ее смерть.
Голос Джима был слабым.
Как долго это продолжается?
Семь лет.
И никто ничего не сказал?
Я покачала головой.
Им было стыдно. Они пытались нанять Гильдию, но женщина убила наемников. Это коснулось каждой семьи. Семья Августа была последней мишенью. Он отправился сражаться с монстром.
Без подкрепления?
Да.
Джим вздохнул.
Людидураки.
Да, похоже на правду.
Джим кашлянул.
И что теперь?
К твоему горлу прикреплена паутина. Я собираюсь отрезать ее своим миленьким волшебным ножиком. Когда я это сделаю, ты упадешь в обморок от шока. Тогда женщина вернется и попытается тебя сожрать, потому что ее вид никогда не отпускает свою добычу.
Поэтому все ушли?
Я кивнула.
Собираешься проклясть ее?
Что-то вроде того.
Джим уставился на меня.
Дали?
Как он всегда знает, когда я что-то скрываю?
С этим есть небольшая проблема. Мои проклятия действуют только на животных и людей. Кого-то с кровью. У Хироми нет крови. У нее слизь насекомых. Помнишь иероглиф кандзи, который ты видел на полу? Джоро, блудница? Это было частью ее демонического имени. Вот почему Август знал об этом. Его семья годами боялась ее. Она джорогумо, шлюха-кровопийца. Так что мне придется проявить творческий подход.
И если я потерплю неудачу, ты никогда не проснешься.
Он попытался подняться, но сумел только дернуться.
Ты не можешь остановить меня, сказала я ему. Не волнуйся, я справлюсь.
Тебе надо уходить, сказал Джим. Оставь меня.
Быть спасенным слепой вегетарианкой действительно беспокоит тебя, не так ли?
Я не хочу, чтобы ты пострадала.
Я взяла его за руку и сжала ее, пытаясь сдержать слезы в голосе.
Я собираюсь разорвать паутину, Джим. У тебя есть около минуты, так что, если тебе действительно нужно что-то мне сказать, ты должен сделать это сейчас.
В его глазах было понимание. Возможно, это наш последний разговор друг с другом.
Я сожалею, что мы ссорились.
Я прощаю тебя, сказала я ему и разрезала первый слой. Керис разрубил его одним коротким ударом. Паутина вспыхнула и исчезла.
Ты не понимаешь, каково это не быть привлекательной. А все потому, что ты сам всегда был невероятно горяч.
Он кашлянул.
Горяч?
Угу.
Ты вообще видела меня?
Да, я всегда смотрю на тебя, Джим.
Я разрезала второй слой. Он исчез. Дрожь охватила тело Джима, его ноги затряслись.
По поводу индонезийского языка, начал Джим, Я учил его, чтобы иметь возможность разговаривать с тобой.
Ох, Джим. Возможно, я больше никогда его не увижу. Это мой последний шанс. Я наклонилась над ним и поцеловала его в губы.
Он поцеловал меня в ответ. Это было нежно и любяще, и именно так, как я мечтала. Слезы текли по моему лицу, и я не могла их остановить. Я любила его. Я не знала, любил ли он меня. Он мог бы поцеловать меня из благодарности или по какой-то другой странной причине, но сейчас это казалось таким несущественным. Если бы кто-то предложил мне выбор: его жизнь или его любовья бы отказалась от него. Даже если это означало, что он никогда не вспомнит меня, и мы никогда больше не будем разговаривать. Если он жив, это все, чего я хотела. Я просто хотела, чтобы с ним все было в порядке.
Мы отстранились друг от друга, и я посмотрела ему в глаза.
Ты готов?
Задай ей жару, сказал он.
Я разрезала третий слой.
Его глаза закатились, и он рухнул на спину. Я коснулась пальцами его шеи. Жив. Давай, Lyc-V, подлатай его.
Теперь оставалось только ждать. Я села. Если бы я была Кейт, я могла бы вытащить свой меч, и когда Хироми появится, швырнуть в нее немного магии, а затем разрезать ее на куски. На месте Андреа я бы стреляла в нее, пока она не сдохнет. Если бы я была двоюродной сестрой Джима, которая являлась сейчас альфа-кошкой, до того времени пока Джим не найдет себе пару, я бы вцепилась в нее когтями. Но я не была ими. Я была собой. И все, что у меня было, это мои мозги, чернила и немного бумаги.
Я открыла свой набор и начала писать.
Тихий шум заставил меня поднять голову. На краю сада стояла японка в длинных, ниспадающих белых одеждах. Ее кожа была похожа на тонкий фарфор, красивый разрез глаз, а волосы струились по спине, как блестящий черный шелк.
Двадцать минут. Она не мешкала.
Можешь отбросить свою маску, сказала я. Я знаю, что ты такое.
И что же это? спросила она.
Ее голос звенел как серебряный колокольчик. Даже если бы она не напала на Джима, я бы ненавидела ее из чистой зависти.
Ты Джорогумо, блудница, паук.
Кимоно женщины разделилось снизу и разорвалось на части. Толстые хитиновые ноги, покрытые жесткими темными щетинками, вытянулись вперед. Передо мной возвышалось демоническое существо: нижняя частьпаук, верхняя частьчеловеческое туловище, закованное в черный экзоскелет. Ее паучья часть была длиной с мой Праулер и вдвое шире. Плохо дело.
Лед сковал мой позвоночник. Горло грозило сжаться. Держу пари, Кейт никогда так не пугалась. Я разжала зубы.
Кажется, меня только что стошнило.
Этот мужчинамой, Хироми указала своей тонкой рукой на Джима.
Нет, этот мужчина мой!
Хироми двинулась вперед, одна паучья нога за другой ощупывала землю. Я смотрела, как она идет ко мне, темное чудовище в светящемся саду. В жизни у нее было так мало, и единственное, чем она дорожила, ее дочь, отняли у нее. На месте Хироми я бы сочла большой честью стать демоном. Это был бы мой шанс использовать свои силы для наказания тех, кто причинил мне зло, быть сильной и вселять страх. Но чем дольше она мстила, тем более эгоистичной становилась. Наказания виновных уже было недостаточно, я видела это в ее глазах. Она поддалась жадности.
Она почти добралась к черте, которую я нацарапала в грязи. Шаг, еще шаг
Если магия исчезнет, у нас с Джимом будут крупные неприятности.
Уродливая паучья нога коснулась линии. Золотистое сияние пронеслось по траве и камням и очертило восьмиугольник с Джимом в центре. Демоница завопила и отпрянула.
Мудреный барьер. У меня ушел на него час, сказала я.
Я создала его будучи в тигриной форме, после того как узнала в бакалейной лавке, с чем мне придется иметь дело.
ЯХироми Джорогумо, Связующая Дева, Кровавая Матерь. Ты отдаешь его мне!
Ух ты, теперь она присваивает себе титулы. Я скрестила руки на груди.
А яДали, Белый Тигр, Хранитель Древа Бунут Болог. Моя магия так же сильна, как и твоя. Ты не пройдешь.
Я рассудила правильно: Хироми была помешана на том, что была демоном. Она считала это честью и была высокомерной и тщеславной, а это означало, что у меня есть шанс. Это был малюсенький, крошечный шанс, но это было лучше, чем ничего. Мне просто нужно играть по ее правилам.
Гримаса исказила ее лицо.
Я слышала о тебе, Дали Харимау, Белый Тигр. Ты не сможешь охранять его вечно. В конце концов, он уснет, и когда это произойдет, я сожру его.
Я не хочу враждовать с тобой. Поэтому предлагаю сделку, я подняла листок бумаги.
Хироми подалась вперед.
Что за сделка?
Контракт. Ты загадаешь мне загадку. Если я отвечу правильно, ты оставишь меня и его в покое.
Загадки были традиционным способом решать проблемы. Если она и правда мыслит как демон, ей это понравится.
Глаза Хироми сузились.
А если нет?
Тогда ты получишь меня и Джима.
Тебя? Волшебного Белого Тигра?
Да.
Рот Хироми распахнулся, открывая ряд острых клыков. Слюна стекала с них вязкими каплями. Она представляла, как поедает меня и пускала слюни. Фуу.
Три загадки, сказала она. Ты должна ответить на все.
Идет.
Я исправила контракт.
Где гарантии, что ты подчинишься? спросила она.
Контракт скреплен магией, я опустила листок на землю и палкой толкнула его через барьер. Он подписан моей кровью. Если ты подпишешь его своим ихором, мы заключим сделку.
Хироми опустила свое большое паучье тело на землю и подхватила листок человеческой рукой.
Давай же, Хироми. Окажись настолько же жадной, как я тебя считаю.
Она впилась себе в бок. Бледная полупрозрачная жидкость с комочками желтой слизи выплеснулась наружу. Фу, фу, фу!
Джорогумо окунула палец в жидкость и провела им по контракту. Магия щелкнула, вцепившись в листок.
Я сделала глубокий вдох и коснулась барьера. Он испарился.
Первая загадка, Демоница оскалила зубы. Оно поднимается к небесам, но никогда не достигает их; оно летает, как птица, но у него нет крыльев; оно заставляет вас плакать без причины; те, кто видит его, останавливаются и таращатся; оно служило моим черным погребальным саваном, и это все, что у меня было. Что это?
Погребальный саван. Что она видела, когда лежала при смерти? Люди идут, а город в огне из-за феникса, рожденного Вспышкой. И там, где был огонь, был
Дым, сказала я. Когда ты умерла, Атланта горела. Следующая.
Хироми захлопнула рот. Ее паучьи ноги топтали землю.
Люди имеют, а боги жаждут; ее потеря ослабляет, появлениеугрожает; страх леденит ее, войнаподогревает; она связывает семью вместе, но я видела, как моя покидает меня.
Кровь. Ты видела, как истекаешь кровью на улице.
Хироми раскачивалась взад-вперед. Она обладала могущественной магией, но это не делало ее умной. Загадка про кровь была до боли очевидна. Чего еще может стыть от страха, кроме твоей крови?
Последняя.
Хироми двигалась вперед и назад, влево и вправо, размышляя. На скамейке Джим открыл глаза. Он моргнул и увидел джорогумо. Его губы раздвинулись, обнажив зубы. Хироми увидела его и зашипела, ее ноги колотили землю.
Я указала на Джима:
Оставайся на месте! Хироми, мы заключили сделку. Последняя загадка.
Хироми укусила воздух и зашипела на меня.
У него есть глаза, но он не видит; у него есть уши, но он не слушает; у него есть клыки, но он не охотится; у него есть матка, но она сморщенная и высохшая; у него есть знания, но он не может спасти себя; он умрет в одиночестве, сожалея обо всем. Кто это?
Ха!
Это я. Ты думаешь, я не знаю себя, Хироми?
Она зарычала, разбрызгивая слюну.
Вот так, слетай с катушек. Ты знаешь, что хочешь кусочек меня. Я такая вкусная, приди и возьми меня. Хироми завыла в бессильной ярости.
Она практически была готова. Нужно было лишь взбесить ее еще больше.
Ты глупая, Хироми. Глупая-глупая, Хироми. Тупая, как червяк.
Белая субстанция вырвалась из-за ее спины мокрыми комьями и полетела к деревьям и дому, разворачиваясь в паутину.
Позади меня Джим попытался подняться.
Джим, лежи на месте! рявкнула я. Посмотри на него, он был твоим, а я забрала. Даже если бы ты не была уродкой, он никогда бы не был с тобой. Ты ничего не можешь с этим поделать, Хироми. Ничего! Мы уйдем. Ты слаба! Беспомощна, и сла
Хироми завизжала и бросилась на меня. Огромное тело паука сбило с ног. Хитиновые руки Хироми схватили меня и потянули к ее рту.
Джим оттолкнулся от скамейки и, спотыкаясь, двинулся вперед, как пьяный на ватных ногах.
В воздухе плыл сладкий, слегка древесный аромат.
Рот монстра разинулся на меня, с клыков капала слюна и яд.
Рой длинных желтых лепестков закружил вокруг нас. Влажный туман скользнул по моей коже и хитину Хироми.
Джим преодолел последние два фута и вцепился в паучью ногу Хироми, пытаясь разорвать ее на части.
Руки Демоницы задрожали:
Что это такое?
Наказание за поедание людей.
Ее пальцы утратили силу. Я выскользнула из них и неуклюже приземлилась на свой зад.
Хироми встала надо мной на задние конечности, шесть оставшихся паучьих лап болтались в воздухе. Ее спина выгибалась все сильнее и сильнее, и на секунду показалось, что она раздавит меня. Джорогумо закричала, отчаянно от боли и чистого ужаса.
Джим бросился ко мне.
Хироми повернулась влево, ее ноги дергались взад и вперед, сотрясаемые спазмами. Она бросилась в воду и врезалась в статую Лакшми, оставив желтоватые брызги на боку, повернула налево, врезалась в дерево, протаранила кусты олеандра, врезалась в забор и закружилась на месте, вопя. Желтые лепестки преследовали ее, цепляясь за кожу.