- Ну, вот так. Места не могла себе найти, домой тянуло. - Ответила блондинка постарше, - приехали, а тут новости...
- Ты не переживай, я поганцам всыпал, и уши надрал, и за холки оттаскал, чтоб впредь головой думали. - Обнял обеих лисичек сразу один из мужчин, пришедших к Ири.
- Папа Дюк! - ткнулась носом в плечо самого сильного, но и самого доброго своего папы уже почти плачущая девушка.
- А нас значит, обнимать не будут, да? - вставил второй, неуловимо похожий с первым оборотень.
- Я сейчас всех обниму, сейчас только хныкать перестану!- улыбалась сквозь слёзы Ири. - Но вы же против моего поступления были. Папа Лесли говорил, что это чушь и блажь!
- Так я и сейчас скажу, что не в самом диком восторге от этого. К тому же, незадолго до этого, ты хотела быть художником, а до этого учителем, а ещё перед этим кондитером... - начал перечислять папа Лесли.
- А изначально ты вообще говорила, что будешь только королевой!- добавил ещё один из пап Ири, чем вызвал смешки у столпившихся ребят.Только если мечта становится целью, и ты начинаешь идти к ней не сворачивая, значит это твое призвание и судьба.
- Папа Гровер...
- Или сюда, мой снежный лисёнок! - мужчина бережно прижал кинувшуюся к нему дочку к широкой груди. - Парни палку, конечно, перегнули, но и ты поняла, что готова от многого отказаться, ради своего призвания. А значит оно настоящее.
- А это у вас здесь что? Субботник?- полюбопытствовала мама Ири, которую даже звали похоже с дочкой, Иви.
- А? А неет, это мы тут будем жить, вот порядки наводим. - неосторожно обмолвилась Ири.
- В смысле? Где это "тут"? Вот в этих развалинах времён зарождения мира? - тут же уцепился в слова дочери Лесли Фишер. - Серьёзно?
И тут, на свою беду, на улицу вышел ректор, все ещё спорящий с Лерком и Торином, и поперхнулся на полуслове, наткнувшись на хищный взгляд.
- О! Так вы уже начали говорить за финансирование? Это чудесно, а позвольте на правах отца поинтересоваться...- начал мистер Фишер, взявший после заключения брака вторую часть к своей фамилии.
- Ну, нет! - тут же попытался откреститься от беседы ректор. - Мы уже почти все закончили и всё обсудили...
- Зря вы так думаете, - пробурчал "бабушкин внук" - завтра бабушка обещала зайти, проведать...
- Бабушка это хорошо, бабушки обычно угощают пирожками. - Пробасил Ольф.
- А кто у нас бабушка? - осторожно поинтересовался ректор.
- Малисента Квик, - бодро ответил внучек, судя по тому, как резко перекосило лицо ректора, словно у него разом заныли все зубы, включая те, что выпали в раннем детстве, хорошо известной бабушки.
Глава 10.
Не смотря на визит родителей, разъяснивший их позицию в отношении решения дочери, Ири предпочла остаться со всеми, а не возвращаться домой на время ремонта корпуса. Впрочем, как и Ирвин Квик, хотя прозвище "Внук" к нему уже приклеилось намертво.
Благодаря вмешательству Лесли Фишера, первая смета на работы была согласованна уже к вечеру первого дня. Без всяких торгов и публичных аукционов, подряд на выполнение работ по восстановлению систем водоснабжения и отопления, а также вентиляции, получил Лерк Уозерр.
Ректор от моментально спевшегося дуэта Ридл - Фишер буквально сбежал, ощущая себя выжатым, как лимон, и зарекся приближаться к этому корпусу в ближайшую неделю. А у ребят появились первые сроки. Лерк обещал, что в течение трёх дней в здание доставят все необходимые для работы материалы. А значит, к утру третьего дня, в будущем кампусе факультета не должно быть мусора и грязи, а все помещения должны быть отмыты.
Лерк решил не откладывать работу на завтра, и так как особой нужды в нем уже не было, рванул к себе, в мастерские. Ему необходимо было заказать всё необходимое и посмотреть, кто из мастеров свободен, а кого нужно поторопить с выполнением имеющихся заказов. Сам он даже не задумываясь, собирался работать на этом подряде. Единственное, на что он потратил время перед уходом, это выловил Алию и, окинув взглядом почти три десятка студентов, вручил девушке ключи от собственного дома.
- Как закончите, веди всех к нам. - Сказал волк, сжимая хрупкую ладошку чуть дольше, чем это требовалось для передачи ключей.
- К нам? - смущённо заулыбалась Алия.
- К нам. Я надеюсь на это. - Сверкнул клыками Лерк.
Алия проводила взглядом мужчину, улыбаясь своим мыслям, и вернулась к ожесточенно спорящим о чем-то однокурсникам. Оказалось, что в одной из подвальных комнат нашли черепицу. И сейчас ребята решали, стоит ли говорить об этом ректору.
- Ну, уж нет, этот жук и так за каждый грош трясся, как оборотень за свою шкуру! - возмущалась полненькая Мадди, - ничего, пусть побольше на крышу уйдет! И так перетопчется!
- А если нам потом предъявят, что мы обманули? Смошенничали? - кто-то попытался убедить остальных, что не стоит скрывать находку от ректора.
- Дааа? А этим предъявителя самим не предъявят, что на содержание зданий академии средства магистратом отпускаются, и не малые. И на ремонт, и на всё остальное. - Выступил Ирвин. - Лучше давайте другое выясним. Я заметил, что большая половина из нас не только артефактами увлекается. Есть и другие умения. Давайте составим по фамильный список, кто и что умеет и в чём в своих силах уверен, и тогда сразу будет понятно, кто будет нас направлять во время работ. Ну и подсказывать заодно.
Эту идею приняли с восторгом, и список составился буквально за несколько минут. Были, конечно, и те, кто кроме своих механизмов ничего и не умел, как например та же Сабрина или Алия. Но от работы никто не отказывался. Даже усталость не прогнала энтузиазм и желание не только обустроить свой будущий быт, но и сразу заявить о себе. Громко сказать, что артефакторы, это не слабые и не неприспособленные к реалиям жизни заучки, живущие в мире своих фантазий и механизмов.
До заката ещё было далеко, и пользуясь щедрым летним светом, ребята с удвоенным рвением вновь приступили к работам по избавлению старого здания от вековой грязи и пыли.
А в административном корпусе, закрывшись в своем кабинете, ректор достал бутылочку припрятанного рома и щедро плеснул себе в стакан. Хоть и чувствовал он себя, словно вернулся в дни жестоких тренировок, когда с полигона буквально уползал, но все равно, если отбросить некоторые нюансы, он был очень доволен.
Он прекрасно понимал, насколько неприятными последствиями мог обернуться скандал с новым факультетом. И хотя никто не использовал этот аргумент в сегодняшних спорах, он ни на минуту не забывал, что этот факультет создан специально по распоряжению магистрата и под нужды управления стражи. А значит, его могли очень хорошо потрясти, уж ухватиться за такой повод нашлись бы желающие.
Самое гадкое, что и изменить он вот так сразу ничего бы не мог. Другие факультеты идут с перебором, на некоторых потоках приходится уплотнять заселение. Да и ещё один не маловажный факт.
То же следствие, силовики, ребята дерзкие, привыкшие считать себя элитой. Среди них много тех, кто приходится родственникам главам кланов, наследниками обеспеченных семей, про вампирские крылья лучше вообще не вспоминать во избежание головной боли. А среди артефакторов отпрысков богатых семейств нет. Многие обычные люди с талантом, или даже оборотни, но со спящим зверем.
Он и так постарался, чтобы максимально отсеять девушек, и то считал, что слишком многих набрали. Но чего не отнять, те, кто прошёл, обладают не искрой, а целым пламенем таланта. И ему лично, будет очень жаль каждого, с кем придется проститься. И дело не в сложности экзаменов и практик.
Для девушек особой опасностью был гон. Обычно он подписывал заявления на отчисление пачками. Или пробуждение зверя. Вот честно, он бы с удовольствием выдавал бы амулеты, лишь бы уберечь от этой напасти. Вот только такого амулета ещё никто не придумал.
Но и особой статьей его тихого бешенства было вечное чувство собственной самовлюбленности и вседозволенности у двуликих студентов. У всех. А уж если и происхождение примешивалось... Девушки часто становились развлечением для двуликих. Да и парням перепадало. Сколько из них оказывались на больничных койках после драк с двуликими?! Точнее избиений. И ректор дураком не был и прекрасно понимал, что однажды это все приведет к чему-то совсем нехорошему. Поэтому расселение артефакторов по корпусам других факультетов, для него было равноценно тому, чтобы просто бросить их на растерзание. А за них в этот раз могли и спросить. Только не со своих дочек и сыночков, а с него!