- Отпущу, но позже, - пообещала я и, дёрнув пистолетом, сказала: - Ползи к трубам, тварь!
Он не шелохнулся. Пришлось выстрелить ещё раз. На сей раз я целилась в ногу. Белобрысый взвыл от боли, и стал отползать от меня. Причём, отползал он в нужном направлении.
Так он оказался прижатым вплотную к трубам. Я не стала рисковать и расстёгивать наручники. Достала из рюкзака верёвку и крепко примотала наручники к трубам.
- Встань на колени, - велела я, глядя, как парень корчится на полу.
Видимо, он просёк, что возражать мне не стоит, поэтому выполнил приказ. Я достала мобильник и запечатлела его в этой позе.
- Зачем это делаешь?не понял он.
- Хочу запомнить тебя униженным,усмехнулась я.
Он покраснел от злости и часто засопел.
- Ты ещё пожалеешь об этом, сука!ругнулся он.
- Да ты что?съязвила я.Серьёзно?
Я замахнулась ногой и что есть силы вмазала ему по яйцам. Он рухнул и завопил так, что я думала, что оглохну. Подождав, пока он немного оклемается, я сказала:
- Отдохнул, и хватит. Вставай на колени.
Он закрутил головой.
- Нет.
- Тебе отстрелить член, или всё же ты встанешь на колени?поинтересовалась я елейным голоском.
Превозмогая боль, он выполнил мой приказ. Я подошла и присела на корточки, разглядывая побагровевший от удара стручок.
- Что тебе нужно?спросил он.Считай, что отомстила.
- Мне этого мало, - усмехнулась я.
Взяла его за яйца и сжала. Он поморщился от боли. Я достала нож и потянулась к его детородным органам.
- Нет, только не это!он неистово задёргался, пытаясь вырваться, но я крепко держала его за яйца.Отпусти! Умоляю!
Его слова не разбудили во мне жалости. Наоборот, я ощутила прилив жестокости. Одним резким движением я отрезала все его побрякушки и откинула в сторону.
Он орал и корчился, дёргаясь на полу, а вокруг расплывалась лужа крови.
- Вот теперь мы квиты, - холодно заметила я.Из-за тебя я тоже лишилась детородных органов.
Не уверена, что он услышал меня. Он визжал и хрюкал, стонал и плакал, просил вызвать скорую, умолял простить. Я стояла, расставив ноги, не обращая внимания на его страдания.
Когда он затих, я сфотографировала его ещё раз. С абсолютным равнодушием спрятала в рюкзак пистолет, нож. Чтобы выбраться отсюда, мне нужна была верёвка, связывающая белобрысого. Ничуть не сочувствуя жертве, развязала верёвки. Лишившись этой опоры, парень ничком плюхнулся в лужу собственной крови. Так и остался лежать. Я не удержалась и сфотографировала его ещё и в этой экзотической позезад отклячился, морда уткнулась в кровь. Красавец писанный!
Вытерла руки об его валяющуюся одежду. Подобрала гильзы. Очки, бейсболку убрала в рюкзак, волосы стянула в пучок. Осмотрела место преступления. Кроме бездыханного тела, да отрезанного мной ливера, в комнате ничего не оставалось.
Обвязав верёвку вокруг талии, другой конец привязала к батарее и выпрыгнула в окно. Этажом ниже влезла в окно и побежала вниз.
Сердце, как бешенное грохотало в горле. Содеянное только сейчас начало доходить до моего сознания. Я шла по улицам малознакомого города и пыталась успокоиться. Я только что убила человека. Пусть плохого, мерзкого, но всё же человека! Сделала это хладнокровно и безжалостно. Как я посмела? Надо было оставить ему шанс на жизнь!
Чтобы не сильно терзаться в муках совести, выписалась из гостиницы и поехала в свой город. Преступница из меня не слишком опытная, так что скоро на хвост сядут менты. Я столько улик оставила, что не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы вычислить меня. Впрочем, я сильно и не старалась остаться в тени: сколько от закона не бегай, а он всё равно до тебя дотянется. Так что не стала терять время. Пока тело не нашли, у меня есть шанс скрыться.
Документы из универа забирать не стала. На образовании поставила крест. Родителей тоже не известила об отъезде, лишь оставила записку, что решила начать жизнь с нуля и что позвоню, как будет возможность. Знаю, что поступок низкий, но он избавил меня от лишних расспросов и попыток родителей образумить меня.
На накопленные деньги купила горящую путёвку в Турцию и поспешно свалила из России. На родину я решила вернуться только лишь для того, чтобы поквитаться с остальными друзьями белобрысого. А пока что надо было бежать. Сидеть за убийство не хотелось.
Глава 7
Турция встретила меня палящим зноем и кондиционированным автобусом. Гид быстро развёз нас по отелям и мне достался самый отстойный из трёхзвёздочныхпутёвка была дешёвая, да я и не стремилась к шику. Главное было убраться за границу и затеряться среди турок, хоть внешне я сильно отличалась от местного люда.
Предаваться отдыху было некогдая сразу же стала искать работу, жильё, и запасной план Б, если план А даст трещину.
Одна проблема появлялась за другой: незнание языка, отсутствие денег, яркая европейская внешность. Впрочем, к последней проблеме я отнеслась как к благу и попыталась пристроиться официанткой в русский ресторан. Там-то меня и заприметил Ибрагим: смуглый, черноволосый, с пронзительным взглядом чёрных глаз. На вид лет тридцать, хотя, я могла и ошибаться. Для турка вполне симпатичный, хотя судить мне было сложноони казались мне сильно похожими друг на друга.
Вначале он стал часто наведываться в наш ресторан и всячески задевал меня то одни, то другим вопросом. Делал вид, что интересуется Россией. Мог бы не стараться, я и так поняла, что все его интересы сводятся ко мне. Не стала я из себя строить недотрогу. Мало того, что срок недельной путёвки давно истёк, и я находилась на нелегальном положении, так ещё и жила в подсобке ресторана. Благо дело, никто меня оттуда не пытался выгнать, видимо, посочувствовали бездомной сиротке. Да-да, я соврала, что осталась одна-одинёшенька на всём белом свете. Взяла ещё один грех на душу, объявив родителей погибшими. Эх! Одним грехом больше, одним меньше, какая уж теперь разница?
Ибрагим говорил по-русски довольно сносножизнь в туристическом городе чему хочешь научит! Так что в общении проблем не возникло.
- Почему именно в Турцию приехала жить?начал расспрашивать он поздним вечером, когда ресторан закрылся, и я освободилась.
- Безвизовый режим, да и люди у вас отзывчивые, - пожала я плечами, хотя люди тут были, как и в России, разные: кто-то добрый, а кто-тосволочь мерзкая.
Мы шли по берегу моря, разувшись, и набегающие волны облизывали наши ступни.
- Напрасно ты уехала из России,заметил он.Там ты хоть своя среди своих, а здесьчужая среди чужих. К тому же молодые девушки легко могут попасть в большие неприятности
- В неприятности везде можно вляпаться, - отмахнулась я.Здесь хоть климат тёплый, жизнь другая. Мне не хотелось жить в России, где всё напоминает о пережитой трагедии.
Я-то имела ввиду тот злосчастный случай, но Ибрагим посчитал, что я говорю о гибели родителей.
- Да, нелегко тебе пришлось, - посочувствовал он.Здесь тебе тоже будет сложно, поэтому я бы хотел, чтобы ты рассчитывала на мою помощь.
- А какую помощь ты мог бы предложить?тут же уцепилась я, отбросив излишнюю скромность. Не до расшаркиваний мне было, так что надо было ковать железо, пока горячо!
- Если понадобится жильё, то можешь поселиться у меня.Я нахмурилась, заподозрив подвох, а он тут же добавил: - Не подумай, что обидеть хочу. Я только помощь предлагаю. Если нужны будут деньги, тоже обращайся.
Тоже мне шейх доморощенный! Сам, небось, торгует на каком-то рынке, а строит из себя невесть что. Впрочем, для чего мне шейх? Ибрагим хороший, добрый, душевный. И какая разница, где работает? Главное, чтобы не обидел. А то на этот случай я уже запаслась здоровенными ножами из кухни нашего ресторана: не позволю кому-либо застать меня врасплох. За себя постоять сумею!
- Насчёт жилья предложение заманчивое, - ответила я, вспоминая, как хозяин ресторана как-то уже говорил, что не намерен покрывать нелегалов. А потом принялся намекать, что если я позволю себе определённую лёгкость в поведении, то он закроет глаза на моё незаконное пребывание в стране. Так что предложение Ибрагима оказалось очень кстати. Я улыбнулась ему и сказала:Возможно, я воспользуюсь твоей добротой. Только смотри, без глупостей!
- Глупостей?переспросил он, явно не понимая, о чём идёт речь. Вот нерусь! Обычных выражений не понимает!