Ты не хочешь, чтобы я видела тебя настоящего в Фейвальде, да? спросила я, уперев свободную руку в бедро, чтобы яростно смотреть на него.
Настоящий он в моем мире был хищным и похожим на лиса, а не красавцем, каким его делал морок. Как он мог быть еще хуже тут?
Он рассмеялся.
Скажем так, я хочу сохранить тайны. Ты купишь те только по большой цене.
Дрожь радости пробежала по мне от его смеха. Я не сдержалась. Я хотела знать обо всех его тайнах.
Но, если я не видела этот мир четко, у меня не было шанса отыскать путь туда, где страдал мой отец, прибитый к дереву. Никакие тайны или сделки, заманчивые предложения не могли отвлечь меня от того, зачем я была тут.
Я была тут не ради власти или тайн, не ради радости, и даже не для того, чтобы утолить любопытство. Я была тут ради отца. Я не могла это забыть.
Тогда тебе стоит бояться, сказала я. Потому что я люблю убивать тайны.
Я подняла повязку раньше, чем он мог меня остановить.
Я не была готова.
Но я не закричала, хотя подавленный крик терзал мой разум, как пила.
Скуврель не выглядел как смертный. Он даже не выглядел как фейри. Он выглядел как что-то, выбравшееся из глубин ада.
Он был спутанный и закутанный, как призрак из извивающихся веток черной ивы, края которых были обломаны и двигались. Красное сияние виднелось в глубинеогонь, который никогда не угасал. Это выглядело больно, и он вздрагивал и содрогался всякий раз, когда его спутанное тело сплеталось иначе. Я пыталась понять, где кончались его спутанные ветви, но они, казалось, таяли, и было сложно понять, оставались ли они плотными, или они были как тающий дух.
Казалось, он был просто нервными окончаниями, навсегда открытыми стихиям, истерзанными ветрами. Он был спутанным, комком эмоций и страсти, амбиций и жестокости, не надеялся быть кем-то еще.
Я сглотнула, такой ужас я еще не ощущала. Мои колени так ослабели, что я сжала клетку, чтобы устоять.
Я сорвала повязку с глаз из последних сил.
Я охнула, когда его морок вернулсяполные мягкие губы изогнулись в ухмылке.
Я же тебе говорил.
Глава третья
Когда мне было шесть, отец садил меня на свежий снег и просил меня повторить все следы зверей, которые я знала. Каждый день он добавлял новый след.
Ты не можешь быть хорошим охотником, если не знаешь зверей лучше, чем они знают себя, Элли. И гули. Их тоже важно знать. Следи за тем, что они делают. У всего есть порядок действийобраз жизни, желания, где они спят, что едят. Изучи это, и ты поймешь добычу.
Я изучала добычу.
Но порой то, на что нужно было охотиться, было страшно узнавать.
Глава четвертая
Мои зубы стучали, как бы я ни пыталась их остановить. Он не был я знала, что он не был смертным. Он был монстром.
Я не верила ему, когда он пытался сказать мне это.
Точнее верила, но не так, как теперь.
Мои инстинкты ошибались.
Он был монстром. Единорог был монстром. Этот мир был адом. Я не осмелилась смотреть на остальной мир. Моя повязка была опущена на шею, глаза смотрели на бархат ночи так пристально, как приговоренный смотрел на своего палача.
Ну же, Элли! Найди свой огонь. Ты лучше этого. Они хуже, чем ты представляла? И что? ТыОхотница, и ты охотишься. И чем больше хищник, тем сильнее необходимость его убить.
Ты живешь вечно? спросила я со стуком зубов. Вечно. Вот так. Искаженный и запутанный, пытающийся развязаться.
Они зовут нас бессмертными, да? спросил он бодро. Его глаза смотрели на призрачные ивы, он хмурился. Он сделал паузу. Думаю, это бессмертие. Хотя многие назвали бы это адом и посчитали бы жалким существованием.
Должна ли я бояться? Или жалеть его?
Я запуталась так же сильно, как его облик.
Я была настороже, чуть согнулась у прутьев, не хотела расслабляться ни на миг.
И теперь я должен потребовать, тихо сказал Скуврель.
Никаких требований, сказала я, совладав с дрожью. Сделки идут в обе стороны.
Его смех был радостным, но он сохранял голос тихим, смотрел наверх, вниз и вокруг, словено ожидал, что напасть могли с любой стороны.
Ладно. Сделка. Ты будешь моим союзником в борьбе с твоей сестрой и другими. Взамен я научу тебя биться как фейри.
Не нравится мне эта сделка, шепнула в ответ. Я уже знаю, как биться с фейри. Я же одолела тебя?
Он закатил глаза.
Ты одолела мою душу и оставила свой флаг в моем сердце, но этоудивительноне поставило Фейвальд на колени. Где моя Охотница? Где та, которая поклялась заставить всех нас заплатить?
Ты заплатишь, прошипела я. Я все еще заставлю всех вас заплатить. Пока мне мешает только клетка.
Это мой кошмар. Держись за этот огонь! Сделка?
Я задумалась. Насколько я видела до этого, фейри были опасными и хитрыми. Для борьбы с ними требовалось все, что я могла предложить. И Скуврель был единственной фигурой, к которой у меня был доступ в этой игре. Я лучше буду играть с пешкой в руке, чем без этого. Любая фигура была лучше, чем ничего.
Хорошо, прошипела я. Я буду твоим союзником.
И я научу тебя биться как фейри. Ты знала, что есть пять слов, которые произошли от древнего смертного слова «wrae»?
Мы завернули за угол в туннеле кривых деревьев. Они постоянно двигались, как он. И когда они двигались, дорожки вокруг нас извивались, меняли облик. Я не смогла бы найти обратный путь без карты или проводника. Если я смогла бы вырваться из клетки.
Не знаю, я выражала тоном отсутствие интереса.
Одним было слово «фейри». Странно, что вы назвали нас, да? спросил Скуврель, остановив единорога.
Тропа тут разделялась и вела в несколько сторон, и единорог повернулся. Я не могла понять, откуда мы прибыли и куда двигались. Одна из дорожек обросла синими спутанными ивами, пока я смотрела. Еще одна открылась немного в стороне, и мое внимание привлекла красная вспышка. То была кровь? Сова заухала в бархатной тьме, и я поежилась.
Другие четыре совсем не такие, он сделал паузу. Нас преследуют, Скуврель вытащил иглу-меч из-за пояса. Она ярко сияла в голубом свете леса.
Убийцы? спросила я.
Возможно. Ты поймешь, что меня всегда преследуют. Я привлекаю интерес, как закат привлекает художников.
Почему? спросила я, снова вытирая ладони об штаны. Они были влажными от пота, и, если меня ждали активные действия, я не хотела, чтобы они скользили.
Кто знает? Может, потому что я так очарователен. Или, может, это из-за моей красоты.
Он был роскошенкак оживший луч лунного света, решивший проехаться со мной, словно ветви статной сосны или полная луна, подмигивающая мне, словно приятный плеск озера летом или гладкий шелк, скользящий по коже. Я отогнала ту мысль и попыталась напомнить ему о его месте.
Да, ты роскошный. Как мило. Словно красота не мимолетна и не иллюзия ценности.
Смелые слова, маленькая пленница. Вряд ли ты им веришь.
Его смех был хитрым.
Он выбрал тропу со следом крови, это не радовало, но единорог мчался вперед.
Я сжимала прутья, ветки хлестали вокруг нас, часто били по клетке.
Следующее слово«wraith». Призрак. Признай, это довольно близко к фейри, сказал он, пока мы неслись по тропе. Ты видела это, когда надела повязку, да?
Я старалась не дрожать от воспоминания. Да, призрак подходило. Деревья подвинулись снова, и наша тропа оказалась перекрыта.
Скуврель выругался.
Стрела попала по дереву рядом с нами со стуком.
Правда? Они стреляли в нас? Они точно ненавидели его. И они точно хотели меня.
Я прищурилась, глядя на стрелу, еще дрожащую в дереве. Она была слишком короткой для длинного лука, и перья были слишком мелкими. Стрела была не длиннее моей ладони, когда я не была миниатюрной, дрожала так, словно пыталась петь. Арбалет.
Я повернулась в клетке, но шея единорога мешала видеть. Он встал на дыбы, крича, и в этот раз Скуврель спрыгнул с его спины, пока тот был на задних ногах, приземлился на ноги в снег, клетка была в одной руке, и меч-игла в другой.