Мара! прошипела я, оборачиваясь к горничной. Зачем же так пугать?
Вы лучше ответьте, где вас носит среди ночи до самого рассвета? спросила женщина, уперев руки в боки. Я уж думала, что вас опять на кухню понесло. Сначала поклюете за столом, как птичка, а потом
Мара!
Всухомятку! закончила служанка.
Ну, да, я на кухне была, попыталась оправдаться я.
Так не видел вас там никто! заметила Мара, глядя на меня с прищуром. К кому это вы среди ночи на свидания бегаете, а?
Мара, ты с дерева, что ли, свалилась? Такое предполагать! Я постучала себя по лбу, изобразив на лице самое обиженное выражение. Как тебе такое только в голову пришло?
А что такого? пожала плечами горничная. Вы девушка молодая, красивая
Мара, ты про кого сейчас вообще? хмуро уточнила я. Какая из меня красавица? И Ты же знаешь, что я не бегаю ни на какие свидания! Я, правда, была на кухне, меня просто никто не заметил! Вот, полный карман крошек!
Я вывернула карман халата на изнанку, точно зная, что там что-нибудь да найдется. Очень часто среди ночи меня накрывало желание съесть чего-нибудь вкусненького. Повар давно перестал удивляться, видя мою макушку, крадущуюся среди кастрюль к кладовке.
А зачем ты меня искала, кстати? спросила я, стаскивая халат и направляясь к кровати, собираясь с чистой совестью поспать еще несколько часов. И замерла, рассматривая что-то темно-синее, бархатное и безразмерное, брошенное на одеяло.
Их Светлость предупредили всех слуг, ответила Мара, обойдя меня, и встряхнув синий бархат так, что я смогла понять, что это что-то вроде плаща, но с длинными рукавами и очень глубоким капюшоном.
И о чем, позволь узнать, отец предупредил тебя, но не меня? хмыкнула я, приподняв рукав одеяния. И зачем здесь этот балахон?
Вы с сестрами должны спуститься через час и пройти в дальнюю часть сада, ответила Мара. Туда где посаженные в круг пять лип. И вы должны пойти туда в этом.
Вот в этом? еще раз переспросила я, надеясь, что Мара просто пытается пошутить. И зачем?
Это для ритуала легардов, спокойно, как пятилетней, объяснила горничная. Им зачем-то нужно проводить его на рассвете, и чтобы вы были в этих плащах. Больше ни о чем меня не спрашивайте, я все равно больше ничего не знаю. Только то, что эти легарды спать не ложились, а среди лип слуги видели какие-то вспышки.
Я тут же вспомнила, о чем говорил Рэндалл, когда столкнулся со мной и Клантом у входа в замок. Просто в тот момент я так перепугалась, что слова легарда напрочь вылетели из головы, как и все то, что рассказал блондин.
А поднять так рано велено только нас четверых?
Нет, все гости должны будут засвидетельствовать происходящее, но они придут уже после вас.
Очень весело! возмутилась я, глядя, как Мара вынимает из сундука мое простое домашнее платье с узкой юбкой. Платье мне нравилось. Я сама его заказала портному, когда пару месяцев назад тот готовил мне новые наряды. Это было из темно-серого полотна с цветочным рисунком, с маленьким круглым вырезом и узкими рукавами. Похожие платья, но из дешевых тканей, носили горничные, но мне очень нравился простой и незатейливый фасон. К тому же портной очень постарался, и платье на мне смотрелось лучше, чем огромные пышные наряды для приемов.
Питир я решила не снимать. Под одеждой он все равно был почти не виден, а мне его присутствие придавало хоть капельку уверенности. Вздохнув, я позволила Маре надеть на себя безразмерный балахон из синего бархата, тут же в нем утонув. Ткань неприятно оттягивала плечи, прижимая меня к полу. О запахе вообще молчу. Плащ вонял так, словно последние семьдесят лет пролежал в бочке с лавандой.
Глаза в секунду заслезились от слишком сильного аромата. Я громко чихнула и застонала, представив, как появлюсь в саду. Но мысль о свежем воздухе немного успокоила и придала сил.
Пора! сказала Мара и набросила капюшон мне на голову.
А! взвыла я, начав вновь чихать. Мара!
Так велено, растерялась горничная.
Продолжая чихать, я вышла из комнаты и столкнулась с еще двумя фигурами в точно таких же балахонах.
Осторожнее! взвыла высокая фигура голосом Эвилы. Ты здесь не одна!
О! Ко мне подбежала Эмма в маленькой копии наших плащей. У тебя тоже такая вонючка!
Эмма! одернула сестру Эвила. Перестань паясничать.
Просто потерпи, попросила я малышку, беря ее за руку. Скоро все закончится.
Клант обещал педставление! сообщила мне сестренка. Будут фокусы, огоньки. И мы будем в этом участвовать.
Эмми, не ври, фыркнула Эвила. Откуда ты можешь знать? И сколько можно ждать Ольму?! Я устала здесь стоять!
Ничего с тобой не случится, если ты еще секунду постоишь, хмыкнула старшая сестра, величаво показываясь в дверях своей комнаты. Теперь можем идти!
И Ольма первой направилась к лестнице.
Ты не княгиня, сестренка, чтобы так зазнаваться! фыркнула ей в след Эвила, догоняя Ольму.
Я точно знаю, вдруг шепнула мне Эмма, дернув за руку, чтобы привлечь к себе внимание. Мне Клант за чаепитием все ассказал.
Да? переспросила я, стараясь не дышать глубоко, пока мы шли к лестнице. И что именно?
Он немножко ассказал, улыбнулась Эмма. Там какое-то волшебство будет. Лучше, чем у пиезжих цикачей. Ох, я так хочу поучаствовать!
Я усмехнулась. Эмме нравится все новое и необычное. И, возможно, это утро надолго останется у нас всех в памяти. Но так же возможно, что этот рассвет навсегда изменит жизнь одной из нас.
Я никогда не думала, как этожить в другом месте, не в родном княжестве. Мне сложно было представить, что однажды уеду куда-то, хотя, конечно, это рано или поздно произойдет. Но, чем взрослее я становилась, тем больше завидовала тетушке.
Леди Севиль стала жертвой обстоятельств когда-то. Сначала, когда она была еще очень молодой девушкой, умер старый князь, так что тете пришлось взять на себя заботу о малолетних братьях. Когда Виктор подрос и смог сам управлять княжеством, ему как-то не пришло в голову, да никто и не напомнил! что сестре стоит подыскать мужа. Сама тетя напомнить брату тоже позабыла. И только когда отец женился на маме, Севиль подняла бунт. Но оказалось поздно, тете к тому времени исполнилось почти тридцать лет, ни один достойный жених на горизонте не появился, а за недостойного она и сама замуж не хотела. Через еще несколько лет тетя смирилась со своей неудавшейся, по ее мнению, судьбой, и переключилась на воспитание племянниц.
Вира, Эмма, не отставайте! окликнула нас Ольма, задержавшись внизу лестницы. Мы должны прийти все вместе, одновременно.
Не понимаю, зачем нужно было поднимать нас в такую рань! простонала Эвила. Почему нельзя было все проделать после завтрака.
Да уж, согласилась я.
Да! хихикнула Эмма. Но так же интееснее!
Ага! Ночь! Темно! Мокро! простонала Эвила.
И не ошиблась. Стоило нам обойти замок слева и двинуться по узкой, усыпанной гравием дорожке, как ногам в шелковых туфельках стало очень неуютно. Через тонную подошву камешки больно кололи стопы, а ткань от предрассветной сырости заледенела, от чего хотелось поджать замерзшие пальцы ног. А ведь еще предстояло пройти прямо по траве до самых лип.
Через несколько минут молчаливой прогулки, Эвила опять начала ворчать, жалуясь на все, начиная от ночных насекомых, залетающих ей под капюшон, и заканчивая легардами, устроившими «никому не нужное представление» посреди скучного сада.
Вот почему нельзя было сделать все это в замке? выдохнула сестра, вытряхивая очередную ночную бабочку их складок бархатного балахона. Если им так хочется зелени, так чем плоха большая зеленая гостиная? Там даже какое-то дерево в кадке есть!
Потому что так положено, леди, ответил ей невидимый в тени деревьев Рэндалл. Перестаньте жаловаться. Вас от самого замка слышно.
Эвила поперхнулась очередной фразой и ойкнула, на долю секунды чуть присев. Мы же от неожиданности просто замерли на месте.
Следуйте за мной, велел легард, уходя в сторону от дорожки.
Ну, вот! очень тихо простонала Эвила, пропустив нас с Эммой вперед. После этой ночи мои любимые туфли можно будет выкинуть!