- За восемь нужно было брать тогда. Нынче - десять, хорошая, - выставец полуобернулся к другой девке: - Тебе чего?
Он явно дал понять: бери за десять. Или иди. Здесь не торгуются - вон, сколько сорок слетелись на яркое.
И Яра протянула алтыны, выбрав светло-зеленую ткань. Зеленый всегда ей шел. К темным, цвета спелых каштанов, волосам да зеленым глазам. Оттого такого льна и оставалось завсегда много - другие бабы, светловолосые и белолицые, не любили этот колер. А в ней - южная кровь неведомого батьки.
Яра положила небольшой сверток к воску и направилась было к Святу, как ощутила чью-то руку на своем локте. Знахарка обернулась. Зеленые глаза встретились с синими.
Зарина.
Единственная дочка знатного купца. Богатая да пригожая - едва в невестину пору вошла, а от женихов уж и отбоя нет.
Яра увидела на шее девки те самые бусы, что хотела, и снова подняла взгляд. Ну и что, что достались другой? Мало ли таких побрякушек? И она ласково улыбнулась сельчанке:
- Здравствуй, Зарина. Чего тебе? Краску всю раздала, но могу сварить еще...
- Я не за краской, - красивое лицо приветливо улыбалось, располагая к себе. И Яра поддалась чарам. - Мне бы поговорить.
- Народу тут тьма, - протянула знахарка, - приходи сегодня вечером к нам с Крайей, там и поговорим.
- Не могу, Яра. - Зарина мялась, не договаривая, и Ярослава согласилась. Людей и впрямь много. Все заняты, никто не станет слушать говор двух девок. - Надо сейчас.
- Говори, - кивнула знахарка. - Только быстро.
- Хорошо. - Зарина явно не знала, как начать, а потому получалось рвано: - Вчера батька с Литомиром пили брагу... в избе... сговорились. Что со Святом у тебя?
- Со Святом? - В сердце неприятно кольнуло. И Яра поняла, к чему этот разговор. - У тебя были сговорины? Вы обещаны друг другу?
Зарина потупила глаза в пол, но кивнула:
- Я только не знаю, как он... ко мне, понимаешь? В селе говорят, что вы - полюбки с ним. А я не хочу такого. Не хочу ждать его с твоей лавки. Хочу, чтоб только мой был. Яра, ты любишь его?
Знахарка не могла двинуть и пальцем. Она знала, что такое должно когда-то случиться, но только не сегодня. Не тогда, когда она решила быть с ним!
И девка укорила себя. Он не подкидыш. Не нахлебник. И не грешное семя неведомого батьки.
Что до нее? Она переживет. Отпустит. Поможет Зарине родить его дитя. И будет радоваться за них. Издалека.
Только отчего сердце так ноет?
Перед глазами поплыли рябые круги:
- Ты не думай, Заринка. Ничего не думай. Не полюбки мы - друзья. С детства. Выходи за него, а я порадуюсь. Дитя ваше приму, облегчив тебе потуги.
И Яра, не прощаясь, вышла. Кое-как миновала надоедливых выставщиков, уверенно идя к воротам.
У телеги ждал Свят с новым луком. Завернутый в кожу, он лежал поверх других покупок. Знахарка знала, друг давно приглядел его...
Яра потрепала того за локоть, но тут же одернула себя: нет права. Он теперь другой обещан. И, нахмурившись, бросила:
- Поехали, дорога долгая впереди. А тут еще тучи.
Свят глянул на небо. Поначалу такое ясное, оно медленно затягивалось тяжелыми сизыми клубами. Солнце то и дело проглядывало из-под тяжких кружев, но тут же пряталось: ему холод ни к чему.
И Свят сел в повозку.
Ехали долго. Молчали. Свят не знал, отчего Яра снова обиделась на него. А молодая знахарка думала. О том, как станет жить. И о том, как отпустит друга. Как скажет ему обо всем. А потом решилась. Когда до дома оставалось всего - ничего.
- Ты не ходи ко мне больше, правда, - она заглянула ему в глаза. Пронзительно. - Ты больше не мой, Свят. Твой батька... вы с Заринкой сговорены. Я не стану мешать.
И она ловко спрыгнула с воза. Улыбнулась удивленному другу и нарочито весело махнула рукой:
- За меня не бойся. Мне защитники не нужны - ты сам всему выучил.
И ушла.
Свят не стал спорить и бежать следом. Не она виновна в их ссоре - отец. И охотник сжал кулаки. Бешено, люто. Ненависть проснулась к родичу.
О том, что батька задумал женить его на Заринке, известно давно. Да кто ж знал, что старый черт провернет все за его спиной?
Он погнал и без того измученную кобылу к дому, а Яра поглядела вслед.
Вот и хорошо. А то натворили бы...
С тяжким грузом на сердце знахарка вошла в дом, оставив позади сырой промозглый вечер.
- Здравствуй, бабушка, - она потянулась руками к косынке, но передумала, увидев лицо старухи. - Что сталось?
- Погода нынче... - Крайя силилась рассказать все спокойно, только голос подвел: - животные что сдурели! Кобылы, корова, даже кошка - и та на месте не сидит. А коза, - она замерла, чтобы добавить: - коза пропала. Волки, наверное, на них все так беснуются. Или лис прокрался...
- Как пропала? - Яра в ужасе уставилась на старуху: - Когда?
- С час назад. Я уж и к Святу прибегала...
- Так привязана ж была - я сама утром проверяла.
Но старуха, пожав плечами, проговорила:
- Ты только не ходи за ней, я сама. Поищу у леса. Уж коль ей и удалось выжить, то ушла зверина недалеко. Я о другом с тобою хотела поговорить...
Старая знахарка заметалась по горнице. Яра впервые видела ее такой взволнованной:
- Бабушка, ты чего?
Крайя остановилась. А потом, подойдя так близко к Яре, что та отшатнулась, проговорила:
- Я от Мары сегодня, - Крайя подняла ладонь, словно бы предупреждая Ярославу: она должна договорить, - на капище дурное творилось. Не думаю, что звери взбеленились сами по себе. Там...
Крайя остановилась, не находя слов, а потом сказала:
- Дурное твориться в Светломесте. Не поспела я тебе поутру сказать. Ты не ходи больше ни к капищу, ни к лесу. Ворожба. Темная.
Яра задохнулась.
В Светломесте шептались, будто старая Крайя могла наговоры шептать да силой целебной людей к жизни возвращать. Говаривали, будто у старых богов она силу ту просила, обряды древние совершая. Да только и об ней, Яре, тоже шептались. А она ж ни о чем таком не ведала...
- Ты, бабушка, присядь, - ей всегда удавалось успокоить старушку, да только сейчас стало понятно: та взволнована не на шутку.
- Берегись, Яра. Не ходи со двора после захода солнца. Без Свята не ходи...
- Он обещан, бабушка. Заринке, купеческой дочке.
- Обещан! - Крайя сморщила лицо, словно бы эти слова для нее ничего не значили. - Не сам давал слово сговорное. Батька. Вот пусть Литомир и забирает...
Ярослава не стала спорить. Она понимала, что Крайя заботиться о ней. Но молодая знахарка знала и другое: она не станет рушить обетов. Не подведет Свята. Уж коль сговорили его...
- Тебе, Ярослава, одно знать надобно: матка твоя неспроста объявилась в Светломесте. Бежала она из дома родного. От чего бежала? Не ведаю, не говорила она. Видно, и мне сказать боялась. Да только сила за ней темная шла. И теперь, стало быть, тебя искать станет... А оттого и передать тебе науку свою я должна.
- Так ты ж всему научила, бабушка, - Яра снова обняла старуху, - мази, примочки... я не подведу!
- Не о том я! - Отмахнулась Крайя. - В былое знахари другое творить могли. Наузы плести, заговором нитки скрепляя. Да руны читать. Обряды богам старым служить. Я кое-что помню. Вот теперь и ты знать должна. Пригодиться!
И она, обхватив ладони Яры горячими руками, взмолилась:
- В Камнеграде нынче старых богов не чтят. И, коль прознают об умении твоем, на костер сведут. А оттого и молчать тебе надобно будет.
- Хорошо, бабушка, - Ярослава в недоумении уставилась на старушку, - коль ты говоришь так...
- Говорю! - Заупрямилась Крайя. - И учить тебя стану!
Яра обняла старуху. И, разжав объятия, снова накинула тулуп:
- Я скотину только накормлю. В хлев, не дальше. Ты не тревожься.
И она выскользнула на двор.
Вьюжило. И коль еще годину назад Яра понимала: быть непогоде, то нынче...
Порывы ветра налетали дуг за другом, срывая с Ярославы что меховой тулуп, что головной платок. И снега намело во двор. А о том, что деется за воротами, и думать страшно. И уж животина, что сбежала, явно издохнет - еще до ночи.
- Была одна коза, и та сгинула, - Ярослава прислонилась спиной к двери и задумалась.
О том, что зима выдалась тяжкой, и Крайя с Ярой едва выживали, знахарке говорить не нужно было. И она точно понимала: если пойдет сейчас, может найти плутовку. Только вечер...
А вот коль она не отыщет зверину, той не выжить. И за Святом идти - только время терять. Да и Литомир... и снова в старостиной избе разгорится раздор, потому как Свят не оставит ее одну. А час идет...