Глава 9
Рунгерд
Утром в одаль приехал сосед, богач Аудун, вместе с дочерью Ингой. Я с любопытством разглядывала их, стоя во дворе рядом с остальными домочадцами. В последний раз видела Аудуна, когда мне было лет десять. С тех пор он мало изменился, такой же коренастый и плотный, ростом заметно ниже наших мужчин. Что меня еще тогда поразило, так это цвет его волос: рыжий, как огонь. Говорили, что он родом не из наших мест, а с юга Норнвальдена. Там раньше было небезопасно из-за постоянных набегов кочевых племен бриндов, живущих по соседству. Потом отец конунга Свана навел там порядки и укрепил границу, построив огромную стену, которая всегда хорошо охранялась. Но Аудун уже к тому времени прочно здесь обосновался и не пожелал возвращаться. За старшего в своих владениях на юге он оставил младшего брата. Лицо Аудуна мне не понравилось. Было в нем что-то скрытное и хитроватое, что отличало его от прямых и бесхитростных лиц наших мужчин.
Инга оказалась почти моей ровесницей. Она не унаследовала плотную фигуру отца, а пошла в матькоренную жительницу севера: высокая, статная и видная, правда волосы рыжие, но мне понравился этот цвет. Все лучше, чем мои собственные. Девушка была хорошо одета, видимо, отец не жалел денег на наряды. Покрой платья традиционный: спереди доходило до щиколоток, а сзади доставало до земли. Бретели на плечах скрепляли две фибулы, не медные, как у большинства наших женщин, а серебряные, еще и с вкраплениями цветных камешков, названия которых я не знала. Да и материал платья мне не знаком, блестящий и гладкий, темно-зеленого цвета. На груди Инги поблескивало ожерелье из бериллов: прозрачных камней голубовато-зеленого цвета. Инга держалась с величавым достоинством, и я с невольной завистью смотрела на нее.
Гостей пригласили в дом. От меня не укрылось, как презрительно изогнулись густые рыжеватые брови Инги. Она обвела взглядом скромное убранство и поджала губы, словно присутствие в таком недостойном жилище ее запятнало. Захотелось толкнуть ее, чтобы не задавалась. Я едва сдержалась и отправилась помогать женщинам устанавливать столы и подавать угощение. Мужчины, между тем, вели неспешную беседу, а Инга и пальцем не шевельнула, чтобы помочь женщинам. Смахнув с табурета несуществующую пыль, она присела на краешек. Сложив изящные ручки на коленях, стала наблюдать за нами.
Когда, наконец, стол был накрыт, и все расселись, Аудун изложил цель визита. Оказалось, он прослышан о Хельге, как о великолепной хозяйке, и хотел бы просить ее обучить Ингу всему, что необходимо знать госпоже одаля. Объяснил, что он, вдовец, ничего не понимает в воспитании молодых девушек. А в доме его одни мужчины и слуги, Ингу все оберегают от тяжелой работы. Мне это заявление показалось неискренним. Судя по перемигиванию между Аудуном и Фрейваром, они заранее обо всем сговорились, а такой предлог изложили из чувства приличия. Я вспомнила, что Стейнмода хотели женить на Инге, и поняла, что Фрейвар решил взять быка за рога. Похоже, они посчитали, что оказавшись под одной крышей, молодые люди быстрее найдут общий язык.
Обстановка за столом, несмотря на ранний час, становилась все веселее, возможно, из-за количества выпитого эля. Снорри подмигивал рыжеволосой гостье, и я заметила, что она краснеет от удовольствия. Мне это не понравилось, хотя я сама не осознавала причину недовольства. Что касается Стейнмода, его поведение внушало тревогу. Он не принимал участия в общем веселье и слишком налегал на эль. «Что это с ним? Или будущая невеста не понравилась?»не сдержала я ехидной мысли, но тут же вздрогнула, услышав голос Фрейвара:
Аудун, а ведь ты еще не слышал, какой у моей Рунгерд голос. Не могу допустить, чтобы ты лишился такого удовольствия. Рунгерд, птичка, спой нам что-нибудь.
Терпеть не могла, когда меня так называли. Я поморщилась и обреченно встала из-за стола. Встретила насмешливый взгляд Снорри, который беззвучно прошептал: «Птичка». Ненавижу его.
Я вышла перед гостями и запела, стараясь не смотреть ни на кого. Как всегда, музыка захватила меня, я унеслась в волшебный мир чувств и эмоций. Когда затихла, воцарилась тишина, прервавшаяся бурными овациями. Я поймала горящий взгляд Аудуна, и мне стало не по себе. Села на место и услышала, как сосед бурно расточает мне похвалы, а Фрейвар благодарит его.
Как только выдался удобный момент, я выскользнула на улицу и устроилась на крыльце, наслаждаясь свежим воздухом. Но недолго довелось радоваться одиночеству. Следом вышел Аудун и опустился рядом. Я напряглась, не зная, как себя с ним вести. Сделала вид, что меня интересует золотой медальон на его шее, на котором изумрудами была выложена руна, означающая богатство.
Красивый медальон, пробормотала я, чтобы хоть что-то сказать.
Да, это мой талисман. Я никогда с ним не расстаюсь. Он приносит мне счастье.
Значит, для вас счастье в богатстве?
И почему я не умею удержать язык за зубами? Я тут же закусила губу, едва слова повисли в воздухе, но было поздно.
К моему удивлению, Аудун не рассердился, а наоборот улыбнулся:
Когда я видел тебя в последний раз, ты была совсем маленькой. Кто бы мог подумать, что вырастешь такой красавицей. И такой умницей. Ты знаешь грамоту?
Да, радуясь, что моя дерзость сошла с рук, ответила я.
Ты посещала школу в Мидвальдене? Аудун теребил медальон, не сводя с меня пронизывающего взгляда.
Нет, отец не разрешает. Меня учит Стейнмод, он очень умный.
Такой красивой девушке необязательно быть грамотной.
Мои щеки вспыхнули.
Спасибо, но вы преувеличиваете.
У тебя необычная внешность. Такие волосы я видел только у женщин Амитана. Мне довелось там бывать во время торгового похода.
И что это за страна?
Мне стало интересно, а он, продолжая сверлить меня маленькими карими глазками, откликнулся:
Это могущественная держава, очень развитая. Пока они живут с нами в мире, но если бы захотели пойти против нас, конунгу пришлось бы туго. Ими правит шах, их обычаи мало похожи на наши. Изначально они верили в других богов, но теперь поклоняются повелителю темных альвовБардону. Они не чтут норн, в отличие от нас, и живут так, как велят им служители темных альвов.
И как же они живут?
Власть шаха для них священна, он для жителей Амитананаместник Бардона в мире. Женщины бесправны, их продают и покупают, как вещи. Один мужчина может иметь несколько жен и несчетное количество наложниц.
Ужасно, вскрикнула я.
Их законы жестоки, но в чем-то справедливы, продолжал Аудун. Так за воровство у них отрезают руку, а за другие преступления следует не менее жестокая кара. Не хочу забивать этим твою красивую головку.
Так вы говорите: я похожа на женщин Амитана? уточнила я. Меньше всего хотелось оказаться жительницей такой ужасной страны.
Только цветом волос, улыбнулся Аудун, их кожа темнее, чем у тебя. И у них не бывает таких глаз.
Он приподнял мой подбородок, неотрывно глядя в глаза.
Они напоминают бериллы в ожерелье моей дочери. Удивительный цвет.
Я отстранилась и поднялась, намереваясь уйти, но он схватил меня за руку.
Ты бы хотела такое украшение, как у Инги? Или даже лучше? Я мог бы осыпать тебя золотом с ног до головы.
Я смутилась и попыталась освободить руку.
Мне ничего не нужно. У меня все есть.
Он улыбнулся и отпустил меня.
Ты странная девушка. Но мне это нравится.
Я быстро вошла в дом и опустилась на свой стул, с трудом переводя дыхание. Когда осмелилась оторвать взгляд от тарелки, на меня в упор смотрел Стейнмод. В его глазах читалось такое страдание, что мне стало жаль его. Я оценила ситуацию за столом и заметила, что раскрасневшаяся Инга, похоже, не скучает, осыпаемая комплиментами Снорри. Он уже сидел с ней рядом и то и дело подливал эль, рассказывая что-то на ухо. Остальные веселились, как могли, забыв, что их ожидает работа. На сегодня дела явно отменялись. Вернулся Аудун и опустился на свое место. Он казался задумчивым, но когда Фрейвар обратился к нему, тут же улыбнулся и включился в общее веселье.
Когда Аудун под вечер уехал, напоследок тепло попрощавшись со мной, я с облегчением вздохнула и решила ускользнуть от женских обязанностей. Вместо того чтобы помогать женщинам убирать со стола, забралась на крышу амбара. Я часто так делала, когда хотела побыть одна, бывало, даже спала там.