Мы покинули зал, и Беван повёл меня по коридорам и галереям, переходящим друг в друга. По мере удаления от бального зала звуки музыки и голоса стихали, а людей встречалось всё меньше. Наконец мы прошли в небольшую гостиную с высокими окнами и стеклянной дверью. Мужчина распахнул передо мной створку, пропуская вперед.
Не бойся.
Я и не боюсь. Смело переступила порог и ахнула восхищённо, рассматривая маленький зимний сад, полной зелени яркой, сочной, освещённый развешанными повсюду фонариками. В глубине стол в окружении стульев, маленькая изящная скульптура на пьедестале, журчащий фонтанчик, облицованный блестящей синей плиткой. За пышным папоротником и экзотическими для здешней флоры невысокими пальмами в больших кадках виднелась стеклянная стена, выходящая на обычный сад, темный, неприветливый.
Какая красота! выдохнула я восторженно и приблизилась к фонтану. По двум ступенькам стекала вода, собираясь в полукруглом миниатюрном бассейне внизу. На бортиках крошечные фигурки, изображающие нимф. Жаль, что ни в одном из мест, где я жила, не было такого сада.
Я сняла ридикюль и перчатку, положила их на край стола и коснулась кончиками пальцев водяной ленты, ниспадающей с края верхней ступеньки.
Я знал, что тебе понравится, Беван встал рядом со мной, но, даже не глядя на спутника, я прекрасно понимала, что в данный момент безыскусная прелесть фонтана занимала мужчину в последнюю очередь. Понимала, зачем он привёл меня сюда.
И сердце замирало от предвкушения сладкого, волнующего.
Всё-таки я позволю ему поцеловать меня.
Ты меня совсем не знаешь, возразила я, выпрямившись, стряхнув капли с пальцев.
Мне кажется, я знаю тебя уже давно, Беван повернулся ко мне, коснулся моей щеки.
О-о, знать не хочу, скольким женщинам он говорил эту не блещущую оригинальностью фразу. Сегодня это не важно.
Мужчина склонился ко мне, я опустила ресницы. Ощутила осторожное прикосновение к губам. Раз, другой, словно пробуя меня неспешно на вкус, обвёл языком контур моих губ. Припомнив прочитанное в романах, я приоткрыла рот, почувствовала, как Беван одной рукой обнял меня за талию, прижимая к себе, а другая поднялась с моей щеки к краю маски, волосам и ленте завязки. Я отстранилась чуть, перехватила его руку за запястье.
Нет.
Почему? удивился мужчина искренне. Свою маску я тоже сниму.
Не надо, покачала я головой. Маски скрывают нашу истинную сущность, забыл? Если мы их снимем, то нам придется стать теми, кем мы сегодня не хотим быть.
Ты и так знаешь, кто я. Я не притворяюсь.
Сомневаюсь. Все в братстве притворяются кем-то ещё, похоронив себя настоящего так глубоко, что, быть может, уже и не помнят о той своей стороне.
Беван, не надо, повторила я, отпуская его руку. Тебе действительно не стоит знать, кто я. Это небезопасно. Для меня.
Хорошо. Как скажешь, мужчина поцеловал меня вновь.
Поцелуй нежный, мягкий, затягивающий в теплый, темный омут, где нет ни времени, ни обстоятельств. Голова отчего-то закружилась, дышать тяжело, но я ухватилась за плечи Бевана, прижалась теснее, наслаждаясь, несмотря на одежду, этим восхитительным ощущением крепкого мужского тела. И пропустила момент, когда нежность сменилась вдруг настойчивостью требовательной, жадной. Мужчина оттеснил меня от фонтана, прижал спиной к холодному стеклу. Ладони скользнули вверх по корсажу, одна обхватила открытую часть груди, пальцы проникли в ложбинку. О-ох, кажется, первый поцелуй грозит перерасти в первый секс, причем прямо здесь, среди листьев папоротника и пурпурных орхидей в горшочках. Я отвернула лицо, упёрлась в мужские плечи в попытке оттолкнуть, но Беван, будто не заметив, начал целовать мою шею.
Нет не так. Надо говорить твердо, уверенно, чтобы мужчина не принял слабое возражение за кокетство, за показное сопротивление. Нет, Беван. Я не могу.
Дирг с масками, не будем их снимать, вторая ладонь опустилась на талию и попробовала пойти ниже, но юбка на кринолине не та вещь, с которой можно справиться легко и быстро.
Я не о масках, от ощущения горячих губ на моей шее и руки на груди голова только кружилась сильнее, кожу словно омывало водой теплой, ласковой, и по телу развивалась странная слабость. Я не могу. Мне нельзя совсем нельзя.
Беван остановился, поднял голову, разглядывая меня недоверчиво, непонимающе.
Что значитнельзя?
Я не знала, что будет, если я допущу близость с мужчиной. Папа строго-настрого наказывал мне никогда, ни под каким видом не поддаваться соблазну, не идти на поводу у любопытства, не следовать низменным инстинктам. Предупреждал, что страсть, по любви ли или сугубо под влиянием желаний тела, может оказаться для меня губительна, что если я рискну, то могу потерять всё, а не только девственность, подобно обычным девушкам.
И сейчас я едва не позволила соблазнить себя. Из любопытства.
Я Ты же понимаешь? чем в таких случаях отговариваются девушки?
Нет.
Я должна беречь себя для супруга.
Ты собираешься замуж?
Нет, но когда-нибудь я выйду замуж и должна прийти к мужу нетронутой.
Недоверие плеснуло через край, и я заподозрила, что на этот маскарад не может приехать невинная девушка, хранящая девственность для будущего супруга.
Беван отступил от меня на шаг, я аккуратно поправила лиф платья.
Прости, я не хотела вводить тебя в заблуждение, это вышло случайно и мой взгляд упал на стол.
Часть деревянной столешницы заслонял фонтан, но часть малую и на оставшейся я не увидела ридикюля. Я метнулась к столу, с нарастающим ужасом рассматривая свою перчатку, лежащую одиноко на краю столешницы.
Ридикюль же исчез. А вместе с ним и кольцо.
* * *
Не может быть. Этого просто не может быть!
Под изумлённым взглядом Бевана я осмотрела весь зимний сад, проверила каждый горшок, каждую кадку, каждое растение, ощупала дно в бассейне фонтана, даже залезла под стол, хотя опуститься на четвереньки в этой дурацкой юбке оказалось делом нелегким. Куда мог пропасть ридикюль? Я совершенно точно помню, что положила его вместе с перчаткой на стол. Перчатка на месте, а ридикюля и след простыл!
Я пропала. Если я вернусь без кольца, папа узнает о моём побеге на бал. Если узнает, да ещё и о потере кольца, то мне страшно представить, в каком отец будет гневе. И Кадиим не простит мне столь вопиющей беспечности и небрежности. Если кольцо отыщется, разумеется. А если нет? Как я буду без верного, преданного хранителя? Сомневаюсь, что в мире ещё сохранились настолько древние артефакты, а нынче таких уже не делали. И как вообще можно найти замену Кадииму? Он не просто дух кольца, он мой друг, почти как ворчливый и чересчур заботливый старший брат которого я подвела.
Я пропала, повторила я вслух.
Роза, да что случилось-то? кажется, Беван задавал этот вопрос уже не первый раз, но я не удостаивала его ответом. Что-то потеряла?
Да, призналась я наконец, обводя обречённым взором сад.
Свою сумочку?
Да, всё очевидно.
Там было что-то ценное?
Хуже. Бесценное. Очень важная для меня вещь
Старинное кольцо с чёрным камнем?
Да, подтвердила я безнадежно и, спохватившись, повернулась к мужчине. А ты откуда знаешь о кольце?
Во-первых, я видел, как ты его сняла и убрала в сумочку. Во-вторых, у меня это хм, старая профессиональная привычкасразу отмечаю, сколько на человеке ценных вещей, тем более украшений на женщине.
Ты был ювелиром до вступления в братство?
Нет, Беван отчего-то посмотрел на скульптуру. Я был вором.
Вором?! повторила я.
Но я не трогал твою сумочку и кольцо не брал, возразил мужчина, верно истолковав мою подозрительную интонацию. Мне уже давно нет нужды красть драгоценности. И позволь напомнить, что я от тебя не отходил и обе мои руки были на тебе. То есть при тебе. То есть ну, ты поняла.
Твердое алиби, конечно.
Случайный вор? Но что, по логике, может быть ценного в женской бальной сумочке? Нюхательная соль? Серьезный улов, ничего не скажешь. Значит, не только Беван мог увидеть, как я прячу кольцо в ридикюль.
Я вышла в гостиную, осмотрелась уже там. Заметила у стены секретер, приблизилась к нему. Оставалось надеяться, что вор не успел покинуть особняк. Наверняка кто-то или из гостей, или из прислуги.