И тут я рванула вперед, не разбирая дороги, пока не оказалась в огромной зале, с каминами, с ревущим в них пламенем, с поварами, поварятами, служанками и посудой. Пальцами вытерла глаза. Я не плакала! Нет! Но от боли слезы выступили сами. Где я?
Да это же кухня! От тепла и злых мыслей слезы на глазах высохли.
Первую башенку из стеклянных блюдец я разбила случайно, задев локтем. Они звездчатыми осколками рассыпались по всей зале под звон, грохот и визг служанок, ругань поваров и тоненькие вопли поварят.
А вот следующую стопку тарелок из фарфора я цапнула злонамеренно.
Посмотрим, удасться ли мне подпортить смазливую физиономию Рони тарелками?
Уклонился от первой! Зараза! Авликая его забодай! Тарелочка попала в поваренка, закрывшегося подносом, как щитом. Боевые парнишкиэти поварята! Тарелка вдребезги!
Увернулся и от второй! Вот ведь некромант!
Тарелка шмякнулась в пузо повара, тот меланхолично посмотрел на осколки на полу и приказал поварятам убирать. Те не стали, решили дождаться, пока вся посуда из зоны риска, то есть из моих рук, окажется на паркете.
От третьей отскочил! Вот чудовище! Третья тарелка плюхнулась в бадью для мытья посуды, цела осталась. Везучая какая!
Четвертая попала! Почти! Ее Рони поймал руками, но сам упал на пол, столкнув с ног любопытных поварят и пару служанок. Пока они барахтались в куче малой под визги и ругань, я подобралась максимально близко и прицелилась удачно, тарелка разбилась о голову уже вставшего на четвереньки некроманта.
Оу! издала я победный вопль радости и ударила оставшиеся тарелочки об пол.
Ваша милость, ваша милость, вы живы? поднимал Рони с пола управляющий, перемазанный кровью, соусом и еще чем-то липким и жирным.
Не дело управляющему носить белые костюмы!
Живой, ухмыльнулся Рони, потирая роскошную многоцветную шишку на голове, Тая, Таечка, он упал на колени передо мной, дорогая, прости меня, будь моей женой! Я люблю тебя, Тая! Так же, как когда просил твоей руки!
Поварята, повара, служанки и управляющий уставились на меня с ужасом. Такого поворота несчастные не ожидали. Они застыли памятником непонимания. Видимо, попасть в подчинение безумной жены некроманта им не хотелось. Они гадали, что я сделаю с ними, если в будущего мужа бросаюсь тарелками.
Что, что? Уволю к Авликаевой бабушке! Всех! Свидетелей моего горя!
А я поправила порванное и перемазанное платье и повернулась к Рони спиной.
Теперь бы выбраться отсюда и обнять няню. Поплакать, уткнувшись носом в ее фартук.
А ответ, не унимался побитый, но не сломленный некромант.
Пошел ты к Авликае! обернулась на миг я и сбежала прочь из разгромленной кухни.
В самой глубине души я надеялась, что Рони пойдет за мной.
Но вокруг стало тихо. Некромант обиделся. И пусть! Я пострадала сильнее. Это хорошо, что меча у меня под рукой не было! Удачно его папа у меня забрал.
Шишкой бы Иеронимус не отделался! Не-э-э-эт!
Я брела по широкому коридору и размышляла, как найти мою няню и что я сделаю с предателем, когда встречусь с ним?
В полной тишине вдруг послышался странноватый перестук. Спицы! Няня всегда что-то делала, а если она не штопала и не подшивала, то вязала что-нибудь совершенно ненужное. Какие-нибудь салфеточки из шелка. Или шарфы дикой длины и расцветки.
Я подобралась ближе к двери, из-за которой был слышен сладостный перестук спиц, и тихонько вошла.
Няня, и правда, вязала, спустив очки на кончик носа и пристально вглядываясь в петли, словно они могли улететь со стальных спиц.
Няня, я ткнулась ей в накрахмаленный белый передник, как мечтала и тихонько заплакала.
Обидели? обняла меня няня. Обманули? Столицаскверный городишко. Жених противным показался? Вроде, ничего, я его видела, управляющий портрет показал. Не надо было слухам-то верить, Тая! Тогда бы сегодня утром приехали, разложились, и не плакала бы ты, а наряжалась к обеду, к знакомству с женихом. Ох, и грязное у тебя платье, хорошо, что я захватила все лучшие наряды! няня отложила спицы с жутким розово-зеленым шарфиком и полезла в кожаные чемоданы.
Я смотрела на няню так, будто впервые ее видела: небольшого росточка, пухловатая, седая в белом чепце с кружевами, в сером аккуратном платье, белом переднике. Лицо круглое, глаза под очками серые, нос уточкой, губы ниточкой. Люблю ее!
Няня, я обняла старушку со спины, прижалась. Он красивый, хороший, добрый, но предал меня-а-а-а тут я зарыдала еще громче.
Рассказывай, няня выложила мое лучшее золотистое платье на кресло и усадила меня в другое, рядом с собой.
Я выложила все о предательстве Рони, о том, что он бессовестный, услышав, что я считаю его уродливым, хромым мужеложцем, не открылся и не признался сразу, что все это лишь злые сплетни!
Няня принялась хохотать, до слез смеялась, вытерла глаза и начала меня чистить:
И чем же парень-то виноват? Ты ему такого наговорила! Другой бы повернулся к тебе спиной и пошел в другую сторону! А он
А он врал мне! просопела я, горько шмыгнув носом.
Нет, Тая! Он решил сначала тебе показать себя, настоящего, а потом признаваться, няня протянула мне платье, давай переодевайся скорее и беги мириться с парнем. Колечко-то его?
Да, я положила руку с кольцом на ладошку няне.
Подуйся, на подарок намекни, судя по дому, прислуге, экипажам и ездовому дракону, жених тебе стоящий попался. Ты скажи ему, слезинки роняя, мол, к кольцу бы колье неплохо присоединить, глубокие душевные раны девушек лечат только бриллианты, няня пропела это все скороговоркой, быстро помогая снять серое измазанное в кухне платье, надеть золотистое, вытянула сережки из белого золота со слезным дождем бриллиантов из коробки с украшениями и вдела в мои уши.
Туфли! она ловким движением мага иллюзий выхватила мои любимые белые сандалии на высоком каблуке и с сотней ремешков и ловко замкнула их застежки-зведочки. Теперь локоны!
Няня, зорко оглядывающая меня, казалась главнокомандующим огромной армией, собирающимся учесть каждую мелочь при осаде крепости под условным названием «жених номер один».
Идеально! няня сложила в сумку гребни, заряженные магией, и подвела меня к зеркалу.
Волшебно! запрыгала я, решая простить лживого, бессовестного некроманта при первом удобном случае.
Вот и няня за примирение, а ведь она даже не представляет, как восхитительно целуется Рони! А уж про все остальное няня и не знает, наверное. Хотя конечно, знает, ведь это с помощью ее совета я украла тот злосчастный пергамент.
Эх, няня, няня, я опять посмотрела на старушку. Она была точно такой, как дома, в моих комнатках, пахла сушеной малиной и мятой. За эти несколько дней свободы я узнала больше, чем за все восемнадцать лет дома. Поступила в Университет. Познакомилась с королем. Вот про короля лучше не вспоминать. Женатый он, по легендам, счастливо женатый.
А ты помнишь, что сегодня Ночь Истины, надо гадать на жениха на свечах Авликаи, няня сдула с меня невидимую пушинку.
Есть свечи? Есть зеркала? запрыгала я на месте, не в силах сдерживаться.
Вот оно! Я обязательно увижу истинного жениха. И это будет Рони, конечно. Куда я денусь от некроманта?
Все готово. Сегодня в полночь замки закроем и будем гадать, серьезно закивала няня.
Мне ее так не хватало! Взъерошенный странный мир рядом с няней становился прирученным, почти домашним.
Авликая сбереги, няня поцеловала меня в щеку и плюнула на подол от черной магии.
Я отправилась искать отца, Рони, управляющего, наконец.
Флавиан ждал за дверью и покорно побрел за мной. И как он догадался, где меня искать?
Рони вернулся в столовую, они посмеивались с моим папой над какой-то шуткой. Завидев меня, мой лживый некромант поежился и потрогал залитую заживляющим заклинанием шишку на голове.
Не бузи, доча, отец протянул мне ножны, знакомлюсь с твоим женихом, очень разумный и приятный молодой человек, хотя и некромант. Был бы он боевым магом родитель с грустью посмотрел на Иеронимуса, косящегося в мою сторону, цены бы ему не было, но не судьба
Мне комната нужна, буркнула я, не глядя в сторону Иеронимуса.
Авликая растопчи это имячко, не выпив усилителя магии, не выговоришь!