Я тоже хочу тебя, прошептал король, едва касаясь губами моей руки, пожелал после того поцелуя, когда мы дразнили фрейлин королевы, или даже раньше, когда ты закрыла меня собой. А потом в танце он замолчал.
Ты почувствовал наслаждение, кивнула я.
Рони учит тебя любовной игре? глаза короля стали вполлица. Конечно, онже твой мужчина.
Умеешь выделить главное, горько улыбнулась я, он. А не ты. Но это не меняет того, что я хочу целовать тебя, медленно снимать твою рубашку, облизать пупок и, пролизав дорожку к паху, стянуть штаны и взять в рот твой
Зачем ты это говоришь?! король покраснел до кончиков ушей.
Его штаны торчали, яснее ясного давая понять, что он хотел бы все это почувствовать на самом деле, а не на словах.
Я говорю это, чтобы не взорваться, и потому, что не могу этого сделать, ровным тоном произнесла я.
Он поцеловал меня, и мое тело напряглось, а потом наполнилось искрами наслаждения.
Дверь распахнулась, то ли король не до конца задвинул защелку, то ли слишком силен был удар.
«Только бы не Рони», успела подумать я.
Авликая была добра ко мне, на пороге стоял мой отец.
Не ожидал! рука моего родителя потянула из ножен меч. Зачем вы целуете мою дочь? У нее свадьба через два дня.
Яваш сюзерен, более того ясюзерен Иеронимуса, взгляд короля был ледяным. Если я захочу, могу воспользоваться древним правом первой ночи. Не находите, что я прав?
Мой дорогой родитель слегка побледнел. Он молчал, но его глаза, обыкновенные серые глаза, наливались кровью.
Я поискала взглядом, чем бы можно защитить короля от разъяренного папочки? Около небольшого камина поблескивали массивные щипцы. Я схватила их и загородила короля, но он встал со мной рядом. Наивный король совсем не знал боевого мага Эвернийского и неверно истолковал его молчание:
Вот так-то лучше, с интонациями глубокого старика произнес король, вы сделаете вид, что не видели нашего поцелуя, а я забуду о праве сеньора
Мой дорогой родитель взревел, как раненый медведь, и рванул с мечом в руках в сторону не успевшего даже удивиться короля.
Меч папочки ударил по каминные щипцам, которые я превратила в оружие. Это привело отца в чувство, на один миг, а дальше, забыв, что перед ним всего лишь слабая девушка, его собственная дочь, мой озверевший родитель разрубил каминные щипцы в мелкие кусочки, швырнул меня на белый ковер, сжал мое горло ручищей и прошипел:
Чтобы я больше никогда не краснел за тебя! Таэль Эвернийская! А вам стыдно должно быть, ваше величество! Иеронимусваш друг! Да мы даже не смотрели в сторону невест и жен друзей! Потерянное поколение он выпустил меня и, я, вдохнув со всхлипом, поднялась на ноги, встала подле короля.
У меня есть оправдание, король спокойно смотрел в глаза моего отца, обняв меня правой рукой, я люблю вашу дочь, Аластер, всем сердцем, всей душой. И впервые я не знаю, что мне делать? Простите за ту глупость, что я сказал про право сеньора.
Отец удивленно смотрел на короля, будто впервые видел его.
А ты не мальчишка уже, холодно произнес мой родитель, и ты любишь ее, я вижу, но ради этой любви ты выдашь ее замуж за своего друга и больше не сделаешь ничего, что уничтожит репутацию моей дочери! Я говорю с тобой не как с моим королем и сюзереном, а как с мужчиной, который полюбил мою дочь, с женатым мужчиной, Людевик. Все! Я ничего не видел! Таэль! Живо к Иеронимусу и танцевать! На бале надо отплясывать, чтобы все видели, как ты счастлива рядом с женихом!
Отец вырвал меня из рук короля и уволок из комнаты, шепча: «Так забыться ужасно он женат, дурочка, у него таких, как ты, в каждом углу дворца по сотне»
Но ты же сказал, что видишь, как он любит, заплакала от душевной боли я.
Мало ли, что я сказал, я поднял руку на своего короля, мне место в темнице, вот и наболтал всякого, мой отец покраснел и нахмурился. Иди танцевать, Таэль.
Я вытерла глаза, нос и щеки, навесила на лицо счастливую улыбку и вошла в зал, сияющий огнями и цветами.
На этом бале, на который я возлагала такие большие надежды, танцевать мне не хотелось совсем. Иеронимусом занялись целители, моя рука ныла и под заживляющим заклинанием, душевная боль была еще сильнее. Я забилась в угол и просидела там весь вечер, глядя на веселящуюся шумную толпу придворных и гостей. Отец молчал за моим плечом, чуть позже к нам подошел Рони. Король не танцевал, разговаривал с канцлером, изредка поглядывая в нашу сторону.
Домой мы вернулись без приключений.
А когда я выходила из кареты, Рони поцеловал мою руку и прошептал:
Тая, ты так и не вымыла руки. Где ж ты была, моя своенравная девочка?
Беседовала с отцом, буркнула я, вбегая в дом.
В конце концов, я не сказала неправду, но это не было и полной правдой.
Я запуталась еще сильнее. Одно было ясно: я стану женой Иеронимуса Фертейнского и постараюсь не попадаться на глаза королю, хотя бы до свадьбы!
Но представлять короля, когда меня ласкает Рони, я буду всему свету назло.
ГЛАВА 12 Белая свадьба темного мага
День свадьбы подобрался незаметно.
Я смотрела в зеркало и не узнавала в золотоволосой красавице себя.
Прохладный атлас белого платья скользил по моему телу. Узкий корсаж, пышная юбка, небольшой вырез ворота. Руки обнажены ниже локтей. Я потрогала кружевные перчатки, поправила цветы на фате, надела перчатки и покружилась по комнате. Туфельки на небольшом каблучке были идеальными, как и весь наряд.
Я могла бы быть невыносимо счастлива сегодня, если бы но сейчас мне было все равно.
Только сомнительным казалось, что Авликая, пообещавшая мне короля в мужья, осветит наш союз с Иеронимусом.
Ну, посмотрим.
Няня, прибежавшая за мной, поправила складки платья, локоны, украшения и потащила меня во дворик, подложила подушечку на сиденье, пожелала, чтоб меня хранила Авликая, и убежала, чтобы сесть в другой экипаж.
В трех каретах мы отправились за город, в храм Авликаи.
Жених ехал во второй карете, я с отцомв первой, где-то там были король и моя няня. Я настояла на том, чтобы гостей не было.
Зачем гости в такой трудный, даже страшный день?
Драконы мерно взмахивали крыльями, приближая нас к храму Авликаи и к ее ответу нам. Неудивительно, если Авликая скажет «нет».
Белый, черный и серебристый ящеры были очень красивы в лучах утреннего солнца, а все три белоснежные кареты блестели лаком.
Черные башни храма вырастали из небольшой рощицы лакбудов. Черный камень и алые листья создавали волшебное впечатление. Нереальное. Сказочное. Я подумала, что здесь и сейчас произойдет чудо. И я стану женой другого некроманта!
Я выскользнула, поправляя белое платье, Рони в белом костюме и белом плаще подал мне руку. Король тоже был в белом. Даже мой отец надел белый костюм.
«Белая свадьба», зашептали собравшиеся вокруг храма горожане.
« темного мага», ветром прошелестело вокруг.
Мы медленно вошли в храм все вместе.
Я огляделась: одиннадцать черных колонн, олицетворявших темную богиню, магические желтоватые огни под черным потолком, яркая мозайка на полу и бледные витражистоличный храм Авликаи был очень красив.
Одиннадцать жрецов в черных плащах откинули капюшоны. Это были красивые юноши, похожие на девушек, с серьгами в ушах, с роскошными колье на груди, с перстнями на пальцах. Юноши радужно сияли украшениями и были немного подкрашены: губыалым, глаза подведены синим.
Когда появился главный жрец в маске и без украшений, церемония началась.
Нас опутали блестящими заклинаниями, над нами произносили непонятные слова, нас о чем-то спрашивали.
Я впала в странное оцепенение: язык не слушался, и вместо «да» я покивала, уставившись на все черные колонны, из которых, по моему мнению, должна была выйти темная богиня, чтобы уличить меня в обмане и подмене.
Но церемония прошла быстро, красиво и без всяких потрясений.
Мы вышли из храма мужем и женой, перевязанные заклинаниями счастья и долголетия.
Все было кончено.
Я улыбалась так, что заболели губы, кивала, как кукла, на поздравления и пожелания, и только полный горечи взгляд короля немного облегчил мне тяжелый путь к карете.
Я ступала по белым цветам, которые набросали для нас, как по раскаленным углям.