Гендерфлюид: Ваалан
Глава 1. Ночной улов
Стояла безлунная, тихая ночь. Сегодня Айман отплыл так далеко, как никогда. Где-то шумело, но где? Звуки над водой разносятся хорошо, расстояние определить практически невозможно. Это может быть и два километра и все двадцать, зависит от направления ветра. Айман раздумывал, выбирать улов, или рано. Он только отвлекся от собственных мыслей и от воспоминаний о не столь давнем цунами, когда почувствовал, что сеть, которую он тянул за лодкой, потяжелела
Айман происходил из клана дарода, по преданию основанного переселенцами из Османской империи еще в пятнадцатом веке. Дарода отличались от сомалийцев цветом кожи: они были светлее. Они жили в маленьком городке Рас-Хафун, расположенный на мысе Хафун, далеко вдававшемся в море.
Отец Аймана Нури ловил рыбу до тех пор, пока подросший и окрепший сын не сменил его. Его дед, как и прадед, также занимались этим промыслом. Разумеется, Айман продолжил семейное дело, хоть становилось оно все тяжелее. Он, еще мальчиком, часто слышал рассказы деда, что во времена его юности рыба ловилась у самого берега. Потом грянула вторая мировая война, и рыбакам пришлось уплывать далеко в море.
Дед Аймана дожил до старости и умер, похороненный своим любящим сыном. Отец Аймана сейчас был уже стариком, как и его мать. Они еще не были немощными, но он был их единственным ребенком, что в сомалийской семье считалось чуть ли не проклятием. Его отец долго не мог собрать средства, чтобы жениться на любимой девушке, дочке местного муллы. Непосильным трудом, пропадая в море сутками, ему удалось скопить денег на свадьбу лишь к сорока годам. Его мать была всего на три года моложе отца. Поздний брак и последовавшие за ним долгие, трудные роды, когда ее, полуживую, отправили в больницу города Гумбах на операцию, привели к тому, что она уже не могла иметь детей.
Айман начал выбирать сеть. Та шла довольно тяжело, но характерных всплесков он не слышал. «Наверное, опять бочки из-под нефти или другой мусор», морщась, подумал рыбак, травя понемногу. Порванная сетьдолгий ремонт и отсутствие добычи.
Что-то необычно мягкое ткнулось о борт лодки. Айман осветил свою добычу фонарем и отшатнулся: опутанное водорослями, на него смотрело человеческое, мертвенно бледное лицо. Показалось широкое плечо, обтянутое военной формой.
Аллах Всемогущий! Трясущимися руками он начал распутывать сеть, стараясь побыстрее избавиться от непрошенного гостя. Когда он почти уже заканчивал, труп выдохнул. Звук Айман слышал отчетливо, но даже если бы его обманул слух, то пузырьки воздуха на губах придумать сложно. Он вздрогнул и чуть не упал в холодное сомалийское течение, которое так играло рыбакам на руку: они спускались к северу, а с добычей часть пути проделывали по течению, экономя и топливо, и силы.
Осторожно, словно боясь, что руку обожжет, он пощупал пульс на ледяной шее незнакомца. Прошло около полуминуты, прежде чем он уловил слабое прерывистое биение. Айман, напрягшись, затащил полутруп в лодку. Парень оказался довольно высоким, одетым в камуфлированную военную форму, явно ему тесную. На ногах были кроссовки, показавшимися рыбаку очень маленькими при таком росте.
Первым делом парня надо было согреть. Рыбак торопливо начал расстегивать куртку и остолбенел.
Субхан Аллах! возглас сорвался при виде женского лифчика, висевшего на бретельках. Неужели из этих?!
Айман оторопел. Ему ещё не приходилось видеть вживую тех, кого презрительно называли «баггерами». Он даже на минуту остановился, задумавшись, не совершает ли грех, спасая извращенца. Но человеколюбие взяло верх. Минуту спустя он уже был готов к тому, что увидел кружевные женские трусики, сняв которые, он осознал, что мужским достоинством парень был не обделен. Рыбак стянул кроссовки и увидел посиневшие, согнутые пальцы в обуви на несколько размеров меньше. Он начал растирать холодное тело начиная от ступней, гоня кровь выше, к сердцу, к голове.
Закутав парня в одеяло, служившее ночью постелью, Айман наконец остановился, тяжело переводя дыхание.
К югу от него снова раздались непонятные звуки. Прислушавшись, он уловил треск. Похоже на выстрелы! И парень был в военной форме, что указывало: происходят там нехорошие вещи. Рыбак не стал дожидаться неприятностей. Собрав сети в лодку, торопливо завел мотор и стал удаляться в южном направлении, пытаясь отплыть подальше, прежде чем вооруженные люди явятся по его душу и станут задавать нехорошие вопросы по поводу его странного улова. Если, конечно, перед этим не перестреляют обоих.
Заместитель директора ФСБ Чурилов вызвал секретаршу:
Как состояние Виталия Ивановича? Есть новости?
У него инфаркт, но врачи говорят, опасности для жизни нет, ему сделали девушка посмотрела в блокнот, тромболизис. Кризис позади, Дмитрий Анатольевич.
Хорошо. Свяжите меня с полковником Баргузиным.
Одну минуту, девушка вышла.
Через секунд двадцать загорелся зуммер. Генерал взял трубку:
Сергей Сергеевич, приветствую.
Добрый день, Дмитрий Анатольевич, голос Баргузина чуть не срывался от волнения, на его памяти это был первый звонок с такого Олимпа.
Наш человек по-прежнему в коме?
Так точно, Дмитрий Анатольевич! по-военному отчеканил собеседник на том конце провода.
Шансы есть?
Генерал знал ответ на этот вопрос, аналитическая справка Проскурнова содержала все нюансы этого дела, но хотел убедиться еще раз.
Нет ни единого шанса. Она уже труп, криозаморозка и ИВЛ лишь поддерживают основные функции. Даже если произойдет чудо и девушка очнется, прежней она не уже станет. Полное отсутствие когнитивных способностей
Что это значит, генерал понимал, приходилось по роду службы приходилось сталкиваться со многим.
Вы знаете, что делать, Сергей Сергеевич, не дожидаясь генерал ответа, генерал положил трубку.
Сколько его ребят умирали с честью, выполняя задание. На днях погибло двое лучших агентов по Ближнему Востоку, а Саудовская полиция выставляла немыслимые условия по выдаче трупов, требуя свободы одному известному террористу, отбывавшему пожизненное. Но, чего бы это ему ни стоило, генерал вернет их и похоронит на Родине как героев.
Он посмотрел на часы. Два часа ночи Снова жена будет пилить, что не щадит себя и сам себе копает могилу.
Около часа плыл Айман по течению, не глуша мотор. В его рыбацкой лодке не было современных средств навигации и связи, только простенький компас и двигатель «Ямаха», которым он пользовался лишь в критической ситуации. Километров через сорок он выключил мотор. Теперь лодка плыла по течению, которое доходило до самой оконечности африканского рога и смешивалось там с теплыми водами Красного моря.
Баргузин, несмотря на позднее время, был на работе. Звонок из Управления его напугал: сегодня у них провалился один эксперимент, и он ожидал взбучки. Нет, генерал звонил не поэтому. Но и веселого тоже было мало.
Он прошел в секцию, где стояла криокамера, и через плексиглас посмотрел на подопечную. Мертвенно бледное лицо живого трупа. Красивая девушка была.
Приказать бы кому, все легче Но в этот час никого из сотрудников не было, а у Сергея Сергеевича не поднялась рука. Рассудив, что девушка точно подождет, а исполнение приказа наутро никому не повредит, он вернулся в свой рабочий кабинет, где прямо в одежде упал на кожаный диван лицом в подушку. Ехать в Москву в третьем часу ночи, чтобы в восемь вернуться на работу, не было никакого желания.
С востока появлялись первые лучи солнца, и Айман посмотрел на небо. Спасенный им мужчина дышал тяжело, что-то свистело внутри грудной клетки. Через час рассвело. Рыбак прикинул, что находятся они в двадцати километрах от мыса Хафун, далеко вдававшегося в воды Индийского океана. Холодное сомалийское течение шло прямо на мыс и огибало его, чтобы продолжить путь.
Рыбак ничего не знал о погоне. Он не видел, что вертолет обшаривает океан. На таком расстоянии не долетало ни звука. Лишь однажды ему встретился катер пиратов, не обративших не его жалкую лодку никакого внимания. Рыбаков они не трогали, могли только забрать рыбу, и то в крайнем случае.
Спустя два часа, помогая себе мотором, Айман причалил к деревянному пирсу в самой глубине бухты, где обычно застаивалась вода. Там начинались рыбацкие лачуги. С помощью двоих мальчишек он дотащил находку до своей хижины и пристроил мужчину на матрас, лежащий на небольшом деревянном щите прямо на полу.