Да, конечно, я непременно передам отцу,кланяется Гайл, а Тимира растягивает губы в фальшивой улыбке.
Она жадно разглядывает нового поселенца, чтобы потом от души посплетничать с другими ссыльными магами, обмениваясь разноцветными письмами.
Прямой тонкий нос, злые бесцветные губы, глубоко посаженные черные глаза, очень бледная кожа. Он бросает быстрые взгляды по сторонам из-под спадающих на глаза волос, стараясь делать это незаметно.
«Не такой он и дерзкий»,думает Тимира.
Господин Фестер,она кладет ладонь на засаленный рукав сюртука-дирижабля.
Три пары глаз впиваются в ее руку в кружевной белой перчаткеревнивые Гайла, с отвращением Фестера и черные, страшные, нового ссыльного.Я бы хотела кое о чем с вами поговорить. Может быть, мой Гайл пока проводит господина Иржи?
Гайл взвивается на «мой», Иржи откидывает волосы и меряет ее взглядом, и только Харон скучает. Результат разговора ему ясен, но Тимира не может не попробовать.
Едва скрываются из виду Иржи с Гайлом и идущий следом за ними носильщик с тележкой, заваленной чемоданами, Харон стряхивает ее руку со своего рукава. Наедине им нет нужды притворяться.
Придумали что-то новенькое?брезгливо кривит он губы.
Господин Фестер, я всего лишь хотела уточнить, доходят ли до Экзаменациума мои письма.
Вы знаете, что доходят.
Но читают ли их? Я привела столько воспоминаний и доказательств Я читала свод законов, я знаю, что имею право на пересмотр.
Чтобы получить разрешение на повторный Экзамен, вам нужно нечто большее, чем просьба.
Что же?Тимира вновь кладет свою ладонь на его рукав. Внутри нее все переворачивается от отвращения, но она знает, что ради того, чтобы снять эту позорную ленту, вернуться в столицу, стать полноценным магом и убить своего врага, она пойдет на что угодно.
Пухлые пальцы вновь брезгливо стряхивают ее руку.
Занятные ходят о вас слухи, дорогая. Я-то думал, провинциальные глупости, а оно вот оно как
Тимира отшатывается:
Господин Фестер!
Господин Харон,кланяется он.Много ли народу Харон перевез обратно? Вспомни, девочка.
На «девочку» Тимире реагировать смысла нет. Он ответил ей. Практически чистую правду.
Это все? Из ссылки не вернуться?
Если только ты не докажешь, что научилась контролировать свою стихию.
Но в ошейнике это невозможно!
Значит, невозможно.
А вторая часть моего прошения?
Вас не касается,он снова надевает цилиндр.Одно могу сказать а впрочем, и этого не могу. Все, барышня. Вышли бы вы замуж за этого остолопа, катались бы как сыр в масле да подогревали кашку младенцам. К чему это все вообще? Большинство магов так и живут, даром что без ошейника.
И вам спасибо за совет.
Этот совет ей давали все.
Даже до Экзамена, когда она стояла в черном зале, в полуобмороке от ужаса, глядя на невыносимость высоких, до небес стен, слышала за спиной тихий разговор: «Опять малолетняя. В мое время женщина входила в силу только родив ребенка, а то и двоих. Не удивлюсь, если отправим и эту к морю».
Тимире очень хотелось держать в этот момент кого-нибудь за руку, но мать уже давно не выходила из дома и никого не узнавала, а отец
Иногда ей казалось, она так рано созрела чтобы однажды убить того, кто лишил ее отца.
И потом, когда все кончилось, она шла по бесконечным черным коридорам, ехала домой, собирала вещи, ехала обратно и потом в портуже с Хароном,ей постоянно встречались какие-то знакомые, которые начинали утешать фальшивыми голосами: «Да зачем тебе эта магия, ты красивая девушка, выйдешь замуж, родишь детишек, было б из-за чего расстраиваться».
На корабле, когда Харон уже принял свою первую порцию, она спросила его: «Там можно будет колдовать?»
«Ну конечно,ответил он.Да ради ж бога. Все равно вы ничего толкового сделать не сумеете. Этот модный аксессуар у вас на шейке не просто так».
Домой, к госпоже Ритто, Тимира возвращается быстрым шагом, но поклонники, обрадованные отсутствием главного конкурентавсе-таки сын мэра считался в иерархии женихов высшим достижениембуквально бросаются ей наперерез. Она машинально улыбается, подает пальчики, вертит в руках букеты и возвращает ихах, у моей хозяйки тяжелая аллергия на цветы! Иногда разрешает некоторым, особо отличившимся, прийти перед вечерним чаем, в часы, по этикету предназначенные для приема близких друзей.
Попав в этот город совсем девчонкой, она быстро освоила эти танцы. Одному пообещать впрямую, но передумать, другому улыбнуться, от третьего принять подарок за гранью, но на глазах у всех, чтобы он не мог им пенять.
Но мысли ее далеко.
Научиться контролировать свою стихию. Без черных стен Экзаменациума, но с тонким шрамом на горле, с удавкой.
На вечер к мэру она надевает нежно-сиреневое платье. Не позвать ее не могутона представлена господину Фестеру спутницей Гайла. Прилично было бы отказаться, учитывая как на дух они с мэром не переносят друг друга. Ему не нужна такая невестка, ее бесят его манеры, но любопытство все-таки сильнее. Иржи новенький, и она первая с ним пообщается.
Ее усаживают по левую руку от Гайла. Рядом с ней его сестра, за которой ухаживает скромный сын учителя музыки. Удивительно, но мэру этот парнишка нравится, и даже вечно раздраженное его выражение лица смягчается, когда он смотрит на эту парочку. На обратном пути взгляд мэра натыкается на Гайла с Тимирой, и он каждый раз морщится, но ничего не говорит.
Иржи сажают ровно напротив, на другой стороне стола, и надзирателя, разумеется, рядом. Огромная темная фигура Харона загораживает свет из окна и перетягивает на себя все внимание, из-за чего беспечные разговоры за столом то и дело осекаются, разбиваясь о темную скалу его молчания.
Говорят о погоде, о балах, о юных гувернантках, о столичных новостях.
Мрачный пришелец сидит молча, почти не прикасаясь к еде и даже не воздает должное знаменитому жюльену госпожи Пат, жены мэра. Оживляется он только к десерту и с таким аппетитом поглощает малиновый суп, что ему наливают вторую порцию, хотя и переглядываются недоуменно. Здесь привыкли, что ссыльные маги скорее застыдят местных своими безупречными манерами. Господин Иржи же этикетом не заморачивается.
После обеда господа удаляются в курительную комнату, замужние дамы собираются в кружок сплетничать, а для молодежи маленький квартет в танцевальной гостиной играет заводные песенки. Тимира ловко ускользает от внимания Гайла и выходит на террасу. Как она и думала, Иржи следует за ней.
На ужин он переоделся и выглядит уже не таким суровым боевым магом как на пирсе. Светлый костюм и кружевные манжеты ему даже идут, несмотря на по-прежнему дикие неусмиренные вихры на голове. Шрам на шее скрывает черный шнурокему все-таки подсказали прикрыть его, но он скорее подчеркнул свой статус.
Неужели вы скучаете тут одна?он встает рядом, опираясь на мраморные перила.Где ваш жених?
Он мне не жених, но не говорите об этом господину мэру,улыбается Тимира.
Зачем же вы пришли на этот скучный ужин?
Было любопытно взглянуть на вас.
Польщен,усмехается господин Иржи.Но можно было устроить это гораздо проще.
В этом городенельзя,отрезает Тимира.
Ссыльные тут не общаются между собой?
Нет, это не принято.
А если я бы хотел?его пальцы гладят кружева на ее ключице.
Иржи наклоняется слишком близко, и Тимира даже оглядывается, не видят ли их из комнаты. Но здешний мир синих теней и холодного мрамора и яркий желтый свет в гостиной, отражающийся в натертом паркете, разделяет магическая граница, в которой даже звуки музыки вязнут и звучат глухо.
Тимира открывает рот, чтобы хлесткой фразой отрезвить наглеца, но их глаза встречаются и мир гулко ударяет в ее голове в барабаны.
Эти черные глаза!
Она уже смотрела в нихне один раз, два! Сначала там, на острове, когда они встретились взглядамиее испуганный и его горящий ненавистью.
И потомв Экзаменациуме с уходящими в высоту черными стенами, которые в одно мгновение заполнились мутной морской водой. И в ее толще она висела, раскинув руки и ноги морской звездой,не дотянуться до воздуха, не выбраться, не ухватиться. Пыталась вдохнуть, но тугие ленты воды заполняли ее горло. И смотрела впередтолько вперед, в черные глаза убийцы своего отца.