Немила совершенно искренне ужаснулась. Речь шла о той самой колдунье, которая когда-то помогла Лыбели и Кию, той самой, которая предупредила людей не попадаться ей на глаза. О Бабе-яге, жуткой обитательнице дремучего леса и его охранительнице, встреча с которой никому не сулит добра!
И что было дальше? пискнула Немила.
Гость сцепил руки в замок и преисполненным трагизма голосом шепнул:
Она потребовала с меня исполнить волю отца и жениться. На ней, на тысячелетней старухе! А ежели откажусь, пообещала меня проклясть на веки вечные. А теперь позволь представиться. Я Иван, царский сын.
Вот и упал покров тайны окончательно. Перед Немилой стоял один из трёх претендентов на престол, пропавший царский сын, в точности такой, как на портрете, только ещё живей и прекрасней.
Но жениться на колдунье! Чуть не заплакала она от жалости к царевичу и к самой себенеужели, неужели счастье упущено! Царевич уловил её состояние, чуть наклонился вперёд и успокоительно произнёс:
Ну-ну что же ты не плачь, пожалуйста. Я же не сказал самого главного. Я отказался связывать себя с колдуньей. А иначе разве ж я стоял тут перед тобой? Но правда и то, что я не могу жениться ни на ком другом, а потому не возвратиться мне домой никогда.
Слёзы высохли, не успев пролиться. Немила с интересом вскинула голову.
Чего этовыдохнула она, чего это не можешь жениться?
* * *
Чёрный цвет глазсамый загадочный из всех. Как ни описывай такие глазабездонные ямы, сгустки чистой тьмы, непроницаемая ночьничто из этого даже близко не стоит с теми ощущениями, какие испытываешь, глядя в них: любопытство, смущение, жар и безотчётный сверлящий страх
Пожалуй, спрятано в их глубине что-то нечеловеческое, не от мира сего, возможно и вовсе не живое. На своей памяти Немила никогда ещё не встречала людей с такими глазами, а если бы встретила, то обязательно бы запомнила: такое сильное впечатление они на неё произвели.
Царевич медлил с ответом, чего-то выжидал, чем доводил её едва ли не до исступления. Я готова на всё ради тебя!» чуть было не крикнула она. Зачатки скромности удержали её от этого, а по вздоху, вырвавшемуся из груди царевича, она поняла, что его одолевают невероятные душевные муки.
Но Немилу никаакие муки не одолевали, напротив, она рисовала перед взором картинку, достойную того, чтобы быть воплощённой в прекрасном панно, которое могло бы занять достойное место в царских хоромах.
Царевич снова взял дыхание и выпалил, стараясь не смотреть в сторону Немилы:
Ты такая красивая Я уже влюблён Но Нет, не смею просить Женитьба на тебе, Немила, могла бы сделать меня самым счастливым из людей, счастливее даже собственных братьев, однако, Яга меня так просто не отпустит. Согласно её завету, я должен провести три ночи под крышей у полюбившейся девушки, а на третью ночь
Он вроде бы покраснелсказать наверняка в плохом свете было сложноно быстро взял себя в руки и продолжил:
На третью ночь моя возлюбленная должна подарить мне поцелуйлишь только в том случае, если её чувства крепки и она в них уверена. Иначе я умру. А ежели я не найду суженой, то обречён я на пожизненное скитание у границ дремучего леса, без надежды когда-нибудь снова увидеть свой дом Ты бывала когда-нибудь в Лыбедь-граде? Нет? Если захочешь, он станет и твоим домом.
Немила сделала большие глаза и прикрыла рот ладонями, не в силах поверить, что прямо сейчас сбывается её самая заветная мечта. А царевич тем временем придвинулся, взял немилину левую руку и, глядя немного исподлобья, вопросил:
Поможешь ли ты мне скинуть оковы, что непомерной ношей возлегли на меня стараниями лесной хозяйки, обиженной и отвергнутой?
Сердце Немилы совершало в груди разнообразные кульбиты. Лишь ощущение прохладных пальцев и желание услышать ещё каких-нибудь приятностей удерживало её от того, чтобы упасть в обморок.
А царевич продолжал говорить, всё больше распаляясь в своём красноречии:
Я обещал отцу, что вернусь в Лыбедь-град с возлюбленной, и не нарушу своего обещания. Отдавшись на волю провидения, я вынужден был месяцами скитался, пытаясь найти выход из своего положения, пока не понял: Яга помогла мне, она подсказала, что моя возлюбленная находится далеко за пределами полёта стрелы, а я должен поистине постараться, чтобы найти её. Поэтому я летал по светукуда мог долететь, скованный ограничениями злой старухи, я оборачивался летучей мышью, прыгал лягушкой и ползал змеемведь моя пленительница наделила меня способностью принимать лишь самые неприглядные образычтобы найти ту самую, при виде которой поймувот моя судьба, вот та, кто поможет мне вернуться домой.
Царевич выражался как-то уж очень муторно и сложно. Немиле показалось это немного чудным, но когда тот снова взял её руку и приложил к своему сердцу, то всё внутри неё замерло.
А как же цветок? с глупой улыбкой спросила она.
Это моя четвёртая личина, которую я до сих пор считал самой бесполезной, серьёзно ответил царевич, вглядываясь в Немилино лицо. Она снова покраснела и немного отпрянула от свечи, чтобы скрыть своё смущение.
Ты поможешь мне снова стать прежним? нарушил царевич возникшую паузу, на что она, не раздумывая, согласилась:
Я сделаю всё, о чём ты меня ни попросишь! сказала она полушёпотом и склонила голову.
В этот самый момент оранжеватое пламя свечи многозначительно дрогнуло, намекая, что гореть ему осталось недолго, и тогда царевич, скосив глаза на свечу, быстро проговорил:
Раз так, тогда раздевайся и спать ложись, как обычно. Обо мне не беспокойся, я прилягу на полу немного передохнуть, а когда ты утром проснёшься, то найдёшь под подушкой цветок. Вынеси его во двор, но так, чтобы тебя никто не видел, и брось наземь. Вечером, перед закатом, вернёшься на это место, я буду тебя ждать.
Немила только и успела ответить:
Хорошо, я всё сделаю, как свечное пламя пару раз колыхнулось и затухло. И сразу стало как будто бы гораздо холоднее, в особенности тогда, когда Иван-царевич выпустил её руку и стал с тихим шорохом укладываться на полу.
Не волнуйся, я лягу поближе к печи, раздалось в темноте. И обойдусь без подстилки. Месяцы жизни в природе приучили меня быть непритязательным.
Царевичев голос был смиренным и успокаивающим. Немила улеглась на постель, голову пристроила на мягкую подушку, натянула на себя одеяло. Темнота, тишина, едва ли нарушаемая размеренным дыханием, вкупе с телесной усталостью и душевной наполненностью, очень быстро сморили её.
* * *
Петух верещал не прекращая. Немила перекатывалась с боку на бок, сердилась в полудрёме, но глаз открыть не могла, пока дверь в её комнату по-хозяйски не распахнулась и не затопали по полу четыре ноги, две из них ступали громко и тяжело, другие двекрадучись, почти невесомо.
Сначала с неё нахально стянули одеяло, а затем начали щекотать в четыре руки. Немила задёргала конечностями, сонно захихикала, крикнула: «Всё равно не встану!», и на несколько очень коротких мгновений её и правда оставили в покое, но стоило зарыться лицом в подушку, как она почувствовала невесомое прикосновение к волосам, от которого её сразу пробрало и стало жуть как неприятно и холодно. Холодное касание прошлось по её затылку, устремилось за ворот рубахи, тогда она подскочила с постели, как ужаленная, и злобно уставилась на сестёр.
В руках у Нелюбы находилась та самая канопка, которую Немила вчера задвинула в дальний уголок. При взгляде на канопку, в которой, она уверена, теперь уже не осталось ни капли воды, Немила вспомнила обо всём, что произошло ночью, и особенноо своём сговоре с царевичем Иваном.
Ну что, приснился суженый-ряженый? Кто во сне тебя через мост переводилкупец, боярин, али сам царь? поддела Немилу Злоба, решившая, что младшая сестра этой ночью гадала на будущего мужа. Немила уже собиралась огрызнуться, когда в разговор влезла средняя сестра.
Не понимаю, как можно столько спать, особливо, когда петухи так надрываются добрую половину ночи?
Увидев недоуменное выражение на лице Немилы, осуждающе покачала головой и пожаловалась:
Везёт же некоторым! Дрыхнет себе и хоть бы хны, ничего не слышит! А я, между прочим, как проснулась ни свет, ни заря, так до самого утра глаз не сомкнула!