Мы пока что не совершали безумств, дух свободы всего лишь привел нас к кромке воды. Снять босоножки и позволить легким волнам, словно котятам, ластиться к ногам. Альберт держал меня за руку, я смеялась. А в голову приходили непрошеные мысли
Мы с Альбертом вдвоем лишь на один вечер. Он не сказал в каком городе живет, вряд ли мы окажемся земляками. Я больше никогда не увижу этого человекаприятного собеседника, эффектного мужчину с горящими глазами. И подумаешь, что он напустил загадочностиу сильных мира сего свои тайны, а он, похоже, из них.
Может быть, все же пронеслось в голове. Я никогда такого себе не позволяла, Поцелуй, потомко мне или к нему И не буду плакать, когда утром расстанемся.
Я тряхнула головой, усмехнувшись самой себе. Вот так нас и соблазняют. Он даже не сделал ничего необычного, просто отработал классическую схему с морем и рестораном
Но в этот момент Альберт взял меня за руки, мы оказались напротив друг друга. Звезды ярко горели над головой, море ласкало ступни, словно уговаривая отдаться и другим ласкам. «Сейчас он меня поцелует», подумала я. А сердце забилось Он необыкновенно привлекателен для меня, в нем есть мужская харизма. К тому же меня так давно никто не целовал
Он притянул меня к себе, наклонился, и я закрыла глаза, чтобы скрыть смущение, давая согласие на поцелуй. Упругие губы уверенно обхватили мои, овладевая, заставили прильнуть к нему крепче, углубили поцелуй. Я как будто ослабела, а он держал меня, прижимая к себе, скользя руками по спине, зарываясь в волосы.
И вдруг внутри меня что-то щелкнуло. Его поцелуй был страстным, глубоким и.... неспешным одновременно. Пожалуй, меня еще так не целовали. Но еще он был цепким. Альберт словно впился в меня. Как будто одним этим поцелуем он забирал меня себе и цеплялся так, что никогда уже не отпустит.
Сейчас ты сходишь с ума от его овладения тобой, от сносящих голову ощущений А потом. Потом он будет решать за тебя твою жизнь. Что тебе делать, с кем быть, даже какую одежду носить. Лишит свободны. Вцепится. Как вцепляются маньяки.
Я перестала отвечать на поцелуй, попробовала отстраниться. Его губы с нежеланием отпустили мои, потом, словно не в силах устоять, еще раз коснулись моей нижней губы, от чего у меня в животе закрутился узел, а ноги опять ослабли.
Но я устояла. Сделала шаг назад, высвобождаясь из его объятий.
Что-то не так, Тая? хрипло спросил он.
Альберт, извини Но мне пора, нужно собираться завтра ведь я улетаюсказала я, стараясь не выдать прерывистого дыхания.
Ты хочешь сейчас уйти? уточнил он.
Альберт, да извини Я должна
Хорошо, неожиданно просто согласился он. Не стал выяснять детали, лишь вежливо принял, что я почему-то хочу избавиться от него. Пойдем, я провожу тебя
И протянул мне руку. Отказаться, не вложить в нее свою ладонь было бы совсем не вежливо.
В полном молчании, крепко держа меня за руку, он довел меня до санатория. А я не знала, что делать, закусывала губы от сомнения. Чего я испугалась, почему прервала этот вечер? Хотелось остановить его, сказать, что наплевать на сборы, и шагнуть в его объятия. Пусть дальше сам решает, где и когда
Но я знала, что у меня лишь одна попытка бегства. Второй не будет.
У входа в флигель, где располагался номер, Альберт отпустил руку, встал передо мной.
Ты понравилась мне, твердо сказал он. Поэтому завтра мы уедем вместе.
И меня передернуло. Стало страшно. Он что, маньяк какой-то? Что значит уедем вместе? Но попытка выяснить может оказаться опасной. Сейчас лучше всего исчезнуть. Хорошо, что он не знает, в каком номере я живу.
Хорошего тебе отпуска, Альберт. Не думаю, что тебе стоит уезжать завтра, натянуто улыбнулась я, приоткрыла дверь и скользнула за нее. Прощай.
Он не ответил, только проводил меня взглядом.
Он здесь не живет, а пройти мимо охраны невозможно. Я выдохнула страх и сожаление. Сожалениечто, будь он чуть менее овладевающим что-ли, меньше присваивай меня себе в этом поцелуе, и у меня было прекрасное воспоминание. А может быть, новые, неожиданные отношения.
А вместо этогонеприятно, странно расстались.
***
Посреди ночи я проснулась. Занавеска трепетала на открытом окне, легкий ветерок приятно обвевал кожу. А рядом в полутьме кто-то был.
Прости, не хотел тебя разбудить, сказал Альберт, навис сбоку и крепко обхватил меня через покрывало. Сердце ударило, а потом словно остановилось и провалилось в пятки.
Маньяк. Настоящий.
Мне не показалось.
И я, похоже, попалась.
Я отчаянно заорала, и большая горячая рука тут же зажала мне рот.
Другой рукой он через покрывало прижимал мои руки и тело к кровати. Очень сильный, слишком сильный! Можно было попробовать лягаться ногами, но, лежа на спине, я его не достала бы.
Липкий неудержимый ужас заставил сердце выскакивать из груди, а лобпокрыться холодным потом. И я, как на грех, голая, подумалось где-то на краю охваченного паникой сознания. Терпеть не могу пижамы и ночные рубашки.
Успокойся. Я не буду тебя насиловать и убивать, очень спокойно и твердо сказал Альберт. Я ведь говорил, что завтра мы уедем вместе. Завтра наступило. Просто пойдешь со мной, хорошо? подчеркнуто мягким тоном закончил он.
Я, как и положено жертве с зажатым ртом, старательно закивала.
Хорошо, кивнул он, освободил мой рот и ослабил хватку на теле. Орать я больше не решаласьубьет еще. Но адреналин придал отчаянной смелости. Я рванула из его рук, высвободилась из покрывала и со всего маху заехала кулаком ему в шею. Альберт поморщился, в отблесках фонаря из окна его глаза сверкнули досадой. Не гневом, именно досадой.
Пару мгновений мы боролись, потом он схватил обе мои руки и прижал их к кровати у меня за головой. Перехватил их одной рукой и навалился, так что стало совсем не пошевелиться. От чувства беззащитности захотелось плакать. Сейчас я уже была готова молить о пощаде.
Надеялся обойтись без этого Думал, испугаешься и сама пойдешь. А ты смелая, пытаешься сражаться, и вдруг коснулся указательным пальцем свободной руки, вернее ногтем, моего лба. Словно уколол.
Расходясь, как круги по воде, по телу пробежала волна боли. Я попробовала шевельнуться, но внезапно осознала, что не могу двинуть ни рукой, ни ногой. Даже говорить не могу.
Альберт удовлетворенно кивнул и отпустил меня. Безвольной игрушкой я замерла на кровати, давясь своим ужасом, лишь моргая глазами.
Видимо, он вколол мне что-то парализующее. А я от страха в темноте не заметила шприц, или что там у него было .
Что ж, пойдем, воитель, усмехнулся он, встал, подхватил меня и перебросил себе через шею. Обнаженную, совершенно беспомощную.
Что происходило дальше, я разбирала с трудом. Сознание начало мутиться в обездвиженном теле. Да и что можно разглядеть, когда тряпичной куклой болтаешься на плечах.
Кажется, он прикрыл мою голову рукой, чтобы защитить от удара, в два шага оказался на окне и каким-то невероятным образом спустился вниз. То ли скользил по невидимой мне нити, то ли просто плавно слетел. «Нет, я не верю в магию и мистику! Это уж чересчур! клокотало внутри меня. Просто у этой дряни, что он вколол мне, наркотический эффект плюс к парализующему, вот и чудится что угодно»
А он побежал по саду возле санатория. Хотелось хотя бы поднять голову, чтобы понять, куда он меня тащит. Но парализованное тело отказывалось слушаться. Только бы нас кто-нибудь заметил! Это же элитный санаторий, тут охрана, сигнализация Не могут не заметить мужика с голой девушкой на плечах!
Но никто не пришел мне на помощь.
Я не верю в лазающих по стене вампиров и прочую нечисть, но то, как ловко мой похититель перебрался через забор, наводило именно на такие мысли. А потом внизу я увидела песок.
Мы на пляже. А он быстро, решительно шел к воде.
Осталось мало времени, нужно торопиться, вдруг пояснил мне он. В голову ворвался шум волн и задувание ветра. Похоже, за несколько минут, что мы добирались сюда, начался шторм.
А потом грохот волн заполнил все. Я увидела, как волна набежала на ноги Альберта, потом еще одна. А он шагал в них, заходил все глубже и глубже.
«Он хочет нас утопить! осенило меня. Вот что значит «уедем вместе»! Господи, помоги, пожалуйста!» взмолилась я, ведь никто, кроме Бога, не в силах мне сейчас помочь.