Почти капризно.
Это почему-то царапнуло Кондора, не больно, конечно, но неприятно.
Ее ладонь легла на дверную ручку
И Кондор не удержался.
Не получится, сказал он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Без ехидства.
Девица, впрочем, ехидство скрывать не пыталась.
Что, прости? ответила она, толкая дверь.
Не получилось.
Не получится, милая, так же спокойно повторил Кондор, снова зевая и наблюдая, как гостья судорожно пытается открыть дверь его кабинета. Сцепленный чарами механизм щелкал, шипел, в нем что-то двигалось, но замок не открывался.
Рука сама собой потянулась к чайнику, проверить, насколько он остыл.
Девушке снова стало страшно.
Она развернулась, скрестив руки на груди и шумно выдохнув воздух через ноздри, как рассерженный зверек. Уставилась почему-то в зеркало, на отражение Кондора, и так злобно, что зеркалу стоило бы осыпаться осколками от ужаса, жалобно и виновато звеня. Кондор перехватил ее взгляд там, с той стороны стекла, радуясь, что гостья не обладает способностью испепелять или превращать человека в камень движением век. Он чуть приподнял чашкупока пустую.
Прекрасно понимаю твое замешательство, сказал он, стараясь быть настолько приветливым, насколько мог, но, к сожалению, тебе придется сесть и выслушать все, что я скажу. Чаю? Он улыбнулся, но девица не сдвинулась с места, продолжая злиться. Кондор нахмурился и сказал уже куда резче: Тебе все нужно по два раза повторять? Сядь! и указал взглядом на диван.
И добавил в этот приказ чары.
Легкие, вряд ли кто-то, вдруг оказавшийся свидетелем этой сцены, заметил бы их след.
Потом, наверное, ему будет за это стыдно, но тратить силы на бессмысленный спор или уговоры не хотелось.
Девушка покорно подошла к дивану и села на краешек так скромно, словно боялась занять слишком много места. Руки она все еще держала скрещенными на груди, закрываясь ими и от Кондора, и от мира вокруг них.
Чай? повторил Кондор, пока придумывал, с чего начать.
Она рассеянно кивнула, не отводя в сторону взглядочень вопросительный и все еще злой. Вблизи черты лица казались еще более детскими, и девушка напоминала маленького рассерженного котенка. Или щенка. В общем, что-то достаточно милое, чтобы доставить множество мелких неудобств.
Кондор лениво подпер голову ладонью, заставляя себя держать концентрацию внимания и медленно, слово за словом, движение за движением, сворачивать их диалог в нужную сторону. Главноене забыть ничего, хотя что-то он уже точно забыл.
Заставить остывший уже чай в фарфоровом чайнике снова стать теплымодно привычное движение руки. Наклонить этот самый чайник, чтобы не пролить ничего на стол, испытание уже посложнее. Почему-то казалось, что стоит на секунду прикрыть глаза, и эта секунда превратится в пару часов сна, совершенно ненужного здесь и сейчас, поэтому Кондор держался, разглядывая девицу.
То, как она берет в руки чашку, нелюбезно буркнув скупое спасибо и отводя взгляд. Как дрожат ее руки, отчего по поверхности чая расходится мелкая рябь. Как она встряхивает головой, пытаясь сбить со лба растрепанные и слишком короткиепо местным меркамдля взрослой девушки пряди.
Такая прическа, как у нее, прямые волосы чуть ниже плеч с дурацкой челкой, отросшей и лезущей в глаза, подошла бы девочке, все еще увлеченной кукольными чаепитиями, воспитанием канарейки или поиском колец фей в саду перед домом.
Пять тонких металлических колец в правом ухе с этим нежным образом никак не увязывались.
Девушка очень по-детски прикусила нижнюю губу и уверенно поставила чашку на стол.
Где я? Она снова смотрела прямо на Кондора, сдвинув брови. То есть эмм я не про адрес, конечно. Я тебя не помню. И я не помню, как оказалась здесь. Она говорила медленно, словно подбирала каждое слово, боясь ошибиться. Как-то это странно. То есть, правда, я обычно так не делаю! В смысле, не сплю у незнакомых Ой.
«Ей страшно, и она оправдывается, напомнил он себе, поэтому она резкая. Почти грубая. Поэтому в голосе злость, а еще обида на себя и на весь мир. И на него, на Кондора, лично, потому что он, пожалуй, самый удобный объект для обиды здесь и сейчас».
Я знаю, у тебя сейчас много вопросов, небрежно ответил Кондор, кидая в свою чашку еще один кусок сахара. Какой-то из, неважно. Девица, кажется, их сосчитала, и ее брови удивленно дернулись. Я отвечу на все, только, прошу, постарайся без лишних движений, хорошо? Ты цела, и никто не причинил тебе вреда.
Она моргнула. Кондор сделал глоток чая и задумчиво очертил пальцем круг на столе:
Но хм Я не могу сказать, что с тобой всё в порядке, осторожно сказал он. По крайней мере, не в том порядке, к которому ты привыкла.
Девушка нервно сглотнула:
Мы чем-то упоролись?
Кондор удивленно вскинул голову, потому что это слово тоже было чем-то иным. Не таким, чтобы понять его сразу.
В прошлый раз было так же. Иногда. Потом все привыкли.
Мы напились вместе или что-то посерьезнее употребляли? повторила она, уловив его замешательство.
Взгляд снова стал пристальным и жадным, цепким, как пальцы слепого, изучающего незнакомый предмет. Она то ли пыталась вспомнить, кто такой Кондор и откуда он взялся, то ли любовалась им, запоминая черты лица. На секунду ее взгляд изменился, она сощуриласьвидимо, разглядела его глаза. Вряд ли сам цвет, скорее, просто что-то такое заметила и опять удивилась.
Кондор наклонил голову набок, пытаясь вспомнить, как зовут его собеседницу, но имя почему-то не всплывало в памяти, словно его там и не было.
Скажи, что мы ничего противозаконного не натворили, пожалуйста, сказала она тихо. Слова дались ей с трудом.
Ну, наверное, не натворили. По крайней мере, ты. По крайней мерепри мне, если тебя это успокоит. Он нервно усмехнулся и снова очертил на столешнице круг, потом взялся за чашку, но до рта ее не донес. Потому что понял, что чужого имени в его голове быть не могло. Подожди-ка! Он чуть откинулся назад. Кажется, мы так и не представились друг другу. А я и забыл об этом
Что? выдохнула она.
Сновасо злостью.
Он подавил порыв устало закатить глаза и просто протянул ей руку, вставая и чуть подаваясь вперед:
Зови меня Кондор, сказал он.
Девушка улыбнулась, лукаво сощурившись. Кажется, нашла его прозвище забавным, и это было сильнее, чем ее раздражение. Хотя бы на миг.
Алиса, не моргнув глазом соврала она, пожимая его пальцы.
Рука у нее была горячей и чуть дрожала.
Кондор приподнял одну бровь и усмехнулся. Алиса, значит. Имя было не ее, оно ей не подходило, как сшитое на другую девушку платье, слишком красивое и открытое, шире там, где нужно, с линией талии не на том месте. Окажись они оба случайными гостями в чьем-то доме или кем-то вроде того, знакомыми на пару часов, пожалуй, Кондор бы принял это имяда хотя бы как попытку закрыться от чужака. Но ситуация, увы, была другой, и ему очень, очень нужно было знать, как зовут девушку на самом деле.
Потом она, если захочет, может назваться кем угодно и как угодно
Кондор перевернул ее ладонь, сделав вид, что рассматривает линии, пытаясь найти там что-то интересное, и осуждающе покачал головой.
Врать нехорошо, Алиса, сказал он с лукавой улыбкой.
Да ладно? не-Алиса выдернула из его пальцев свою ладонь и снова сердито свела брови.
Твое право. Кондор пожал плечами и сел. Пусть будет Алиса. Пока. Я не твоя матушка. Захочешьскажешь. Он потянулся к чашке, посмотрел на нее и, наконец, решился перейти к главному. Как ты заметила, милая, ты кое-чего не помнишь. К сожалению, пришлось так сделать, чтобы ты забыла небольшой отрезок времени, но
Накачал чем-то?
Она дернулась, как от чего-то отвратительного.
Не знаю, что ты имеешь в виду. Кондор снова пожал плечами. Но, наверное, нет. Память вернется. Или я помогу ей вернуться. Ничего существенного. Он хмыкнул раздраженно, потому что вопросов было слишком много, а времени оставалось все меньше. Тратить его на ерунду вроде объяснения того, почему она что-то не помнит, не хотелось. Теперь к делу.
И замолчал.
Алиса все еще сидела на самом краю дивана, сцепив руки в замок и положив их на колени. Ей было страшноснова страшно и куда страшнее, чем в самом начале. Потом, наверное, станет еще страшнеекогда она узнает всю правду, которую он намеревалсяиз самых благородных побужденийсейчас от нее скрыть.