Третий раз, Бекингем! заревел Вельдмар. Третий раз она сбегает! Раз уж ты так радеешь за имущество принца, то нечего хайлом мух ловить!
Покойная мама всегда говорила мне: Полина, помалкивай, за умную сойдешь. А лучший друг Сергуня добавлял: у тебя скорость языка опережает скорость мысли. Они, конечно, были правы, только я ощутила такую злость, что мне было не до чужой правоты. Даже страх куда-то подевался.
Я не товар, скотина ты пьяная! И не имущество! И кнут опусти!
На несколько мгновений все лишились дара речи. И Бекингем, и Вельдмар, и вся его компания посмотрели на меня с одинаковым выражением. А потом кнут взвился, и меня окатило такой болью, что я свалилась в траву, почти лишившись сознания. Спина и рука горели нестерпимым огнем, и сквозь пелену боли до меня долетали вопли:
Нет, господин Вельдмар! Она не ведает, что говорит! Это грозовое безумие!
Да я удавлю эту сучку! Запорю!
Принц же вас изгонит!
Убью эту дрянь!
Потом чьи-то сильные руки подхватили меня и перебросили через седло, словно я была мешком тряпья. Огромная лошадь всхрапнула и, повинуясь всаднику, двинулась вперед, а передо мной окончательно сомкнулась завеса обморока, скрыв все мысли о принцах и наследницах.
* * *
Компания Вельдмара состояла не только из всадников, в ней был еще и обоз с шатрами, в один из которых и засунули меня в компании с Бекингемом. Придя в себя от невыносимой тряски на кочках, я некоторое время лежала на пушистом ковре и пыталась сообразить, что же делать дальше.
В первую очередь следовало спрятать язык за зубами и не нарываться на неприятности. Удар плети оказался замечательным учителем: я больше не собиралась спорить, ни с кем и никогда.
Итак, настоящая наследница бури умудрилась спрятаться в моем мире, а я угодила на ее место, и судьба моя, похоже, незавидна. Товар и имуществовот кто я для всех этих людей, и они, судя по всему, не церемонятся даже с дорогим товаром.
А вы пришли в себя, доброжелательно произнес Бекингем, и я открыла глаза.
Человек-баран сидел на низеньком сундуке и пил что-то ароматное из пузатой кружки. Сюртук он снял, и я с ужасом увидела, что белая рубашка с пышными кружевами окровавлена на рукаве.
Да, пришла я со стоном выпрямилась и покосилась на собственное плечо. Рубец, оставленный плетью, был жирным и темным. Кто вы?
Бекингем вздохнул и, отставив кружку, приблизился ко мне и опустился рядом.
То есть Вы меня забыли?
Я печально кивнула.
Вы Бекингем, да? Почему у вас такое странное имя?
Человек-баран нахмурился, потом взял меня за запястье и сосчитал пульс.
Должно быть, всему виной удар Вельдмара, с искренним сочувствием произнес он. Я слышал, такое случается с наследницами. Они как бы лишаются разума на время. Скажите, миледи, как вас зовут?
Полина, сказала я. Бекингем кивнул.
Так, имя помните. Уже хорошо. Миледи, вы наследница бури. Что вам говорят эти слова?
Я только руками развела.
Не знаю.
Бекингем сокрушенно покачал головой.
Сволочь! воскликнул он. Говорил я ему: нельзя! Его делопривезти нас на место, а не махать кнутом!
Человек-баран пробормотал что-то неразборчивое и, успокоившись, продолжал:
Наследницы буриэто волшебницы очень редкого свойства. Они умеют повелевать силами природы. Вы, миледи, умеете вызывать грозу и дождь.
Ничего себе! Я бы так и села от изумленияда вот только уже сидела.
А вы это видели? спросила я. Как я вызывала грозу?
Бекингем кивнул.
Да, на невольничьем рынке. Когда Вельдмар вас покупал, вы вызвали проливной дождь с громом и молниями.
Значит, действительно рабыня Меня охватило таким глухим отчаянием, что я едва сдержала слезы.
И что же теперь со мной будет?
Человек-баран вздохнул. Похоже, он искренне жалел меня.
Вы будете жить в поместье принца Герберта и выполнять его приказания. Поверьте, миледи, это очень хорошая жизнь! поспешил он заверить меня. Куда лучше, чем плавать с пиратами, например.
О да! вздохнула я. Пираты мне совсем не нравятся
Они никому не нравятся, заверил Бекингем и отправился к своему сундучку. Когда он снова сел рядом со мной, в его руках была баночка с желтоватым жирным кремом.
Давайте я смажу ваш рубец, сказал человек-баран. Заживет уже к утру.
Прекрасно. Я со вздохом стянула футболку, и Бекингем принялся осторожно втирать крем мне в спину и руку. Содержимое баночки воняло так, что вышибало слезу, но боль практически сразу исчезла, и я наконец-то смогла вздохнуть с облегчением. Бекингем довольно улыбнулся и закрыл банку.
А вы? спросила я. Этот гад и вас хлестнул. Поворачивайтесь, я вас смажу.
Бекингем изменился в лице. Казалось, он готов целовать мне руки, и такой реакции я не поняла.
Вы так добры, миледи, с дрожью в голосе произнес он. Это очень дорогое средство, его не тратят на таких, как я. Само заживет.
Не выдумывайте, отмахнулась я. Бекингем понял, что со мной лучше не спорить, снял рубашку, и я старательно принялась втирать дорогое средство в рубец. Вся спина человека-барана была покрыта шрамами и следами от ударов кнута.
Вас часто били? заботливо поинтересовалась я. Бекингем кивнул.
Увы. И принц, и его друзья скоры на расправу.
Чем же вы занимаетесь?
Бекингем осторожно натянул рубашку и ответил:
Заведую слугами, миледи. Спасибо, вы очень добры ко мне.
Бекингем невольно располагал к себе. Мне он казался добрым и искренним. В конце концов, не каждый будет закрывать тебя своим телом от кнута.
А этот Вельдмар? поинтересовалась я, когда Бекингем убрал крем в сундучок и снова взял в руки свою кружку.
Это доверенное лицо принца. Покупку наследницы бури его высочество мог поручить только ему.
Я невольно поежилась. Вот приедем мы в замок, с меня потребуют продемонстрировать колдовские навыки, а мы, как говорится, таким делам вовсе не обучены, кроме мордобитиев, никаких чудес. Да и с мордобитиями у меня тоже не все ладно, пока огребаю только я да мой новый друг.
Похоже, он та еще сволочь.
Бекингем печально кивнул и, сунув руку в один из мешков, вынул нечто, завернутое в пергаментную бумагу, и протянул мне. Это оказались козинакиочень кстати. В последний раз я ела утром.
Воспоминания о дождливом дне за окном, чашке кофе и бутербродах и открытой странице в соцсети оказались горькими, жгущими похлеще удара плетью. Я едва сдержала слезы.
Спасибо, Бекингем, вздохнула я. Очень мило с вашей стороны.
Так мы ехали и ехали, шатер трясло и подбрасывало на ухабах и колдобинах, а солнечный летний день постепенно склонился к вечеру. Наконец, обоз остановился, и, судя по сытному мясному запаху, люди Вельдмара принялись за готовку.
Я задумчиво потерла живот. Козинак, который дал Бекингем, был, конечно, сытной штукой, но хотелось чего-нибудь и посерьезнее.
Там ужин готовят, да? поинтересовалась я, отогнув уголок тканой стенки шатра. Люди Вельдмара действительно уже успели разложить костры и подвесить над огнем котлы с кашей. Я увидела и Вельдмара: он деловито расхаживал взад-вперед, угрюмо косясь в сторону моего шатра. Наверняка замышлял какую-то гадость.
Да, миледи, кивнул Бекингем. Но вам лучше не выходить. Я потом принесу ужин, не волнуйтесь.
Это не могло не радовать.
А почему мне лучше не выходить? поинтересовалась я. Любопытно, чем сейчас занимается настоящая наследница бури в моих краях? Каково ей в мире машин, асфальта и сотовой связи?
Как, вы не помните, что было вчера? удивился Бекингем и тотчас же осекся:Ах, да, не помните
Не помню, вздохнула я и для пущей наглядности потерла затылок. Видите ли, когда я сегодня сбежала, то свалилась на тропинке в роще и ударилась головой о торчащий корень.
Легенда, конечно, была дурацкой. Но Бекингем всплеснул руками и посмотрел на меня с ужасом.
Почему же вы молчите об этом!
Не хотела доставлять вам лишних проблем, вздохнула я. Бекингем снова залез в сундук и вынул маленький плоский камешек с грубо намалеванным глазом.
Вот, приложите к месту удара, посоветовал человек-баран. Когда я послушно прижала камень к несуществующей шишке на затылке, Бекингем продолжал:Вчера Рыжий Пин выпил лишнего и потребовал, чтобы Вельдмар отдал вас ему и товарищам для утех. Дескать, принцу нужны ваши способности, а не девственность.