Уверена, все кажется гораздо хуже, чем на самом деле.
Краем глаза Лира видела, как Пан шепчется с Сириаксом, и сейчас он говорил деймону Мириам то же самое, что и она.
Конечно, это потрясениеузнать подобные новости за завтраком. Но люди и не такое переживали, уж поверь, и, как правило, все заканчивается куда лучше, чем ты думаешь. Готова поспорить, тебе не придется уходить из колледжа.
Но все узнают
Ну и что? Стыдиться совершенно нечего. С любой семьей может случиться что угодно, никто в этом не виноват. А если ты храбро справишься со всем, люди станут тобой восхищаться.
Уж папа-то точно не виноват
Разумеется, не виноват, кивнула Лира, которая не имела ни малейшего понятия о реальном положении вещей. Помнишь, нам на экономической истории объясняли, что такое производственный цикл? Чем больше нечто, тем ниже его сопротивляемость.
Это просто случилось Никто мог не предвидеть
Мириам достала из кармана смятое письмо и прочла:
«Поставщики вели себя совершенно безответственно. Папа снова и снова ездил в Латакию, но нигде не смог найти поставщика. Судя по всему, все подчистую скупают крупные медицинские компании Ничего нельзя было сделать. Это просто ужасно»
Какие поставщики? уточнила Лира. Поставщики роз?
Ну да. Их покупают в садах, потом дистиллируют или что-то в этом роде. Аттар. Да, из них делают розовый аттар. Как-то так называется.
А английские розы для этого не подходят?
Вряд ли. Розы должны быть именно оттуда.
Или, скажем, лаванда. Лаванды-то у нас пруд пруди.
Они ох, я не знаю!
Теперь люди потеряют работу, сказала Лира, когда они повернули на Броуд-стрит напротив Бодлианской библиотеки. Те, чья одежда пахла розами.
Наверное Все это так ужасно.
Да. Но ты справишься. Сейчас мы с тобой сядем в кафе и составим план. Подумаем, что можно сделать. Переберем все возможные варианты, все направления. Тебе сразу станет лучше, вот увидишь.
В «Джордже» Лира заказала яичницу с беконом и пинтовый чайник чая. Мириам хотела только кофе, но Лира все равно попросила хозяина принести еще булочку с изюмом.
Если она не съест, я съем.
Вас что, в колледже совсем не кормят? поинтересовался Джордж, человек с удивительными руками.
Лира не встречала другого человека, чьи руки двигались бы так же проворнонарезали, намазывали масло, разбивали яйца, наливали, солили. Еще в детстве ее восхищала способность хозяина заведения сразу, одной рукой разбить три яйца о край сковородки, при этом белок не разливался, желток не лопался, и в яичницу не попадало ни кусочка скорлупы. Как-то раз она извела пару дюжин яиц, пытаясь освоить этот трюк, и получила крепкий и заслуженный подзатыльник. Теперь Джордж вел себя более уважительно. Хотя яичному фокусу она так и не научилась.
Взяв у Джорджа листок бумаги и карандаш, Лира начертила три колонки: «То, что нужно сделать», «То, что нужно выяснить», «То, по поводу чего нужно перестать беспокоиться», а дальше они с Мириам и двое деймонов принялись заполнять их идеями и решениями, не отрываясь от еды. Мириам сама съела булочку и к тому времени, как на листке закончилось свободное место, почти повеселела.
Ну, вот, подвела итог Лира. Я же говорила, пойти к «Джорджу»всегда хорошая идея. В колледже пища слишком уж духовная. А в Иордане
Держу пари, завтраки там не такие скудные, как у нас
У них там огромные серебряные блюда с подогревом, а на них кеджери, пряные почки, копченая рыба. Молодых джентльменов следует содержать в тех условиях, к которым они привыкли. Мило, конечно, но не каждый же день
Спасибо, Лира, сказала тихо Мириам. Ты была права, мне гораздо лучше.
И что ты сделаешь в первую очередь?
Навещу доктора Белл. И напишу домой.
Доктор Белл, внешне суровая, но добрая женщина, была наставником Мириам, чем-то средним между духовником и ментором. Уж она-то наверняка знает, какую помощь может оказать колледж в подобном случае.
Вот и хорошо, кивнула Лира. А потом все мне расскажешь.
Расскажу, пообещала Мириам.
Когда она ушла, Лира еще немного поболтала с Джорджем, не без сожаления отклонила его предложение подработать на рождественских каникулах и допила свою пинту чаю. И наконец они с Паном снова остались наедине.
Что он тебе сказал? спросила Лира, имея в виду деймона Мириам.
На самом деле больше всего ее волнуют отношения с молодым человеком. Не знает, как ему сказать. Боится, что став бедной, сразу ему разонравится. Он, видите ли, из Кардинал-колледжа, какой-то аристократ.
Мы потратили столько времени и сил, а она даже не сказала, о чем сильнее всего беспокоится?! Не слишком вежливо с ее стороны. Лира взяла свое старое пальто. Если этот парень и правда так к ней относится, он ее точно не стоит. Пан, прости меня, вдруг сказала она, удивив не только его, но и себя. Ты ведь хотел рассказать, что видел прошлой ночью, а у меня не было времени тебя выслушать.
Лира помахала Джорджу на прощанье, и они вышли на улицу.
Я видел, как кого-то убили.
Глава 3. Камера хранения
Лира застыла. Они стояли перед кофейной лавкой, у входа на Крытый рынок, и воздух был пропитан ароматом кофейных зерен, которые продавец обжаривал на противне.
Что ты сказал? переспросила она.
Я видел, как два человека напали на третьего и убили его. Рядом с почтовой станцией, там, где огороды
Лира медленно двинулась по Маркет-стрит, обратно к колледжу Святой Софии. По дороге Пан все ей рассказал.
И они, похоже, знали про разделение, добавил он. Этот убитый человек и его деймон И сами так умели. Его птица, наверное, заметила, что я сижу на ветке, и полетела прямо ко мне С трудом, конечно, потому что человек был ранен, но она ничего не боялась. То есть, я хочу сказать, она не испугалась, что я один, хотя кто угодно бы испугался. И человек тоже не боялся.
А бумажник? Где он сейчас?
У нас на книжной полке. Рядом с немецким словарем.
Повтори еще раз, что он сказал?
Он сказал: «Забери его. Не дай им его получить. Теперь все зависит от тебя и от твоей». И умер.
Значит, все зависит от нас, кивнула Лира. Ну что ж, давай посмотрим, что там.
Вернувшись в спальню, которая служила ей и кабинетом, Лира включила газовый камин, села за стол и зажгла антарный светильник, потому что небо за окном хмурилось и в комнате было темно.
Не вставая, она протянула руку и взяла с полки бумажник. Он оказался совсем простым, без застежки, размером чуть больше ее ладони. Кожа, похожая на сафьян, когда-то была зернистой и, наверное, коричневой, но тиснение почти стерлось: старый бумажник был гладким и маслянистым на ощупь и совсем потемнел. В нескольких местах виднелись вмятиныследы от зубов Пана. Лире бросился в ноздри запах: слабый, острый, немного пряный, как от мужского одеколона, смешанного с потом. Пан помахал лапой перед носом. Лира еще раз внимательно осмотрела бумажник снаружи, она искала монограмму, но не нашла.
Внутри бумажник тоже оказался совершенно обычным и ничем не примечательным. В одном отделении лежали четыре английские банкноты, шесть монет по доллару и сотня франковскромная сумма. В другом кармашке обнаружился обратный билет на поезд из Парижа в Марсель.
Он был француз? спросил Пан.
Пока не знаю, сказала Лира. Смотри-ка, фото!
Из третьего отделения она достала потертую и грязную карточку, удостоверяющую личность владельца. На фотограмме она увидела лицо мужчины лет сорока, с черными курчавыми волосами и тонкими усиками.
Это он, подтвердил Пан.
Удостоверение было выдано Министерством иностранных дел Его Величества на имя Энтони Джона Родерика Хассаля, гражданина Британии. Судя по дате рождения, Хассалю было тридцать восемь лет.
На фотограмме деймона была запечатлена некрупная хищная птица, вроде ястреба, но меньше. Пан разглядывал снимки с напряженным интересом и сочувствием.
Следующий предмет из бумажника оказался Лире хорошо знаком: такая же карточкачитательский билет Бодлианской библиотекилежала и в ее сумочке. Пан удивленно пискнул.
Значит, он был из университета, заметил он. Смотри, а это что такое?