Но разве неправда, сказал четвёртый человек прежде, чем я успела перевести тему. Что ваш муж призывал видящихвсех видящих, включая тех, кто якобы придерживается мирного пути Семёркивосстать против людей как расы? Разрушить легитимность Мирового Суда и СКАРБ, разрушить действующую систему регулирования способностей видящих и сбросить человеческие правительства? «Расстались» вы там или нет, как вы это оправдаете?
Я не оправдываю начала я, но он меня перебил.
И разве он не проповедует, сказал мужчина громче, касаясь своего наушника. Открыто проповедует использование насилия для достижения этих целей? Любыми способами цитирую «напомнить червякам, что мы не те же видящие, которых они много лет назад запугали и заставили подчиняться»?
Я выпустила задерживаемое дыхание.
Положив предплечья на трибуну, я на мгновение просто смотрела на репортёра. Затем, даже тогда понимая, что пожалею об этих словах, я пожала плечами.
Я правда не знаю, сказала я. Но это возможно.
Возможно? с неверием переспросил репортёр.
Ага, сказала я. Звучит вполне в его духе.
С того момента всё практически покатилось под откос.
Глава 2Танец
Этап вопросов и ответов, казалось, продолжался часами, но если верить 'Дори и Вэшу, он закончился всего через двадцать минут.
Теперь, глядя на аудиторию и наблюдая, как они общаются и пьют бесплатный алкоголь, который мы предоставили, я гадала, какими будут последствия некоторых моих не очень продуманных ответов. Позволив своему разуму повторно обдумать выбор фраз в нескольких раундах всё более агрессивных вопросов, я прислонилась лбом к цементной опоре и застонала, закрыв глаза.
Забей на это, Мост Элисон, посоветовал Гаренше.
Возможно, я просто не в состоянии это сделать.
Теперь всё закончилось, сказал он. Ты лидер. Они это видят. Они орут на тебя, но это потому что ты лидер. Сегодня это была твоя работа. И ничего больше.
Я кивнула, пытаясь позволить его словам отложиться в сознании, даже если я пока что не могла до конца в них поверить. Я испытывала искушение спросить его кое о чём другом, но не стала.
Гаренше всё равно ответил мне.
Да, я слышал, сказал он. Мы все слышали. Он хотел, чтобы мы услышали.
Я кивнула.
То есть, это была угроза.
Нет, он улыбнулся. Я бы так не сказал. Не в твой адрес, во всяком случае.
Я поборола желание потеребить волосы, зная, что только приведу в беспорядок замысловатые аккуратно уложенные локоны, которые Касс и другая женщина-видящая, имя которой я так и не запомнила, поливали лаком, укладывали и закалывали на голове кучей заколок с драгоценными камнями.
Подняв взгляд, я увидела, что Гаренше тоже смотрит на мои волосы.
Увидев, что я заметила его оценивающий взгляд, он улыбнулся.
Не беспокойся, ilya, сказал он, вновь используя ласковое обращение, точного значения которого я все ещё не знала. Мы его ищем. Однако вопреки паранойе Балидора, я не думаю, что он здесь. Всё в новостях, и он легко может найти тебя через связь, особенно когда они показывают твоё настоящее лицо. Ему необязательно быть здесь. Он не такой дурак.
Я издала резкий смешок.
Ага. Не дурак.
Тогда никаких поводов для беспокойств, гигант улыбнулся.
Никаких беспокойств. Ладно.
Я посмотрела на настенные часы, избегая пристального взгляда Балидора с расстояния дюжины футов. Однако я встретилась взглядом с Чандрэ, увидела, как она настороженно смотрит на меня из-под другого навеса. Я знала, что она беспокоится обо мне. Она, как и Балидор, злилась, что я сюда пришла.
По правде говоря, мне интересно, что она думала об истории с Ревиком, учитывая всё происходящее. Я знала, что она поддерживала ту операцию в Вашингтоне.
Мы не обсуждали это, но та операция вбила между нами клин, который я всё ещё не до конца преодолела. Я знала, что это нелогично. Я знала это, но большей части мне было все равно. Я чувствовала то же самое в адрес всех, кто находился в комнате, пока Ревик планировал ту операциюесли только они не перечили ему, как Джон.
Обернувшись обратно на Гаренше, я заметила, что он опять пристально смотрит на меня, в этот раз рассматривая моё зелёное платье. Я ощутила от него проблеск возбуждения, но ничего серьёзного.
Я не воспринимала это близко к сердцу.
Когда дело касалось секса, видящие склонны быть бестактными и откровенно грубыми. Большую часть времени это ничего не значило.
Кроме того, я знала, что единственная причина, по которой я в эти дни получаю больше внимания, чем обычноэто боль. Как и все видящие, я посылала какой-то энергетический импульс, когда мне приходилось слишком долго обходиться без секса. Брак, вместо того чтобы улучшить положение дел, делал всё только хуже. Таким образом, учитывая мою ситуацию с Ревиком, я, скорее всего, источала вибрации, которые воздействовали на любого видящего со здоровым либидо, как порно-валерьянка для котов.
Довольно сложно воспринимать такое внимание на свой счёт.
Так что теперь? спросила я у него. Мне пообщаться?
Гаренше пожал плечами.
Немного общения, да. 'Дори думает, это не повредит. Мы оцепили периметр, конструкция хорошая. Местные видящие из отеля всё проверяют.
Я кивнула, отрешённо осматриваясь по сторонам.
Где Дорже? Касс?
Гаренше показал мощной рукой в сторону шторы, показывая на бальный зал с другой стороны. Я проследила за его жестом, слегка скрежеща зубами. Поверх заезженной музыки я всё ещё слышала гул голосов, но нарочно не слушала их ни светом, ни ушами.
Мне не нужно знать, что они говорятпока что не нужно. Я могу посмотреть новости завтра, если будет настроение для мазохизма.
Ладно, сделав вдох, я жестом показала на проём между шторами, вежливо обращаясь к Гаренше, словно мы поменялись ролями. Показывай дорогу.
Его лицо расплылось в широкой улыбке, полные губы растянулись, отчего зубы стали казаться ещё длиннее и белее. Его глаза орехового цвета выделялись над высокими скулами, казались светлыми только потому, что его кожа была такой темной. Он был бы красивым в традиционном понимании слова, если бы не широкий шрам, пересекавший лицо от уха через одну тёмную бровь. Теперь он напоминал пирата.
Я поддразнивала его и Касс, что они, наверное, сидели в одной камере.
Теперь я могла дразнить Касс на такие темы.
В своих шутках она стала такой же грубоватой, как и большинство разведчиков, и похоже, с определённой извращённой гордостью носила шрам на лице, полученный в плену у Териана. Меньше года назад она вздрагивала, когда кто-то хотя бы смотрел на этот шрам, так что я невольно считала это прогрессом. И всё же лёгкость, с которой она вписывалась в некоторые грубые элементы сообщества видящих, всё ещё заставляла меня понервничать.
Как и в человеческом мире, её вкус в мужчинах по-прежнему оставлял желать лучшего.
Эта мысль заставила меня невольно рассмеяться.
Посмотрите на меня, кто бы говорил.
Учитывая, за кем я замужем, мне бы помалкивать в этом отношении.
Я последовала за Гаренше на основной этаж и немедленно пожалела об этом. Я никогда не была в восторге от того, как сильно я выделялась в толпе, ещё до того как люди начали называть меня «Мост». Присутствие огромного видящего рядом со мной немного смягчило мою нервозность из-за того, что кто-то ко мне подойдёт, но я всё равно сканировала лица, ощущая напряжение.
Я смотрела, как мимо меня проплывают подносы с шампанским, и испытывала искушение, затем решила, что напитьсяэто роскошь, которую я тоже не могла себе позволить.
Комната изменилась с тех пор, как я её покинула.
Люди и видящие, работавшие на отель, убрали или раздвинули столы после ужина. Взгляду открылся узорчатый напольный ковёр из плюша и танцпол из полированного дерева. А украшенная сцена без трибуны и ярких новостных прожекторов напоминала что-то родом из Парижа.
Удивительно, но большая часть представителей прессы всё ещё находилась здесь вместе с политиками. Они получили чёткие инструкции не подходить ко мне, не пытаться получить цитаты или интервью за исключением оговорённого периода вопросов и ответов. Вместо этого им предложили Халлаф, видящую, которую я наняла в качестве кого-то вроде пресс-секретаря.
Подозреваю, что у неё выдался насыщенный вечер.
Многие репортёры рыскали вокруг меня и Гаренше.
Судя по взглядам, я подозревала, что они пытаются придумать, как обойти запрет, но чтобы их при этом не вышвырнули из отеля. Я также замечала пристальные взгляды многих любопытствующих сотрудников правительств.
Слуги, одетые в белое, ходили и разносили подносы, а также здесь установили буфетный стол с красочными закусками, которые напоминали произведение абстрактного искусства.
Пара гигантских стеклянных скульптур возвышалась как хрустальные водопады, наполовину доходя до потолка. Доминируя в дальней части комнаты, стенной фонтан также тянулся в высоту на несколько этажей. Сделанный из чёрного блестящего камня, он изображал божество Вишну и его прислужников.
Ниже располагался бар, где остальные репортёры растянулись неровным строем. Многие из них явно некомфортно чувствовали себя в смокингах.
Улавливая мешанину их мыслей и слов через конструкцию, я нахмурилась, внезапно сильнее всего захотев, чтобы эта ночь закончилась.
Когда в следующий раз мимо проплыл поднос, я взяла полный фужер шампанского и сделала глоток, затем покосилась на Гаренше.
Всего один, пробормотала я, вызвав у него лёгкую улыбку.
Сделав это, я заметила взгляд женщины-репортёра, которая откровенно таращилась на меня.
Я застыла, осознав, что знакома с ней.
Когда я в последний раз видела её во плоти, я сидела на диване в Овальном Кабинете, на моей шее красовался ошейник, а обтягивающий сарафан едва прикрывал мой пах и груди. Покрытая заметными синяками и порезами, я вынуждена была сидеть там, терпя на себе руки Териана, пока она задавала вопросы о моей сексуальной жизни и хотела, чтобы я прокомментировала, как весело быть международной террористкой. Большую часть интервью она флиртовала с Терианом, прекрасно зная, что он, скорее всего, насилует меня за закрытыми дверями.
Донна. Её звали Донна.
Посмотрев на неё теперь, я ощутила, что до боли стискиваю челюстиа затем вылакала остатки шампанского из изящного фужера.
Вот тебе и умеренность.
Ты бы не хотела потанцевать, Мост Элисон?
Я повернулась и обнаружила, что Гаренше наблюдает за мной, прищурившись.
Она того не стоит, мягко выдохнул он.
Он забрал пустой фужер из моих пальцев и поставил на поднос проходившего мимо официанта. Затем он протянул руку, и в его глазах всё ещё виднелось предупреждение.
Потанцуй со мной, Мост, его улыбка сделалась более тёплой. Если это платье не создано для танцев, то я вообще не знаю, зачем его сшили, он прочистил горло, вскинул бровь, затем выразительно посмотрел на ложбинку моей груди. Хотя я готов выслушать другие гипотезы, он широко улыбнулся.
Заставив себя отвлечься от мыслей о втором фужере шампанского, я с неверием посмотрела на него, затем рассмеялась.
Очень деликатно, сказала я. У вас, видящих, довольно размытое определение «почтения».
О, я определённо буду почитать тебя, Мост Элисон. Раз за разом, если ты мне позволишь. И вполне с радостью, после моего весёлого фырканья он улыбнулся, настойчиво протягивая руку. Ну же. Ты же умеешь танцевать, верно?
Конечно, сказала я. Какого черта. Давай дадим им ещё один повод пялиться и смеяться.
Думаешь, танцующий Мост их рассмешит?
Моё умение танцеватьвозможно, сказала я, позволяя ему вывести меня на танцпол из наполированного дерева.
Но я умела недурно танцевать.
Мы с мамой танцевали, когда я помогала ей оставаться трезвой после смерти папы. Я примерно год водила её в зал танцев, и мы обе неплохо двигались. Моя мама была на удивление грациознапо крайней мере, это удивляло меня, её дочь. На самом деле, наверное, это не так уж удивительно. В молодости она была танцовщицей балета.
Моё горло сдавило, и выбросив эти воспоминания из головы, я взяла предложенную руку Гаренше, рассмеявшись, когда он резко и умело притянул меня к себе. Для мужчины его габаритов он двигался с удивительной грацией и знал движения.
Тогда я вспомнила. Он же видящий.
Наверное, он танцевал этот танец несколько сотен лет назад, когда тот был на пике современной моды. Улыбнувшись этой мысли, я щёлкнула языком в адрес самой себя, когда он повёл меня в сторону, опустив на свою ведущую ногу, а затем подняв одновременно с разворотом.
Он вскинул бровь.
Что-то тебя опять веселит, Мост Элисон?
Я покачала головой, все ещё улыбаясь.
Нет. Просто спасибо, сказала я. Я действительно чувствую себя лучше.
Он улыбнулся более искренне.
Танецвсегда одно из лекарств.
А какое другое лекарство? я широко улыбнулась, зная ответ.
Его улыбка сделалась более озорной.
Он сделал широкий шаг, заставив меня ещё шире ступать на высоких каблуках и в платье, а затем резко развернул меня вправо.
На мгновение он привлёк меня ближе, затем вновь повернулся вместе со мной
когда кто-то другой взял меня за руку, гладко заняв его место. Всё моё тело застыло ещё до того, как он крепко прижал меня к себе.
Ещё до того, как я услышала его голос.
Ты ведь не возражаешь, не так ли, брат? сказал он Гаренше.
Моё сердце подскочило к горлу.
Выгнув шею, я посмотрела в глаза Гаренше. Даже если бы я ещё не знала, кто меня держит, глаза другого видящего сказали мне всё необходимое. Более худая рука обвилась вокруг меня, длинные пальцы приласкали голую кожу поясницы, которая почти полностью открывалась в вырезе платья. Он крепче вжался в меня, и я прерывисто втянула воздух.
Я неохотно подняла взгляд.
Бледные, похожие на хрусталь глаза смотрели на меня с лица, которое я знала так хорошо, что это меня шокировало.
Он даже не потрудился надеть маскировку.
Я могла лишь смотреть на него, видя пытливость в выражении его лица, лёгкую улыбку на тонких губах. Его стеклянные глаза не отражали эту улыбку. Как и пальцы, впивавшиеся в мою спину. Внезапно он показался мне невероятно высоким, хотя я знала, что со времени нашей последней встречи во плоти я подросла больше чем на дюйм.
Вопреки угловатости его лица, он тоже набрал вес с того момента, когда я видела его в последний раз. Более того, не помню, чтобы его плечи были такими широкими, а грудьтакой огромной. Я никогда не видела его таким даже в тех образах, которые помнила по Барьеру.