Я ощутила проблеск веселья от Ревика.
Прямо перед тем, как его присутствие испарилось из моего света.
***
Приветствую всех, произнесла я, прочистив горло.
Органический микрофон подхватил мой голос, эхом разнося слова по бальному залу, который со сцены выглядел пугающе огромным. Круглые столики, застеленные белыми скатертями, расходились от меня симметричными схемами, сервированные серебром, фарфором и изящными бокалами вокруг гигантских цветочных композиций.
Пятизвёздочный отель Нью-Дели принадлежал видящим, и это единственная причина, по которой Балидор согласился провести это мероприятие здесь. Размещённый в старом, похожем на особняк здании, построенном ещё в колониальную эпоху, отель мог похвастаться потолками высотой в тридцать футов, под которыми мой голос разносился до балконов над основным этажом.
Спасибо, что пришли, сказала я.
Пресса сидела в передних рядах, занимая больше половины мест в длинном помещении. Это были уже элитные корпорации, а не стервятники, оккупировавшие нас снаружи дверей отеля. Зная, что если они переступят черту, то не в меру ретивый Адипан вышвырнет их отсюда, приглашённые репортёры и сотрудники новостных передач сидели совершенно неподвижно за своими столиками с белыми скатертями.
Лишь огоньки на их записывающих устройствах двигались туда-сюда, пока они ждали.
По выжидающим и слегка скучающим выражениям лиц я зналаони всего лишь ждут, пока я закончу своё подготовленное заявление, чтобы они смогли перейти к тому, зачем они на самом деле пришли.
За ними сидела более разнообразная толпа, состоявшая из представителей тех немногих стран, которые приняли моё приглашение. Эта группа взирала на меня с немного менее циничным интересом, но я ощущала больше любопытства, нежели искреннего намерения работать со мной.
Соединённые Штаты прислали мелкую пешкунаверное, племянника заместителя министра по транспорту, или кого-то примерно такой же значимости. Я знала, что они вкладывали в это определённый посыл, если не откровенное оскорбление. Честно говоря, я была благодарна, что они вообще хоть кого-то послали.
Китай вежливо проигнорировал моё приглашение.
Италия, Франция, Германия и Швеция представляли хотя бы часть Европы, но Соединённое Королевство, Австрия, Бельгия, Испания, Португалия, Дания, Нидерланды и Швейцария проигнорировали меня вместе со всей Восточной Европой и Россией. Так же поступила Япония и большая часть Африки.
Мозамбик, Нигерия и Зимбабве послали людей. А также Канада, Австралия, Мексика, Уругвай, Куба, Южная Корея и Таиланд.
Бразилия проигнорировала меня, как и Аргентина, и Перу.
С Ближнего Востока никто не явился, но это меня тоже не удивило.
Стоять перед несколькими сотнями людей в вечерних нарядах оказалось даже сложнее, чем я себе представляла, пока практиковала эту речь.
И всё же, как только я взошла на подиум, что-то во мне как будто переключилось.
Может, это Вэш и остальные как-то поддерживали меня через Барьер. Может, у меня остались какие-то воспоминания после того небольшого опыта актёрской игры, который был у меня после колледжа, или же после курсов риторики и дебатов, которые я проходила в старших классах.
Может, это просто удача новичка или результат всех репетиций.
В любом случае, слова полились легче, чем я ожидала, и не слишком быстро.
Подозреваю, мне известно, что многие из вас думают, сказала я. Как и все здесь присутствующие, я видела новости. Я слышала все обвинения и мнения.
Я помедлила, глядя на множество людей, которые молча смотрели на меня с обитых бархатом стульев.
Я осознаю, кто я для большинства из вас. По крайней мере, что я для вас символизирую.
Я выждала ещё секунду.
Надеюсь, что вопреки этому вы сумеете услышать мои слова.
Чувствуя жар прожекторов на плечах, я выпрямилась.
Меня зовут Элисон Мэй Тейлор, отчётливо произнесла я. И до прошлого года я думала, что я такая же, как и вы, я обвела взглядом лица. Меня воспитали среди людей, как и вас. Я любила своего брата, человека. Я любила своих родителей тоже людей. У меня были друзья-люди. Я ходила в человеческую школу. У меня была нормальная человеческая работа. Я встречалась с человеческими парнями. Я мечтала о человеческой семье и браке
Ощутив лёгкий укол в своём свете, я запнулась на долю секунды.
я также боялась видящих, закончила я. Совсем как вы.
Я посмотрела на ряды лиц.
Было так тихо, что я могла расслышать каждый тихий кашель.
Я здесь не для того, чтобы склонить вас к какой-либо религии, продолжила я. И не для того, чтобы оправдывать какие-то свои действия и тем более не мои действия. Я здесь для того, чтобы просить о понимании между двумя нашими расами. Чтобы положить ситуации конец, пока всё не зашло слишком далеко.
Помедлив, я прочистила горло.
Я здесь, чтобы просить о мире, сказала я. Для тех из нас, кто готов сложить оружие достаточно надолго, чтобы понять. Я бы хотела предложить союз для тех из нас, кто хочет мира, чтобы мы вместе процветали и шли к общей цели. Я понимаю, что это потребует работы много работы. Это потребует нового понимания, новых перемирий между нашими расами. Я готова проделать эту работу, но я не могу сделать её в одиночку.
Я посмотрела на пустое море лиц, частично скрываемое ослепляющим светом.
Я сделала ещё один вдох.
За последний год ситуация накалилась до опасного предела. Эта опасность влияет на всех наси на людей, и на видящих. Ни одна раса не может создать мир без участия другой расы. Ни одна раса не может решить проблемы между нами без содействия другой расы. Мир не станет безопаснее для кого-либо из нас, если будет ещё больше разговоров об оружии и войнах, больше репрессий, больше эскалации, больше терроризма ещё больше демонстраций позиции и повторений тех же старых установок ненависти и нетерпимости. Я знаю, что здесь присутствует недоверие, я поколебалась, обводя взглядом лица. Я знаю, что здесь присутствует страх, злость и желание мести с обеих сторон. Я знаю, что всему этому есть основанияопять-таки, с обеих сторон. Я знаю, что совершались немыслимые военные действия.
Я обвела взглядом лица и увидела, что большинство всё ещё более-менее меня слушает.
Я знаю, что погибли люди. Слишком много людей, добавила я.
Я помедлила, сглотнув.
Подняв взгляд, я крепче стиснула зубы.
Но мы не можем решить проблему, колотя по тем же усталым барабанам с удвоенной силой. Мои люди не успокоятся от ещё большего количества жестокости и репрессий. Ваши люди не успокоятся от дополнительных актов терроризма и сопротивления. Единственный способ остановить этоесли некоторые из нас восстанут против этого. Потребуют прекратить это. Не идти простым путём, не позволять страху и безумию довести нас до предела. Мы должны набраться храбрости и пойти другим путём. Мы должны набраться храбрости и рискнуть примириться.
Увидев в аудитории несколько хмурых лиц, шорох движения, я снова сглотнула.
Сваливание вины на кого-то не поможет, добавила я, сжимая трибуну ладонями. Это даже не поможет нам быть правыми. Мы все можем быть правы. Мы можем быть абсолютно правы до тех пор, пока не упадёт первая бомба, и тогда правота не спасёт наши расы. И для наших детей правотаэто слабое утешение.
Я подождала ещё мгновение, затем взглянула на Вэша.
Я не просила о том, чтобы меня сделали лидером этих людей, сказала я, глядя на него и черпая силу из его добрых глаз. И я не думаю, что у меня есть опыт или навыки, чтобы соответствовать им в этом отношении. Меня не воспитывали в их законах.
Я снова помедлила, окидывая взглядом комнату и всматриваясь в лица.
Но я принимаю то, чего они от меня хотят, сказала я. Я согласилась принять эту эстафету до тех пор, пока я сумею быть полезной в этой роли. Я искренне надеюсь, что смогу принести расе видящих одну вещьпонимание человечества изнутри и любовь к нему.
Прочистив горло, я сказала:
Вы всё ещё мои люди, даже если я уже не одна из вас.
Во мне всколыхнулись новые чувства при виде моего приёмного брата Джона. Он улыбался мне из переднего ряда с неприкрытой гордостью в глазах.
Я не разделяю мнения некоторых представителей моей расы, сказала я. Которые считают, что войнаэто единственный язык, который понимают люди.
Шёпот другого разума раздался в моем сознании.
Я отбросила его в сторону, крепче сжав челюсти.
Я надеюсь, что вы поможете мне, добавила я. Поможете доказать их неправоту.
На долгое мгновение после моих слов воцарилась тишина.
Затем, когда я выпрямилась, с разных мест в помещении донеслись нестройные аплодисменты. Я постаралась не замечать, что они исходили меньше чем от половины присутствующих в комнате.
И назвать это вежливостью было бы ну, вежливо.
И вновь донеслось его веселье.
Я постаралась вытолкнуть его из своего света, но прежде он все-таки заговорил в моем сознании.
«Дело не в тебе, любимая, послал он мягко и даже виновато. Дело не в тебе. Речь была хорошей до последнего слова. Я и понятия не имел, что ты такой красноречивый оратор. Видеть тебя тамэто прекрасное зрелище но мне больно понимать, что это красноречие тратится впустую на этих падальщиков»
Он позволил мне ощутить искренность его мыслей. Глубина этих чувств поразила меня.
Его свет потеплел, скользнул глубже в меня.
«Жена, послал он мягко. Конечно же, дело не в тебе. Они не могут услышать тебя. Не могут».
Сглотнув, я постаралась игнорировать реакцию своего света на его похвалу, а также резкий взгляд Балидора, который я уловила, покосившись в его сторону. Лидер Адипана глазами задавал вопрос, на который я отказывалась отвечать.
Это не принесёт никакого прока. Я не знала, где он находился.
Я переключила своё внимание на человеческую аудиторию.
Их терпение начинало сходить на нет. Они хотели перейти к этапу вопросов и ответов.
Я этого ожидала. По правде говоря, так я и заманила их всех сюда.
Ладно, обречённо произнесла я. Кто первый?
Руки как будто разом взмыли в воздух.
***
Я старалась изо всех сил.
Отдельные фрагменты стояли в моем сознании и после, когда я переводила дыхание за тяжёлой шторой кулис, скрывшись от глаз аудитории. Я стояла там, украдкой выглядывая на них после своего ухода, уже в окружении четырёх членов Адипана и молодой женщины-видящей, которая действовала как посредник.
Паранойя Балидора после инцидента на лестницах ничуть не утихла, так что я знала, что они наверняка весь остаток вечера будут нависать надо мной как коршуны. По правде говоря, я не возражала, особенно если учитывать кое-какую враждебность, с которой я только что столкнулась.
Я ощутила искорку ободрения, когда увидела Гаренше, позитивного видящего из Адипана, который был размером с дом. Гаренше был самым крупным видящим, которого я только видела живьём и вблизиесли не считать почти альбиносов-видящих версианцев, которые жили практически исключительно в Китае как кочевые племена.
Гаренше похлопал меня по плечу, выглядывая в ту же щёлку между шторами.
Всё прошло настолько хорошо, насколько можно было ожидать, заверил он меня, посылая импульс тепла. В любом случае, это лишь первая попытка, ilya. Не слишком зацикливайся на этом.
Я кивнула, прикусывая губу и прокручивая в голове некоторые свои заявления.
Вопросы, конечно, оказались предсказуемыми.
Для первого вопроса я буквально просто показала на первую руку, которую заметила в толпе.
Вы. Да, Кевин, верно?
Мужчина вёл себя так, словно я ничего не сказала.
Это правда, что Сайрмин жив? сказал он. И что он ваш муж?
Конечно, я этого ожидала. Я ожидала этого в числе первых и частых вопросов. И всё-таки это не самое благоприятное началоони даже не потрудились задать для начала хоть полу-вежливый вопрос.
Или как-то признать, что я прочла речь, если уж на то пошло.
Мысленно вздохнув, я сохраняла совершенно спокойное лицо.
Он жив, да.
Он ваш муж?
Я взглянула на Вэша, возможно, в поисках помощи. Пожилой видящий улыбнулся мне, его глаза смотрели спокойно.
Ещё до того как он заговорил, я ощутила там и другое присутствие.
«Осторожнее, любимая».
Нет, сказала я, крепче сжимая челюсти. Уже нет. Мы расстались.
Я ощутила реакцию присутствия, которое скользнуло в мой свет и заискрило, а затем он испарился прочь.
То есть, вы помогаете нам охотиться на него? настаивал человек с явным скептицизмом. Вы пытаетесь убить его, как и все мы?
Я сглотнула, глядя на рой лиц вокруг меня и видя в них страх. И это были не только люди. Я ощутила перемены и в видящих позади меня, их реакцию на то, что атмосфера в помещении мгновенно сделалась более наэлектризованной.
Пытаюсь ли я убить его? я нахмурилась. То есть, я лично? Нет.
Разве вы не должны это делать? вежливо поинтересовалась другая женщина-человек.
Я стиснула зубы, покосившись на Балидора. Лидер Адипана приподнял бровь, и в его глазах стоял тот же вопрос.
Слегка помрачнев, я повернулась лицом к ряду людей.
Слушайте, сказала я. Что бы вы там ни думали, я не обучена для таких операций, даже если бы я желала подобного.
Вы желаете его смерти?
Я не желаю ничьей смерти, отрезала я.
Но ведь он ответственен за разрушение Белого Дома, не так ли? настаивала другая женщина. За убийство сотен при атаке видящих на столицу Соединённых Штатов? Разве вы не считаете, что ваш долг как видящей
Сделать что? спросила я. Убить одного из моих людей? Нет, не считаю.
Я прикусила губу, стараясь сохранять свой свет спокойным.
Мне стоило быть готовой к этому. Я была готова к этому, ну или я так думала. Но он был здесь и слушал. И такое чувство, будто они сговорились и задавали вопросы только про Ревика, чтобы я не сумела отвертеться ни от одного из них.
И в любом случае, сказала я, понижая голос. Это не подтверждено. То, что он стоит за атакой на Вашингтон, имею в виду. Я была там, и могу сказать всё весьма сложно. Я видела много людей с пистолетами, и много видящих. Более того, именно американская армия приняла решение сбросить бомбыне Сайримн и не кто-то из видящих.
Когда в комнате раздалось сердитое бормотание и поднялись новые руки, я сама подняла ладонь и повысила голос.
Прошу, не забывайте, что неделей ранее Сиртаун тоже оказался разрушен. Конечно, правительство Соединённых Штатов доказало свою непричастность к атаке, но многие видящие видели, что американские самолёты сбросили как минимум часть этих бомб. Многие, многие видящие погибли в той атаке. Жертв намного больше, чем в Вашингтоне, и учитывая наши проблемы с численностью, для видящих эти потери куда более суровы. Поэтому я и говорю, что желание перестать обвинять кого-то и положить конец борьбе должно происходить с обеих сторон