Это вы меня простите, с трудом выталкиваю первые пришедшие на ум слова. Слабость в ногах и шага не позволила бы сделать, но Поэтесса бедром выталкивает меня из-за своей спины вперед. Еще и рукой между лопаток давит для ускорения. Глаз я по-прежнему не поднимаю, поэтому приближение генерала угадываю по звуку шагов.
Предлагаю начать сначала, голос у полководца красивый. Мягкий и обволакивающий, Зовите меня без обращения. Просто Наилий. А я могу узнать ваше имя?
Рассматриваю черные носы его военных ботинок. Чистые, без единой царапины. Аккуратно заправленные в них штанины форменного комбинезона, расшитые карманами по всей длине. Белый ремень, на котором висит складной боевой посох и бластер. Генерал вооружен всегда. Говорят, что даже дома так ходит. Поднимаю взгляд до уровня груди и замираю.
М-мотылек.
Мычу, мямлю и краснею, как переволновавшаяся на экзамене курсистка. Руки складываю за спиной в замок и борюсь с желанием сделать шаг назад. Иррациональный страх, необъяснимый. Возможно, виновата харизма генерала. Яркая и мощная, как у всех правителей. Но я не могу посмотреть ему в глаза.
Ваше имя дарисса, повторяет он.
Втягиваю голову в плечи и болезненно сглатываю слюну.
У нас нет имен, Ваше Превосходство, приходит мне на помощь соседка. Мы называем друг друга по способностям. Конспиролог, Маятник, Создатель, Поэтесса, Мотылек.
Вы пишите стихи? спрашивает генерал.
Поэтесса выдыхает. Чувствую волну тепла от неё и знаю, что улыбается сейчас широко и открыто.
Сочиняю иногда. То прошлое вижу, то будущее.
Да, я уже знаю. Редкий дар, берегите его. А почему Мотылек?
Соседка насильно расцепляет мои руки за спиной и опускает их. Ободряюще гладит по плечу и отвечает.
Легкая, светлая, юная. Ищет себя, как мотылек ищет свет.
Насколько юная?
Двадцать первый цикл, Ваше Превосходство.
Неприятно когда вот так обсуждают, даже если не говорят ничего плохого. Будто я манекен в витрине магазина. Хотя сама виновата. Стою, молчу. Пока собираюсь с духом, чтобы ответить, дверь в палате снова открывается.
Ваше Превосходство, коллегию можно отпускать? вежливо интересуется главный врач.
Нет, я сейчас приду, коротко отвечает генерал и я, наконец, решаюсь посмотреть на него. Строгий и отстраненный, но взгляд цепкий. Настолько, что теперь я наоборот, не могу от него оторваться. И удивительно, что чем больше смотрю, тем слабее становится страх. Я половину своей жизни любила придуманный образ, и теперь он стоит передо мной живой и настоящий. Такой, каким и вообразить не решалась. Силой от него веет. Решимостью, злостью. А внутри, будто тьма клубится. Холодная и бездушная. Эталонный правитель. Очень правильный.
Рад был познакомиться, сухо говорит генерал и прощается, слегка наклонив голову. Дверь за ним закрывается со щелчком, а у меня за спиной вздыхает Поэтесса.
Ох, какой мужчина.
Да уж.
Сажусь на кровать, поджимая под себя ноги, и обхватываю голову руками. От нервов озноб разбирает. Если не успокоюсь, ночью опять увижу кошмары. Не глотать же транквилизатор из-за того, что неожиданно столкнулась в коридоре с генералом.
Это на него похож твой дух-паразит? не унимается Поэтесса. Тоже садится на кровать и достает расческу.
Да.
«Разве похож?» немедленно раздается голос в моей голове. Вспомнили про него, явился.
«Точная копия».
«У меня нос короче и уши не так торчат».
Причина моего диагноза. Воображаемый друг, которого вижу и слышу только я. В истории болезни упомянут под своим именемЮрао. Когда я впервые осознала, что часть моих мыслейвовсе не мысли, а чужой голос, то чтобы не сойти с ума, как могла облекла его в форму. Представила цзыдарийцем. И единственным мужчиной, который в тот момент был перед глазами, оказался генерал с плаката в комнате. Вот и встретились. Настоящий генерал, вымышленный и я влюбленная в того, кто остался на плакате. Беда.
А ведь он смотрел только на тебя, Мотылек, с тоской в голосе произносит Поэтесса, шумно расчесывая кудри.
Смешно ему было, вот и разглядывал, огрызаюсь я, какой глупый маленький зверек.
Нет, я согласна, что ты молодая и глупая, но смотрел он на тебя как на женщину.
Громко фыркаю и закатываю глаза.
Зря не поднимала взгляд, строго говорит Поэтесса, тоже бы заметила.
Бред, качаю головой, и давай больше не возвращаться к этой теме. Я узница психбольницы. Вся моя жизнькровать, тумбочка и туалет. Здесь нет места влюбленности, отношениям, семье. Это невозможно. Так зачем мучиться, мечтая о том, чего никогда не будет?
Говорю ровно и спокойно, но соседка поджимает губы и отводит взгляд. Задела её. Напомнила еще раз, что смерть бывает и с открытыми глазами. Тихая и однообразная, когда каждый день похож на предыдущий.
Рано тебя забрали, Мотылёк, вздыхает Поэтесса, что такое пятнадцать циклов? Ничего. Вся жизнь была впереди. Полюбила бы, узнала, какого это быть с мужчиной. Ненадолго, конечно, но хоть было бы, что вспоминать.
Мне и так есть, что вспоминать, пожимаю плечами, например, как в Центр приезжал генерал, и я приняла его за галлюцинацию. А прожить можно и без любви. И уж тем более без близости с мужчиной.
Ты не права, но я спорить не буду, ворчит мудрец, главное Его Превосходству этого не скажи при следующей встрече.
Дергаюсь и пристально смотрю на Поэтессу. Когда пророк, стихами записывающий предсказания, говорит нечто подобное, то отмахиваться и пропускать мимо ушей уже не получается.
Ты что-то написала? Когда? Покажи.
Нет, улыбается мудрец, тут не нужен дар, достаточно женской интуиции. Говорю же, смотрел он на тебя по-особенному. С интересом.
Хочется зло сплюнуть прямо на пол. Из мудрецов в звезд превращаемся с такими разговорами. Тем тоже страсть как интересно кто на кого как посмотрел и будет ли что-то между ними.
Генералы любят чистых и невинных, продолжает Поэтесса.
Ты поэтому про мой возраст сказала? цежу сквозь зубы и раздражаюсь все сильнее. Знаю, почему любят. Глупая телегония, утверждающая, что потомство женщины будет похоже на её первого мужчину. Давно опровергли, но генералам отчего-то нравится. Дай им волювсю планету заселили бы своими детьми. Сколько нилотов у каждого? Интересно, это правда про прошение о праве зачать нилота? Действительно всех претенденток внимательно проверяют и требуют, чтобы девственницей была? Как в недоразвитых цивилизациях, будто скот выбирают для спаривания.
Не заводись, Мотылек, примирительно улыбается соседка, твоё прошение о праве зачать от генерала все равно отклонят. Диагноз.
Проклятый психиатрический диагноз, превращающий меня в генетический отброс. Медленно выдыхаю и считаю про себя, гладя ладонями колени. Невроз скоро пройдет, я справлюсь сама. Лишь бы ночью не вернулся, устала просыпаться от крика. И Поэтессу мучаю, хотя она не пожаловалась ни разу.
Мотылёк, зовет старший санитар, просунув голову в открывшуюся дверь, на выход.
Куда?
Могла бы и не спрашивать. Весь о моем отвратительном поведении дошла до главного врача и меня ждет устное порицание. Надеюсь, карцер не заслужила, хотя это на усмотрение лечащего. Могут и как рецидив записать в рапорте. Одергиваю рубашку и подхожу к двери.
Генерал зовет, хмуро сообщает Децим Вар, а у меня пропадает дар речи.
Быстро, усмехается Поэтесса, поймав мой удивленный взгляд. Иди, Мотылек.
Только без глупостей, предупреждает старший санитар, выпуская меня в коридор.
Да куда уж теперь. Буду тише больного в кататоническом ступоре. Вот у кого нет проблем с дисциплиной.
Глава 2Наши маски
Кабинет главного врача объекта ди два лямбда пять обставлен роскошнее, чем ему полагается по званию и должности. Надо будет дать задание Рэму проверить финансовую отчетность капитана Дара. Копать всегда есть куда, а тут такой повод.
Ваше Превосходство, капитан явно нервничает, покручивая костяшки пальцев, нужно учитывать специфику. Это все же пациенты, а не ученые с лабораториями и ассистентами. Мудрецы все знания держат в голове и очень неохотно делятся своими наработками.