Спроси у него, хмыкает Алик. Он весь в досаде.
Ага, так он и рассказал
Я надеваю гарнитуру:
Рич, прерви обновления. Зайди ко мне в кабинет, требуется срочный тест, а Жану говорю:Не нравится мне их будить. Они потом себя неважно чувствуют. Новсё для твоего спокойствия.
Жан кивает.
Ричарда я особенно люблю. Не могу забыть тот разговор. И мне нож вострый слышать, как Жан называет его убийцей.
Рич приходит. Он всегда рад общаться; похоже, он тоже относится ко мне особым образом.
Жана беспокоят твои игрушки, Рич, говорю я. Ну или как вы это называете? Твоё увлечение без штатного протокола. Ты можешь показать ему то, что делаешь? Хранишь материал в облаке?
Храню в облаке копии, говорит Рич, мечтательно улыбаясь, совсем по-человечески. Каждый вечер, во время обновления, обновляю и их, босс. Но, мне кажется, я не потеряю эту информацию. Это не совсем игра, босс вернее, это не только игра. Вы же знаете, босс, что мне переписывали этический кодекс но мне хотелось сохранить основы личности. И я сделал их. Буффа и Кэнди.
И рядом с Ричардом возникают две собаки-голограммы. Спервасеткой светящихся голубых линий, потомобретают иллюзорную плоть, встряхиваются, тянут передние лапы, нервно позёвывают, крутят хвостамии садятся рядом с хозяином.
Потрясающе достоверные псы. Очень живые повадки. Две дворнягинебольшой рыжий и кудлатый полутерьер, брови щёточкой, сам напоминает взъерошенную швабру, и крупный толстый барбос, похожий на лабрадора, чёрный, блестящий, склонивший набок ушастую голову и ухмыляющийся во всю пасть.
Очень достоверные псы но подчёркнуто электронные псы, вот что. Я вижу, как расширяются объективы камер в собачьих глазах, мне кажется, что их пастииз псевдодермы. Задняя нога чёрного псаметаллопластиковый протез, а на груди мохнатой собачки, под шерстью, как индикатор, светится красный огонёк.
Ричард присаживается на корточки, чтобы приласкать псова они ластятся к нему.
Ричард смотрит на меня снизу вверх.
Я прописал их отдельно от собственной личности, но на своей нейристорной базе. Чтобы они всегда были со мной. Они всегда со мной. Только обычно я отключаю изображение в видимом людям диапазоне. Ланс Аристократ называет это кибершизофренией, и усмехается. Наверное. Но они помогали мне тогда, помогают и сейчас. ЧёрныйБуфф, а мохнатенькаяКэнди она девочка
Расходуешь на них свои ресурсы? нежно спрашивает Мама-Джейн.
Ричард кивает. Чёрный пёс тычется носом ему в ухо, а рыжая Кэнди подлезает головой под ладонь, чтобы её гладили.
Алик улыбается, Жан расслабился, а мне не по себе. Аж мороз по коже.
Этоэлектронные духи собак, будь я проклят!
Какая чудесная кинестетика! восхищённо говорит Мама-Джейн, наблюдая за собаками. Как настоящие послушай, наверное, ты можешь собрать для них отдельные тела, а?
Ричард бросает на неё быстрый и странный взгляд:
Простите, леди-босс. Я не хочу. Собак должен кормить только хозяинони используют энергию, которую я им даю. Но прописаны автономно, хоть и на моём «железе»и потихоньку совершенствуются и обучаются их обучаю не только я, но и мир, который они воспринимают через мои сенсоры. В общем, мне не хочется их отделять. У них формируются собственные, я сказал бы, личностино это только мои псы.
Это ведь были реальные собаки, да? спрашиваю я. И у черныша этого, Буффа, болела задняя лапа?
Ричард смотрит на меняи я узнаю это выражение лица. Мой друг Ричард, Галатея, которой прилетело жесточе, чем всем другим.
Да, босс, говорит он. Вы догадались?
Догадался, говорю я. Их, верно, убили солдаты?
Ричард обнимает иллюзорные шеи таким движением, будто псы имеют реальную плотность.
Да, босс, говорит он. Я не успел ничего сделать. Мне было очень плохо, босс, я не знал, как это изменить. И тогда я их воссоздал. Как сумел. Они помогают мне, босс. Многое подсказывают. Отчасти онито, что Ланс Рыжик называет «зоной хаоса», но вообще онимои товарищи. Как настоящие собаки. Мне кажется, что они похожи.
Этический блок себе сделал, да? спрашивает Алик. В этих псах? Свой личный? С личным отношением к людям, животным и миру?
Ричард смотрит на него признательно:
Да, босс. Вы тоже считаете, что я кибершизофреник?
Нет, парень, говорит Алик. Я уверен, что ты всё сделал правильно. Люди из похожих соображений заводят детей, так что не особо-то это и шизофрения.
Ричард поворачивается ко мне.
Я тоже так думаю, говорю я. Никто не заберёт твоих собак, не опасайся. Похоже, ты придумал замечательный способ психологической адаптации, Ричи. Я бы сказал, очень человеческий подход.
Ричард улыбается, как мне кажется, успокоенно:
Спасибо, босс.
Отличные псы.
И мне нравятся, босс. Зайчика, ребята!
И псы-голограммы потешно усаживаются на задние лапы, протянув вперёд передние. Мама-Джейн хлопает в ладоши:
Учёные собачки! Это ты их обучал?
Ричард щёлкает пальцами, показывает на пол. Псы дружно ложатся.
Я взял информацию на сайте для собаководов, говорит он. И учил их, как живых зверей. Не трогая код. Они научились, леди-босс! Я поощрял их крошками дополнительной памяти. Их ведь надо угощать, если они выполняют команды.
Это шикарная идея, Рич, говорю я. Просто здорово.
Молодцы, говорит Алик. Робби, отпустим их спать и обновляться?
Я киваю. Ричард уходит, а призрачные псы бегут за ним.
Ну вот, говорю я. Ричи рассекретили, теперь он будет ходить в компании своих материализованных галлюцинаций.
Могло быть хуже, говорит Алик. А так-тону завёл парень себе собак То-то он целый блок дополнительной памяти просил. У него собачкив грудной клетке, в голове места мало для такой обширной базы.
Собаки живут в его сердце, улыбается Мама-Джейн. Интересно, кто-нибудь из Галатей-женщин пытался запрограммировать ИскИна-дитя?
Я ошибался, признаю, говорит Жан. Недооценивал Галатей, но я вообще параноик и перестраховщик, простите. Эти собаки
Да, улыбается Мама-Джейн. Это, я бы сказала, высокая поэзия.
Но, между прочим, кое в чём Жан прав, говорит Алик. В Галатеях-то, положим, я ни на минуту не сомневаюсь, но если почтеннейшая публика узнает про все эти выкрутасы
Да уж, истово подтверждает Жан. Вместе с микросхемами нас сожрут. Если уж меня дёрнуло
Всё этопустяки, друзья мои, вдруг смеётся Мама-Джейн. Рассказывайте спокойно, кому угодно! Всё равно вам не поверят. Скажут, что вы мистифицируете. Рекламу «Пигмалиону-М» делаете или просто цену себе набиваетено не поверят, это я верно говорю.
С чего это ты взяла? спрашиваю я.
А я рассказала о стихах одному видному литературоведу, улыбается Мама-Джейн. Не будем показывать пальцем, хотя онодин из учредителей и членов жюри Шекспировской премии.
С ума ты стряхнулась! рявкает Алик, но Мама-Джейн снова смеётся.
Брось! Я сказала, что хочу узнать его мнение о стихах начинающего поэта. Он согласился прочесть, сказал, что стихи весьма любопытные, что у автора нетривиальный взгляд на мир, а дальше было много всяческой профессиональной болтовни, из которой я поняла, что стихиничего себе.
Я ж говорил, вставляет Алик.
Да, весело говорит Мама-Джейн. А потом я спросила, как он думает, может ли оказаться, что эти стихипродукт работы машинного разума. И этот маститый критик практически наорал на меня, и хихикает. Что я профанирую святое искусство, что даже ученическую мазню сетевого графомана нельзя сравнивать с совершенно бездушным продуктом тупой машины. Что для понимания поэзии требуется душаи не хочу ли я сказать, что душа может витать среди микросхем?
Ну что ж, говорю я. Это очередной раз доказывает, что у деток есть души.
Ага, хмыкает Алик. И что в их души никто не поверит, даже если мы предоставим доказательства.
Это они в стихи не поверят, хмуро говорит Жан. А подкинь им какой-нибудь придурок идею, что ИскИны мечтают поработить людей и завоевать мирповерят, как миленькие!
И совещание заканчивается решением: признать, что Галатеи правыне стоит рассказывать людям слишком много.