Это хорошо или плохо?
Мне обещали, что я проживу тысячу лет. У тебя есть отличный шанс стать одним из нас.
Я вам подхожуэто понятно, но подходите ли вы мне? Хочу уточнить, кто такие постчеловеки? И какую выгоду я получу от дружбы с вами?
Прямо говори, что тебе больше нравится: свобода или справедливость?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно знать, какой смысл ты вкладываешь в эти непростые понятия. Чутье подсказывает, что совсем не тот, что я.
Прохор засмеялся.
Смешной ты парень, Уилов! Все время пытаешься улизнуть от серьезного разговора. Ответь на вопрос. Мои представления не имеют значения, только твои.
Предпочитаю свободу.
Прекрасно! Хотел бы ты участвовать в построении общества, главной ценностью которого была бы свобода?
Страшновато.
Как это?удивился Прохор.
Предоставь полную свободу людоеду, он немедленно начнет пожирать людей.
А что ты скажешь о справедливости?
У каждого она своя. Так что, когда встречаются две справедливости, жди беды: затрещат чубы, полетят перья в разные стороны.
Какой ты, Уилов, несговорчивый,грустно сказал Прохор.Признаю, у нас есть некоторые теоретические проблемы. Но они решаются в рабочем порядке. Вернемся к моему предложению.
Чего же хотят от меня твои серьезные люди?
Считается, что из тебя получится строитель нового мира. Мира твоей мечты, в которым бы ты хотел жить.
Что за бред!
Новый прекрасный мир будет построен. С тобой или без тебяэто вопрос десятый. Помешать ты не сумеешь, а помочь способен. Понятно, что серьезные люди и без тебя справятся. Никто тебя уговаривать не собирается. Но нам лишние руки не помешают.
Подожди. О каком новом мире ты говоришь?
У каждого он свой. Могу сказать одно: согласишься работать на наси твои мечты обязательно исполнятся. Не исключено, что все до единой. Даже если они будут противоречить друг другу.
Как это?удивился я.
Один знакомый специалист объяснял мне механизм согласования противоречий, но деталей я не запомнил. Очень сложная теория. Но, главное, что это все работает, я лично проверял.
И если я соглашусь стать постчеловеком, у меня будет свобода, власть и хорошо оплачиваемая работа?
Конечно,сказал Прохор.Перечисленные тобой желания разумны, поэтому исполнить их легко. Обычно люди еще требуют вечную молодость и крепкое здоровье. Стандартный договор включает эти пункты. Можешь не беспокоиться. Все получишь, если, конечно, согласишься. Экономить на тебе не будем.
Но что я должен буду делать?
Занимайся своим делом. Ты исследуешь будущее? Вот и продолжай. Слышал про квантовую механику? Там наблюдатель влияет на состояние исследуемого объекта. Это как раз то, что от тебя нужно серьезным людям.
И они будут указывать, как мне следует влиять на будущее?
Нет, конечно,сказал Прохор.Иногда будут подбрасывать интересные темы для исследования. Наши аналитики считают, что любой мизантроп, наблюдающий за будущим, обязательно воздействуют на общество, даже если не догадывается об этом, что, в конце концов, обязательно приведет к нужному нам результату.
А я буду заниматься самовнушением и думать, что строю новый мир своей мечты?
Почему думать? Ты и в самом деле будешь его строить. Согласно собственным представлениям, каким бы странными они не выглядели в глазах других людей. Как это делает любой нормальный человек, решивший стать хозяином своей судьбы.
Но это будет обман?
Только если ты сам захочешь себя обмануть.
Честно говоря, я запутался. Не потому, что Прохору удалось сбить меня с толку. Это вряд ли! Заниматься футурономией за деньги я давно привык. Но предложение записаться в какое-то тайное общество показалось мне странным. Не люблю брать обязательства, которые не собираюсь выполнять. Тем более, что в этом нет смысла. Я все равно буду изучать будущее и выставлять результаты в открытом доступе. Договор с серьезными людьми на мою работу не повлияет. Я сказал об этом Прохору.
Вот и отлично,ответил он.Я не ошибся в тебе. Подпиши бумагу и радуйся жизни. Хотя какую радость можно отыскать в работе? Убей, не понимаю.
Странные получились переговоры. Не было сказано ничего конкретного, а они уже закончились. Никогда прежде мне не предлагали работу так настойчиво. Но что-то в репликах Прохора показалось знакомым. Конечно, так Сатана уговаривает свои жертвы продать душу.
Подписывать нужно кровью?спросил я.
Мой вопрос показался Прохору смешным.
Достаточно обычной шариковой ручки. Но капельку крови я у тебя все-таки возьму. Для идентификации ДНК. На всякий случай.
Спорить было глупо. Я нарисовал в нужном месте документа закорючку, Прохор ткнул мне в палец иголкой, и капелька крови упала на лист рядом с подписью. Словно печать.
Отлично,сказал Прохор, аккуратно отправил договор в портфель и достал из него бутылку дорогого виски и два стакана.Поздравляю. Мы заключили удачную сделку. Надо бы обмыть.
А вот так мы не договаривались, молодые люди!сказала буфетчица.Приносить с собой и распивать у нас запрещено. К тому же время вышло, мы закрываемся. Приходите в сентябре.
Первое убийство
Мы, естественно, подчинились. Я пожелал буфетчице хорошего отдыха. Прохор промолчал, мне показалось это странным. Быть вежливым полезно.
Все, что ли?спросил я, когда мы покинули здание Института.Пойду работать. Серьезные люди ждут.
Подожди. Нам надо обязательно выпить, здесь за углом есть замечательная скамеечка. Так принято. Увижу ли я тебя еще когда-нибудь?
Пришлось согласиться, хотя, признаться, этот цирк мне уже порядком надоел. Собирался дождь, с залива дул неприятный ветер. Обнаружив скамейку, Прохор издал торжествующий крик и еще раз достал из своего портфеля бутылку и стаканы. Мы выпили. Теперь можно было и поговорить.
Ты знаешь, я всегда интересовался будущим. Когда был маленьким, думал, что мир вокруг меняться не будет, сколько бы лет ни прошло. Только я стану взрослым, и у меня вырастут усы,сказал я доверительно.
Подожди,ответил Прохор.Потом расскажешь. Сейчас помолчи.
Не буду скрывать, меня нельзя назвать внимательным наблюдателем или тонким знатоком человеческих эмоций, я так и не научился определять по изменению выражения лица собеседника, улучшилось у того настроение или, наоборот, ухудшилось. Если кому-нибудь на ногу упадет кирпич, и он начнет бегать по стройплощадке, громко и жалобно выкрикивая ругательства, я, конечно, догадаюсь, что ему хреновато, потому что больно. А если пробежится молча, то я подумаю, что все обошлось. И вот наступил момент, когда даже я понял, что дело плохо. Прохор как-то скособочился, обмяк и загрустил. Я, наконец, увидел, что бывает, когда все члены человека сковывает ужас. Мне этот театр одного актера не понравился.
Что-то случилось?спросил я.
Пришел Карачун,ответил Прохор.
Он с неизбывной тоской и печалью смотрел мне за спину. Пришлось оглянуться. К нам подошел крепкий человек примерно одного с нами возраста, скорее всего, каратист или боксер. Как я понял, знакомый Прохора. Он улыбался, но как-то с вызовом, неприятно.
Привет, парни! Развлекаетесь?
Уилов подписал договор. Все в порядке.
Покажи.
Прохор повиновался, я заметил, что руки его дрожат. Человек, которого Прохор назвал Карачуном, внимательно изучил подписанную мной бумагу. Остался доволен.