Что ж, пусть убивает, если он творец и гений?
Пусть! Пусть! Если кто-то мешает ему проявлять свое высшее предназначениеимеет право. Гений не просто может, он должен быть эгоцентриком! Потому что черпает из себя и никто и ничто не должно отвлекать его от главного. Потому что кроткого и смиренного растопчет толпа и загрызут критики. Потому что ответственен только перед своими детьми, своими творениями, а не перед соседями по лестничной клетке. Вплоть до убийства, да!.. Арша шумно выдохнула и изнеможенно помахала левой ладонью, давая понять, что диспут закончен. Боже мой, боже мойзабормотала она, вновь уткнувшись в листки, мучительно сморщившись и пачкая бумагу пеплом.
Сразу после ужина (на который ни Велес, ни Арша, не сговариваясь, не пошли) ввалился Шимон.
Арша тут же вышла, прихватив без спросу недочитанные листки. Шимон плюхнулся в освободившееся кресло, закинул ногу за ногу и с грубоватой непринужденностью скосил глаза в одну из бумаг.
«Та-на-у-ги», по слогам прочитал он и ухмыльнулся, словно имя это чем-то его рассмешило. Интересно, что мог натворить этот чудак? Должно быть, во сне неудачно повернулся и придавил своей тушей того, кто спал рядом?..
Велес собрал листки в аккуратную стопку и сдвинул на край стола. Он начал без предисловий:
Видишь ли, Шим. Миссия наша здесь закончена, хозяйство мы вам помогли наладить более-менее, пора улетать. На повестке дня один насущный вопрос: кому отдать власть? Я немного знаю уже людейприсмотрелся, перезнакомился за два месяца. Да еще и бумажки эти прочел, он кивнул на стопку. Но, сдается мне, все-таки знаю поверхностно. Пуд соли не съел, ведро водки не выпил
Давай выпьем, начальник! оживился Шимон.
Велес рассмеялся и помотал головой с сожалением.
Увы!.. Не съел, не выпил, не сходил в разведку. Поэтому мне необходимо твое мнение. Как ты считаешь, кому из ваших можно оставить властьс тем, чтобы жизнь на острове была более-менее сносной?
Шимон думал не долее двух секунд.
Мне.
Велес укоризненно улыбнулся. Шимон выдержал его взгляд, а своему придал стеклянную прочность и непроницаемость.
Это было бы неплохо, Шим, ноВелес показал глазами на листки. Тут написано, что ты не всегда умеешь сдерживать вспышки бешенства.
Все мы здесь не за спекуляцию сидим, заметил Шимон.
Тоже верно. Ты смышленый парень, Шим, и ребята тебя уважаютне говоря уж о девушках. Но хотелось бы, честно сказать, кого-нибудь поспокойней.
Поспокойней одни старики. Выберешь такого, а он через год помрет. И тогдаанархия!
Шимон улыбался и покачивал ногой, но внутренне сильно сник. Главная надежда не оправдалась. Или еще не всё потеряно?
Ну, не спокойнее, ладно, добрее. Ведь есть же такие? Сюда ведь самые разные люди попадают.
Шимон неопределенно пожал плечом.
Нелидке отдай, с неохотой протянул он. Она вообще вроде бы безвинно сидит. Не убивала никого. Хотя власть бабы это, я тебе скажу, народ не поймет, не одобрит. Из женщины паханкак из блохи жаркое.
Какбезвинно?!
Не знаю, может, врет. Говорит, что судебная ошибка.
Велес был так ошарашен, что с минуту рассматривал его в упор, стараясь понять, не шутит ли. Шутить такими вещами
Да сам у нее спроси, что я, нанялся за нее отчитываться?! Говорит, что улики были против, что следовательдебил. Может, выдать не захотела кого, кто ее знает.
Спрошу, Велес как-то сразу и безоговорочно поверил в невиновность Нелиды. Внутренне он готов был к чему-то подобному. Ну, конечно же! Не может Нелька убить. Даже дождевого червяне может. И что он за болван, что сам не догадался?.. Чудовищно, пробормотал он. Судебная ошибка? Лучше, чтобы тебя по ошибке повесили, чем сослали на остров
Мысль об уготованной Нелиде судьбе поразила его до оцепенения. Жить здесь, среди этой публики до самой смертии ни за что? Безвинно?..
Шимон согласно и нетерпеливо кивнул. Совсем не эта тема вертелась у него в мозгу и на языке.
Я обязательно разберусь, Велес поднялся и прошелся взад-вперед на нетвердых ногах, чтобы выйти из ступора. Если она невиновна, мы увезем ее отсюда, только и всего.
Шимон выразительно усмехнулся. Мели, начальник
Потом они перебрали всех более-менее выдающихся обитателей лагеря и поговорили о каждом. Велес отметил смесь затаенного восхищения и недовольства, с которой Шимон высказывался о своем старшем дружке Губи. О Гатыне он отозвался снисходительно, мельком. Танауги был для него личностью непонятной и полу- мистической (хоть он и норовил пройтись лишний раз на тему его объемов). Под конец разговора Шимон решил, что, даже если «био-бластер» и «оберег» вручат Нельке, это будет не так ужасно, как могущество какого-нибудь отморозка, не связанного с ним ни дружбой, ни сексом, и принялся с натугой наделять ее комплиментами. Велес повторил, что с Нелидой они разберутся и увезут с собой, и Шимон проклял себя за болтливость. Нельки лишаться не в кайф, она нужна. Но кто мог предугадать, что начальник решится на такой широкий жест?..
Тебе не разрешат ее увезти, что ты, как маленький, хмуро пробормотал он. Когда приговор вынесен, никто не станет копаться в выводах следствия, никого это не озаботит Шимону стало тоскливо и скучно. На кой черт ты меня позвал? Отдай ты власть первому попавшемуся или никому не отдавай и кати спокойно домой. Какое тебе дело, что тут без тебя будет?
Да вы вроде как дороги стали все, собаки. Привык. Не хочется бросать на произвол судьбы.
Даже несмотря на
Даже несмотря на Будра.
Перед уходом Шимон счел своим долгом заявить, что весь лагерь, и он в том числе, считают убийцей Идриса, так как ни у кого, кроме этого отщепенца, не поднялись бы на старика руки.
Шимон сказал это с нагловатой уверенностью, и Велеса прошибла дрожь.
И у вас есть доказательства?
Доказательств нет. Есть интуиция. У Будра не было врагов в лагере. Славный такой старикан, тихий. А этот мерзавец всегда всё делает наперекор. Он странный.
Ну, странныйэто еще не криминал, с облегчением заметил Велес.
Более чем странный, я бы сказал, Шимон посмотрел со значением.
Но Велес не отреагировал на его взгляд. Он поблагодарил Шимона за информацию («Спасибо в стакан не нальешь, начальник! Из спасиба обережек не сошьешь»), и тот, раздосадованный, но не теряя лица, ухмыляясь, почесываясь, поглядывая искоса и многозначительно, растворился за дверью.
Глава 6. Матин
Нужно было произвести вскрытиепроцедуру, которую Матин терпеть не мог. В сущности, он не занимался ею ни разу со времен учебы в мединституте (незабвенный запах анатомического театра, холод, мраморные ванны вдоль стен, плавающие в черном формалине телатоже мраморные на вид и стыло-резиновые на ощупьтошнота и дрожь в пальцах, которые надо спрятать, скрыть от сокурсников, веселых и циничных, по крайней мере, в с виду). Сразу же после выпуска и до последнего времени Матин работал педиатром. Лечил детишек от ОРЗ, ангин и бронхитов. Дети не умирают. Верней, умирают, но в исключительных случаях. Их не надо вскрывать. Они веселые, общительные, живые, безумно милые и потешные, даже когда ревут, вцепившись в плечи матери, от ужаса, внушаемого белым халатом и резиновой змеей стетоскопа.
Матин имел в запасе несколько забавных приемчиков, чтобы заставить самого упрямого трехлетку распахнуть рот и высунуть во всю длину розовый язычок. Не склонный во взрослых компаниях к анекдотам, шуткам и всяческому легкомыслию, с детьми он мог хохотать, показывать зубы и даже изображать лицом и пальцами персонажей известных сказок.
Если б не Лиаверис! Если б не его сумасшедшая, выламывающаяся из всех границ и рамок жена, он и теперь сидел бы в своем кабинете, чистом, светлом, с нарисованными зайчиками и медвежатами на стенах, и выслушивал шумы и хрипы в цыплячьих грудных клетках, одновременно строго нахмурившись и подмигивая
Самое трудноесделать первый надрез. Нужно заставить себя. Покрепче сжать в пальцах прохладный, блестящий, как шаловливая рыбка, скальпель. Поглубже втянуть в себя пахнущий машинным маслом и канифолью воздух. (Для исполнения неприятной и требующей уединения процедуры, за неимением лучшего, Матин выбрал просторный сарай, где хранились бензопилы, топоры и прочие инструменты.) Нет, для него не составило бы особой проблемы препарировать тело постороннего человека. Незнакомого. Являющего собой всего лишь анатомический материал. Закоченевший материал, распростертый на куске полиэтилена, с колотой узкой раной в области сердца и запрокинутым подбородком. В этом случае, пережив первые минуты отвращения, можно делать разрез за разрезом, с холодным интересом отмечая, что печень увеличена и бесформенна (здорово пил, бедняга), или в левой височной доле мозгамаленькая опухоль (интересно, отмечали ли близкие какие-либо странности в поведении?).