Да, в последние пару лет она немножко притормозила. И прихоть насчет острова убийц явилась для него неожиданной. Но он очень хотел бы надеяться, что последней. Матин жаждал покоя. Всеми потрохами, всеми костями своими, костным мозгом! Пресной, занудной стабильности и покоя.
А сейчас вот он вынужден вскрывать труп хорошего знакомого и сослуживца, и мозг у него отличный, и сердце здоровое, и все органы, как у сорокалетнего. (А сколько было Будру на самом деле? Лет шестьдесят пять? Нет, кажется, шестьдесят девятьсущая ерунда по нынешним временам.) Не за что зацепиться, абсолютно, ни одна из версий не сработала! Его убили, непонятно каким способом обманув бдительность, перехитрив «оберег». Убили неизвестно за что, а завтра могут так же убить Веру, потому что, если «оберег» отказал у Будра, точно так же он может подвести и ее.
Матин затряс головой, замычал сквозь зубынастолько его пронзила одна лишь мысль, одна вероятность, что Лиаверис могут убить. А прежде тогонадругаться! Какой-нибудь грубо-животный Шимон потащит ее в кусты, выламывая руки Какой-нибудь Идрис, тихий и невзрачный с виду, как все маньяки, будет тешить ее нежной плотью свое садисткое нутро
Нет-нет!
Матин заставил себя успокоиться и собраться.
Нет, думать о том, что могут надругаться над Лиаверис, нельзя ни в коем случае. Он не допустит этого. Они уедут на днях, совсем скоро, стряхнув с себя навсегда вместе с песком, опилками и можжевеловой хвоей весь этот бред и ужас.
Матин хотел устроить нормальные похороны, с речами, лаконичными и горестными, с минутой молчания, с присутствием всех обитателей лагеря, но Велес не поддержал его. Наделенный властью мальчишка посмотрел дикими, непонимающими глазами, стоило Матину заикнуться о «соблюдении необходимого ритуала». Человека зарыли просто так, опустили в прямоугольную яму в глухой и низменной части острова, почти в овраге, полном тяжеловесных жаб и мокриц. Установили дощечку с именем и разошлись, словно событие это такое же будничное, как все их ежедневные дела. Будь здесь вдова, она своей скорбью вносила бы должную высокую ноту, но вдовы не было.
Мертвых жалеть незачем. Арша, со всем своим цинизмом, по сути права. Но ведь и забывать их нельзя, потому что человек жил, дышал, чувствовал. Любил кого-то. Чем-то с увлечением занимался. Велесмолодой дурачок, он-то сам не забудет Будра, поскольку при всей его безалаберности и дурости что-то вроде сердца у него имеется. А остальные?
Мальчишество. «Соплячество». Велес своими нелепыми поступками нередко вынуждал его произносить про себя эти слова. Вслух Матин старался не высказывать своего раздражения. Оно материализовалось лишь в брезгливые складки по углам рта. Спорить с начальством бесполезно, показывать же ему свое недовольство просто такглупо.
Пародия на похороны закончилась с наступлением сумерек. Скудные формальности были завершены, но Матин не считал себя вправе расслабиться. Он не успокоится, не уткнется носом в рутинные дела, пока не поймет, отчего не сработал у Будра «оберег». Его устройство достаточно надежно, и за все годы с момента изобретения каких-либо казусов или срывов не случалось ни разу.
В поисках уединения Матин вернулся в тот же сарай, где двумя часами раньше проводил вскрытие. Усевшись поудобнее, выпрямил спину, напрягся и послал мысленный импульс, представляя, что окружает себя со всех сторон невидимой оболочкой. По коже пробежало еле заметное покалывание, скорее приятное, чем неприятное. Оно означало, что импульс привел в действие нужный фермент и мгновенно вступила в силу химическая реакция. Интересно, но почти все, владеющие «оберегом», ощущают в этот момент разное. Иным кажется, что тело овевает теплый поток воздуха. У других пробегает зуд по спине и пояснице. У третьих кружится голова. Четвертые же не чувствуют вообще ничего.
Итак, фермент заработал Матин, пребывая в рассеянной озабоченности, поднял с земли круглый камушек необычной формы и покрутил в пальцах. Фермент работает, но Боже правый! Ведь он не должен был прикоснуться к камню. Защитная волна не могла пропустить к телу ни один посторонний предмет. Чтобы взять в руку какую-либо вещь, он должен сперва выключить на полсекунды «оберег», а затем включить его снова, крепко сжимая нужный предмет в ладони. Неужели?..
Попробуй включить «био-бластер», Велес. Может быть, хоть он
Матин смотрел с напряженной надеждой.
Велес покачал головой.
Бесполезно. Не получается. Еще вчера вечером Нелька просила показать, как работают «оберег» и «бластер», а я не смог их включить. Но мне и в голову не пришло, что это серьезно. Думал, просто устал за день, выдохся.
«Оберег» способен включить даже тяжелобольной! Даже умирающий!.. Матин затрясся от возмущения. Ты должен был вчера же рассказать нам об этом!
Велес виновато моргнул.
Наверно, ты прав, но вечером еще никто не знал о трагедии с Будром. Все надеялись на лучшее.
А когда узнал, тычто?! Забил тревогу? Оповестил всех о неладах с «оберегом»?!..
Когда узнал, все прочее вылетело из головы.
О!.. Матин издал рычание. Неимоверным насилием над собой добился, чтобы голос звучал спокойно: Это более чем серьезно, Велес. Это катастрофа. Я усиленно пытаюсь понять ее причины, но пока не могу. Нет необходимых инструментов, нет лаборатории. Пока ясно одно: какое-то вещество искажает работу фермента, ведающего «оберегом». Точнее, ослабляет. Образуется не защитная волна, а всего-навсего слабое поле, абсолютно неэффективное. Самая вероятная гипотеза: это результат неведомой кожной болезни. Вызывает ее специфический местный вирус. Нужно будет собрать образцы здешней флоры и почвы и отдать на исследование, когда мы вернемся. Если вернемся! Будр включил «оберег», он не был самоубийцей. Но «оберег» перестал защищать и оберегать. Это катастрофа.
Почему обязательно катастрофа?
А как мы выберемся отсюда? Сообрази сам! Вертолет окружен защитной оболочкой. Как мы ее снимем? Фермент не работает, пораженный неведомой заразой. Иных способов, кроме психобиологического, я не знаю. Пути отсюда нет! Мы в окружении злобных и злорадствующих убийц. Это конец, по всей видимости. Финита.
Матин смотрел обреченно и строго. Почти с торжеством отмечая, как поник, полинял на глазах самоуверенный щенок. Тут же ему стало стыдно: он тоже поник, и не меньше, просто лучше сохраняет внешний облик. Его суховатая оболочка плотна и устойчива, в душе жевой и скулеж.
Погоди, Велес раздумывал, ища выход. Надо проверить, как обстоят дела у женщин. Быть может, Аршу или Лиаверис эта зараза еще не зацепила?
Если только Аршу. Вера отпадает: ведь мы с нею не расстаемся, а я заражен.
У Арши «оберег» сработал! Хоть и с трудом, но ей удалось собрать вокруг себя непроницаемую оболочку. Матин от радости чуть не подхватил ее и не закружил на месте. Велес шумно выдохнул.
Значит, так
Значит, так, перебил его Матин. Болезнь эта, насколько я понимаю, в полевых условиях излечению не поддается. Поэтому завтра утром, сразу после завтрака мы улетаем. Сегодня до полуночи мы с тобой, Велес, закончим все административные дела. Проблема, кому оставить власть, отпала сама собой, поскольку власти этой самой отныне не существует. А сейчас мы идем к вертолету, и, пока Арша не растеряла свой дар, она снимет с него защитную оболочку. Боюсь, что завтра она сделать этого уже не сможет.
Арша отреагировала на неожиданный командирский тон Матина одобрительно-удивленной гримасой. Она пожала плечами и легкомысленно заметила, что с детства терпеть не может кожные болезни и они к ней не пристают, зная, как она их ненавидит.
Она и к тебе пристала, не радуйся, возразил Матин. Только позже, чем к остальным. У тебя начальная стадия, и поэтому ты еще кое-что можешь.
Вертолет находился на ровной поляне в центральной части острова. Кедры и лиственницы окружали ее со всех сторон, и казалось, каждое дерево соревнуется в высоте с соседом. От лагеря к летучей махине вела тропинка, едва намеченная, вдоль мелкого и быстрого, петляющего в зарослях ольшанника ручья.
Если б не ручей, не его звонкая болтовня, вряд ли они сумели бы не сбиться с тропы и добраться до места в ночной темноте, слабо разгоняемой светом карманных фонариков.