Ни одной поднятой руки я не углядел, как и следовало ожидать. Насколько мне известно, еще никто и никогда, помимо людей старины Макдональда, не видел колобков во плоти, а широкой публике были продемонстрированы всего лишь их фото- и голоснимки. Ходили даже слухи, что всем его работникам пришлось подписать клятву верности хозяину.
- Никто? Так оно и есть! Однако это объясняется вполне разумной причиной, - пустился в объяснения Коттер. - До тех пор, пока международная судейская коллегия не подтвердила патент мистера Макдональда, существовала крайне неприятная возможность, что какой-то беспринципный субъект или даже нечестная нация попытается скопировать наши мясные колобки. И хотя мы распространяем их мясо по всему миру, хочу подчеркнуть: исключительно с одобрения и под наблюдением местных органов здравоохранения и контроля за качеством пищевых продуктов... словом, мы не могли допустить, чтобы кто-либо увидел и тем паче обследовал наших животных. Но теперь, когда все судебные инстанции решили дело исключительно в нашу пользу, мы рады гостеприимно распахнуть двери для прессы!
"Врет - и не краснеет... " - подумал я.
- Вы первые журналисты, которых мы пригласили совершить экскурсию по ферме, однако не последние. Будут и другие группы. Мы подумываем даже о том, чтобы сэр Ричард Перегрин отснял здесь один из своих знаменитых документальных голофильмов. - Он немного помолчал и добавил: - Мы планируем также года через два или три открыть публичные туры.
В мозгу у меня тревожно зазвучали колокола громкого боя.
- А почему не сейчас, если вы окончательно выиграли процесс? - резко спросила Джули, у которой был такой вид, словно она прислушивалась к тем же самым колоколам.
- Мы сочли более уместным, чтобы на первых порах именно вы, как самые популярные журналисты, представили публике свои личные репортажи и голоснимки, - гладко ответил Коттер.
- Крайне лестно для всех присутствующих, но вы так и не сказали, почему, упрямо заметила Джули.
- У нас есть на это веские причины. Вам все станет ясно во время экскурсии.
Мой старый приятель Джек Монфрайд из "СиэттлДиск", сардонически улыбаясь, наклонился ко мне и вполголоса сообщил:
- Не уверен, что мне удастся прободрствовать до самого конца процедуры! Этот типчик несет полнейшую лабуду.
- Знаю. На кой ляд их конкурентам эти дурацкие голоснимки? Любой старшеклассник может отщипнуть кусочек от колобкового бифштекса и преспокойно вырастить клон.
- Тогда почему они этого не сделали? - спросила Джули.
- Да потому, - сказал Джек назидательно, - что у Макдональда на одного ученого приходится пятьдесят наемных адвокатов. - Он задумался и озабоченно нахмурил лоб. - И все-таки этот парень лжет нам, причем лжет очень глупо. А с виду он вовсе не так уж глуп. Что он скрывает, хотелось бы знать?
Нам пришлось прекратить обсуждение этой проблемы, поскольку Коттер повел всю группу прямо через роскошный зеленый луг к виднеющемуся вдали амбару. По пути мы обогнули пару красивых прудов, где резво плескались и пили воду по нескольку дюжин упитанных гусей и уток. Вся природа вокруг казалась такой нетронутой, невинной и мирной, как на пейзажах Нормана Рокуэлла, и все-таки меня не оставляло странное чувство, что под внешней чистотой и спокойствием таится нечто глубоко неправильное.
- Чтобы по-настоящему оценить то, что сделал мистер Макдональд, - нарушил молчание Коттер, когда мы наполовину приблизились к большому амбару на склоне холма, - вам надо вспомнить страшную угрозу, с которой он вступил в борьбу. Пять с лишним миллиардов мужчин, женщин и детей на нашей планете испытывали серьезное белковое голодание, причем три миллиарда из них буквально умирали голодной смертью.