Алечку окатило горячей красной волной и ошметками того, что еще секунду назад было ее начальником и его женой. Секретарша завизжала и, дико вращая глазами, кинулась к окну. Толстое бронированное стекло, коим Степан Лаврентьевич снабдил свой кабинет в попытках защититься от конкурентов и врагов, не хотело поддаваться. И даже внушительный Алечкин бюст не мог с этим справиться. Девушка билась о стекло, оставляя на нем красные потекииз рассеченного лба и свернутого набок носа тонкими струйками сочилась кровь.
Из телефона еще слышался голос отца Николая, когда над городом прокатился третий удар колокола.
Интерлюдия III
Каждый сам себе судья.
Не судисудим не будешь,
Не говори, какой я,
Глядя на других, себя забудешь.
Кто безгрешен из нас?
Ведь любой не подарок, ты знаешь
Кто? Сын? Сын родился? кричал в трубку молодой мужчина. Любимая моя, ты не представляешь, как я счастлив! Я Я просто не могу говорить от счастья, казалось, он сейчас заплачет. Да, хорошо. Обязательно привезу. Целую, до связи.
Ну что, отелилась твоя корова? томно протянула блондинка, обнаженная до такой степени, что даже сережек на ней было, и провела острым ноготком по внутренней стороне бедра мужчины.
Да, наконец-то, в голосе его не осталось ни следа нежности и слезтолько презрение. Этот выродок и так мне успел надоесть, а уж теперь спасу от него не будет. Смотри, какая шапочка! Смотри, какая кроватка! Смотри, какие носочки! исказив голос, пропищал мужчина. Тьфу, аж противно!
А уж как она разжирела, вторила ему блондинка.
Да мне самому на нее смотреть противно! Я уж на работе до ночи сижу. Думаю, приду позже, она уже уснет. Так нет, ждет! То ей обниматься надо, то руку на живот положит. А теперь вообще хоть из дома сбегай!
Не пойму одного, округлила глаза женщина. Как тебя угораздило с ней связаться? Она же уродина!
Да я и сам не понял. Сначала с пацанами поспорили, что я ее распечатаю первый. А потом как-то пошло-поехало. Она меня сразу с родителями побежала знакомить.
И что, тебя ее отец под дулом пистолета заставил на ней жениться?
Дураты и есть дура! Ее отец такими деньжищами ворочает! Он сразу сказал: вот, мол, зятек, распишетесь, я тебя в партнеры возьму. А я что, дурак что ли? В конце концов, если крепко зажмуриться, то она вполне себе ничего.
Ночью, с выключенным светом и под одеялом, гортанно рассмеялась блондинка.
Но смех ее тут же оборвался, когда оба онии мужчина, и женщиналопнули. Да-да, просто взяли и лопнулис придушенным чмоканием и еле слышным вздохом. А вдалеке громовым раскатом взвился в небо четвертый удар колокола.
Интерлюдия IV
Два ангела всю ночь у изголовья
Кроваток детских стражами парят,
Взирая молча на детей с любовью,
Хранят их сон и благодать дарят.
Ты мне всю жизнь испортил! кричала женщина. Черты лица ее исказились, а в глазах полыхала злоба такой силы, что если бы это был огонь, то она в одно мгновение испепелила бы человека. Весь в отца, урод!
В углу, сжавшись в комочек, сидел мальчонка лет пяти. В паре метров от него на полу виднелась лужа зеленки.
Ты вечно все портишь! надрывалась женщина. Лучше бы я тогда аборт сделала! Как же я тебя ненавижу!
Женщина расплакалась, рухнула на край дивана и, спрятав лицо в ладонях, зарыдала еще громче. Малыш, глядя на нее, вышел из угла и мелкими шажками пошел к ней.
Мамочка, прости меня. Я больше так не буду. Я тебя люблю, робко сказал он и попытался обнять мать. Но едва лишь коснулся он материнского плеча, как женщина вскинулась:
Ненавижу тебя! Ненавижу! закричала она с новой силой и так резко толкнула сына, что он потерял равновесие и рухнул на пол.
Женщина сидела молча. Ребенок не шевелился.
Матвей, вставай, зло бросила она через пару минут. Тишина.
Ты слышишь? Хватит притворяться!
Но ребенок и в этот раз никак не отреагировал на ее слова. Тяжелой поступью женщина подошла к сыну и тронула его за плечо.
Матвей? Матвейка? в голосе появилась паника. Сынок! женщина схватила обмякшее тело ребенка и начала трясти его.
Сынок! Матвей! Матюша! крик ее перешел в вой. Соседи снизу застучали по батареям.
По башке себе постучи, карга старая! Ненавижу вас! Будьте вы всено женщина не успела договорить, так как лопнула. Да-да, просто взяла и лопнулас приглушенным стуком, будто чем-то тяжелым ударили об пол. В небе раздался очередной удар колокол.
Интерлюдия V
и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.
Ибо Твоё есть Царство и сила и слава во веки.
Колокольный звон катился над землей. А люди лгали, убивали, похотливо переглядывались, перемигивались и совокуплялись, жрали, хрюкали и плямкали жирными губами. Этот многоголосый хор греха возносился к небесам. И небеса, устав скорбеть и ужасаться, заплакали.
А потом было утро. Тихое, свежее и невинноетаким, каким и было оно в шестой день сотворения земли в благословенную божью субботу. Но не было места в этом утре ни Адаму, ни его Еве. Ни следа не осталось от них самих и грешных их отпрысков.
Ибо не имею я иной помощи, кроме Тебя,
ни иной Защитницы, ни благой Утешительницы
только Тебя, о Богоматерь:
да сохранишь меня и защитишь во веки веков. Аминь.
Примечания
1
Светлана Малова«Материнская молитва»