Рассуждения были очень правильные и логичные, но, чёрт возьми, легче мне от них не становилось.
На подушку капнула одна слеза, другая. Через несколько секунд они потекли уже непрерывно, и я не пыталась их остановить.
* * *
На следующее утро подвижность начала понемногу возвращаться. Я по-прежнему чувствовала слабость во всём теле, но уже вполне могла сидеть и даже пробовала вставать. К моему огромному удивлению, я не обнаружила на себе никаких последствий аварии. Конечно, синяки и царапины за это время могли зажить, да и следы операции вполне могли исчезнуть, но ведь должны были остаться хоть какие-то шрамы Но нетя не обнаружила на себе ни одной новой отметины, которая напоминала бы о том трагическом дне.
«Просто волшебство какое-то», так, кажется, высказалась доктор Фелпс.
Пожалуй, удобно иметь друзей-магов. Надо будет только выяснить, кому из них я обязана чудесным быстрым исцелением
Подумала об этоми ответ пришёл сам собой. Розмари. Она помогла мне после первого нападения Валери, она исцелила мои раны после Гровера. Джеймс говорил, что у неё какой-то особый талант целительства.
Размышления были прерваны целой группой врачей, которую возглавляла доктор Фелпс, и повторилась примерно та же картина, что и вчера. Меня заново осмотрели, я терпеливо ответила на все вопросы. Из отдельных замечаний и комментариев было понятно, что никто не понимает, чем можно было бы объяснить феномен моего внезапного полного выздоровления, да и в то, что я выйду из комы, никто не верил. И только в этот момент, отстранённо наблюдая за деловитой суетой вокруг меня, я осознала, что жизнь продолжает течь полным ходом. На смену этой мысли сразу пришёл волчий аппетит.
После консилиума мне наконец-то разрешили поесть. Правда, меню ограничилось бульономпосле трёх месяцев внутривенного питания ничего тяжелее мне пока просто было нельзяа ещё через двадцать минут дверь палаты распахнулась, и внутрь ворвалось несколько человек. Лиц я по-прежнему не могла разглядеть, но кто это был, поняла сразу. Слёзы снова заструились по щекам сами собой, а потом высокая красивая женщина, выглядевшая лет на десять моложе своего настоящего возраста, с порывистым вздохом заключила меня в объятия. Я уткнулась носом ей в шею, совсем как в детстве, и сразу почувствовала аромат знакомых духов.
Мама
Джейн прошептала она, и столько было в её голосе чувств, что мне сразу стало не по себе. Даже представить себе не могу, какими были для моей семьи эти три месяца, пока я наслаждалась приключениями в девятнадцатом веке
Кто-то догадливый сунул мне в руку очки, в которых я узнала свои собственные, которыми редко пользовалась, и я немедленно нацепила их и обвела взглядом родных. Сразу за мамой меня крепко обнял отец, а потом и Тея, которой в обычной жизни подобные сантименты были несвойственны.
Я рассматривала их во все глаза. Все трое выглядели какими-то растрёпанными, словно их резко сорвали с места звонком, и они примчались в больницу сразу же, не тратя времени на долгие сборы. Уверена, я была недалека от истины. Даже Тея была одета в обычные кеды, джинсы и мешковатый серый свитер, протёртый на локтях, который давно стал домашним, а на её лице не было ни грамма косметики. Но было не только это. Все трое, особенно мама, казались осунувшимися, похудевшими и побледневшими. Но в обращённых ко мне взглядах было столько радости и облегчения, что я теперь ещё острее испытывала вину перед ними. Даже представить не могу, что они пережили в эти три месяца
Доктор Фелпс позвонила нам этим утром, как и я, мама плакала от слишком сильных эмоций. Сказала, что ты очнулась
Простите меня, только и смогла выдавить я. Я так виновата перед вами
Это в прошлом, отец говорил твёрдо, но в последний момент его голос всё равно дрогнул. Главное, что ты вернулась к нам.
Как ты себя чувствуешь?
Этот голос не принадлежал никому из моих родных, и я перевела взгляд в поисках его обладателя. В дверном проёме обнаружилось ещё одно знакомое лицо, при виде которого я заулыбалась. Ричард не пересекал порог палаты, давая мне возможность поздороваться с семьёй, и широко мне улыбался. Я сразу же принялась разглядывать его в поисках ран и шрамов, но он выглядел так же, каким я его и запомнила. Никаких следов полученных травм, кроме одной-единственнойправую бровь Ричарда ровно над глазом теперь пересекал вертикальный шрам. Светлые волосы взлохмачены. Карие глаза смотрели на меня с теплотой, и я сразу поняла, что эти три месяца Ричард беспокоился за мою дальнейшую участь так же, как я волновалась в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году за него.
Я в порядке, заверила я всех одновременно. Снова видеть их всех после того, как я была абсолютно уверена, что они потеряны для меня навсегда, было настоящим счастьем. Потом посмотрела на родителей. Давно вы вернулись из Турина?
Три месяца назад, отозвался отец. Сразу после звонка Теи.
Мы не могли просто оставаться там, не зная, что с тобой, добавила мама, крепко держа меня за руку. Мне показалось, что она просто боялась отпустить меня. Неизвестность хуже всего.
Понимаю, пробормотала я и перевела взгляд на Ричарда. Он уже отлепился от дверного косяка и теперь стоял у моей кровати рядом с Теей. Ну а ты как? Доктор Фелпс сказала, что нас доставили в тяжёлом состоянии.
Я лучше всех, заверил он. За эти месяцы вполне восстановился. Водитель грузовика вовсе отделался парой ушибов и лёгким испугом.
Эти слова заставили меня нахмуриться. Я прикрыла глаза, восстанавливая в памяти аварию. Получалось с трудом, потому что этот вечер запомнился мне урывками, а от самой автокатастрофы остались только отдельные вспышки.
Что тогда вообще произошло?
Вид у Ричарда сделался виноватый. Отец посмотрел на него тяжёлым взглядом, и я задалась вопросом, какие нелёгкие разговоры были у моих родителей с Ричардом, когда выяснилось, что я не могу проснуться.
Я задремал за рулём и выехал на встречку. К счастью, все остались живы. Машина всмятку, и ещё меня лишили прав за вождение в нетрезвом виде. Но по сравнению с остальным это мелочи. Ты очнулась, и это главное.
Я так по вам всем скучала, вырвалось против воли у меня.
На лице Теи промелькнуло удивление.
Едва ли ты вообще заметила эти три месяца.
Я только кивнула, понимая, что любой спор будет бесполезен. Жаль, что я не могу рассказать им о своих приключениях. Не могу рассказать, что я Путешественница. Возможно, они бы мне поверили. Даже более чем вероятно, что поверили быродители и Тея в курсе, чем занимаются Искатели. Они не хотят верить в сверхъестественное, но мне кажется, что тут хватило бы небольшого усилия, чтобы поверили. Ричард же и вовсе в курсе, чем я занимаюсь и что происходит. Так что да, я могла бы сказать им, но Это будет слишком эгоистично. Для моих родных только что закончился ужасный период, когда они не знали, выживу ли я и вообще вернусь ли когда-нибудь к ним. Выливать на них сразу ведро новой и не самой лёгкой информации будет слишком жестоко. Они этого не заслужили. Я и так достаточно виновата перед ними.
Поэтому я с улыбкой покачала головой, успокаивая Тею, и снова обняла маму.
Я пропустила за это время что-нибудь интересное?
Скорее, нет, задумчиво сказал отец. По крайней мере, в том, что касается семейных дел, нет никаких перемен. Может, твои друзья расскажут тебе что-то существенное.
Шарлотта, Алекс и Мартин очень за тебя волновались, добавила мама. Они регулярно звонили и спрашивали о тебе, а также приезжали к тебе сюда. После звонка доктора Тея написала им, что ты очнулась. Думаю, они навестят тебя сегодня-завтра. Заодно расскажут тебе про дела «Искателей».
Тея и Ричард обменялись быстрыми встревоженными взглядами. Это произошло стремительно, и уже через секунду лица обоих снова стали совершенно спокойными. Я заметила это только потому, что в тот момент смотрела на сестру.
Интересно. Что это за тайны мадридского двора? И что о делах Искателей могут знать Ричард и Тея, которые к ним вообще не имели никакого отношения?
У меня было лишь одно предположение, и мне оно совсем не нравилось. Подозреваю, что история с тёмным магом ещё не закончена. В таком случае мне следует в ближайшее время выяснить у друзей, как продвигалось расследование магов и смогли ли Рыцари вычислить убийцу. Если дато выяснить, кто это был. Если нетузнать, что маги предпринимают сейчас. Действовать надо осторожно, ничем не намекая, что я та самая Путешественница-Искательница, которая путалась у ковена под ногами сто тридцать лет назад.