А вот Кратона я не жалел, я с наслаждением наблюдал на другой день его бледное лицо и потухший взгляд, он даже постарел сразу на несколько лет и осунулся. Вот так тебе! За Аяю, за то, что ты её, едва вернувшуюся из объятий Смерти, сделал своей наложницей, не разобравшись, что перед тобой чистый лист, ребёнок Захватил мою Аяю вот и страдай теперь. От неё мало счастья всем, как от истинной Любви
Вералга, конечно, приступила с допросом, но к этому я как раз был готов, и отбился с лёгкостью. Все их обвинения мнетьфу. Даже и Мировасора, который имел доказательства, если можно так выразиться, что это я под видом Гора похитил Аяю.
Не ожидал я от тебя такого, Анпу, сказал Мировасор, сам поймал меня в дворцовом саду, когда я уходил от полубольного Кратона, с котором мне было что обсудить каждый день.
Ты о чём это, не пойму
Ты отлично знаешь, о чём. За что ты так жестоко поступил с Кратоном? Дал бы смертному прожить остаток жизни счастливым.
Аяя не делает смертных счастливыми, разве ты ещё не понял? Как и Хатор.
Он долго смотрел на меня своими тёмно-серыми непроницаемыми глазами, потом спросил:
Хорошо, на Кратона тебе плевать, это я могу понять, в конце концов. Но а сама Аяя? Так ли ей хорошо без него? Она была бы царицей, теперь она кто? Твоя наложница? Где ты прячешь её? Не боишься мести Вечной?
Я сдержался, чтобы не сказать ему всё, что я думаю о подобных расспросах, но в конце-концов именно благодаря ему, его идее, мы все вместе и спасли Аяю
Если ты не станешь призывать Её, всем будет лучше, негромко сказал я. У Неё очень чуткий слух, Мировасор, мне бояться нечего, у меня Печать Бессмертия, а вот тебе ты предвечный, но не бессмертный.
Ты угрожаешь мне?! изумился Мировасор.
Я улыбнулся как можно слаще.
Ни в коем случае, Мировасор, но, что-то теряя, мы приобретаем. Кратон потерял сына, но Кеми остался в его руках, он потерял наложницу, но вот-вот возьмёт себе женой свою невестку и получит нового наследника от неё и не одного. Аяя не родила бы ему детей.
Откуда тебе знать? спросил Мировасор, прищуриваясь. Побледнел, всё же испуган. Что ж, Мировасор, пришло время немного сбить с тебя спесь, непонятно с чего ты так уж уверился в своем величии.
Я знаю, уверенно сказал я.
Но в действительности я, конечно, не был уверен, но я не думал об этом все две с лишним сотни лет, пока носился в поисках её по свету, и потому ответа на этот вопрос я в себе не нашёл, и перестал думать об этом, тем более что у меня было достаточно забот. Теперь, когда моё сердце не горело ревностью и злостью, я мог спокойно заниматься тем, к чему приступил с таким рвением.
Под моим началом было уже несколько сотен жрецов, которых я учил особому искусству бальзамирования. Я долго думал, с чего начинать, просто ли научить, в каком порядке и что делать с мёртвым телом, чтобы остановить разложение, или же объяснить суть так, чтобы всякий, кто брался за это дело, понимал, что он делает и что за чем должно следовать. Что происходит с телом после смерти, как влияет окружающий воздух, какой концентрации нужно взять солевой раствор, чтобы тело не брала гниль, чтобы ткани остались эластичными, а не стали ломкими. Как нужно поступать с органами, и прочее. Это искусство я изучил в своих многочисленных и уже давнишних путешествиях, всегда делал записи и сохранил их, к счастью, они хранились у Эрика, потому что после моего возвращения мы долго жили мирно, и я многое отдал ему, потому что он интересовался всем новым. Это было ещё до гибели Байкала, того Байкаланашей с ним столицы, которую мы после погубили, утопив в Великом Море
Стройки по всему Кеми шли быстрыми темпами, и, думаю, через год-другой начнутся уже постоянные обряды в храмах Анпу. Вот только человеческие жертвы я приносить не стану, как бы ни настаивала Повелительница Царства мертвых. Ничего, довольна будет и без этого.
С присоединением ко мне Дамэ, Рыбы и Арит пришлось подумать о собственном доме. Вералга недоумевала по этому поводу:
Для чего тебе отдельный дом, не могу понять? Добро бы ты оженился, а то ведь Возьми жену, Арик, не след человеку холостым, дурно.
Ну, фараон и тот не женится, а ему необходимо, отшучивался я.
Ну фараон Он невесту потерял, что ж, из камня, сразу на другой жениться?
Но что до женщин, то Эрикову наложницу мне пришлось сделать своей ненадолго, когда Орсег носился по дому Вералги в поисках доказательств своих подозрений о похищении Аяи. Потому что когда её, сонную напугали, ворвавшиеся в его почивальню всей дурацкой толпой предвечные, а мне пришлось нагишом предстать пред ними, представ в виде Эрика, ничего иного не осталось, как исполнить до конца его роль и, улегшись в постель с девицей, чьего имени я так и не узнал, предаться любовным играм, что я сделал с полным удовольствием. Потому что впервые за долгое время моё сердце было умиротворено, я был доволен собой, доволен жизнью и тем, что мне всё удалось, что сороковой день пройден и теперь Аяя и я тоже неуязвимы для Хозяйки Завесы. Конечно, кроме смерти у неё много ухищрений, но жизни Она уже не отберёт. Не знаю, заметила ли моя мимолётная любовница подмену или нет, но грустили по Эрику все рабыни в доме, это я приметил в последовавшие после его отъезда седмицы, пока не переехал сам. Вероятно, мой брат успел приласкать каждую.
Глава 3. Испытание
До Вавилона мы добрались за сутки с половиной, на закате второго дня в полёте, показались знакомые очертания, и, прежде всего, теряющейся в облаках гигантской башни-зиккурата.
Что это? изумлённо сказала Аяя, глядя на чудовищное сооружение, в котором не было ни красоты, ни смысла.
Охвыдохнул я. Придурь местного царя
Звёзды наблюдать станут?
Если бы Хотя, кто знает, может, и будут. Но говорили о том, что царь хочет показать Богам, что он равен им.
Зачем? искренне удивилась Аяя. Они прогневаются.
Мне он кажется похожим на ребёнка, который испытывает шалостями терпение отца.
Аяя посмотрела на меня и сказала:
А тебе не кажется, что все люди похожи на таких детей?
Я посмотрел на неё, она, теперешняя, притом, что мы мало ещё говорили, в полёте было недосуг, но я заметил, какой странной она стала теперь. В ней будто смешался маленький ребёнок, который не знает ничего из того, что есть в мире сущего и всем привычного, и какой-то удивительной мудрости. Но не приходится удивляться, вообще-то, она живёт-то только сорок второй день и в то же время уже триста лет с лишком
А хорошо, что она позабыла прежнее, подумалось мне, будь иначе, полетела бы она со мной, улыбалась бы вот так? Ведь кто я был в прежней её жизни? Проклятый насильник, что дважды разрушил её судьбу А теперь я синеокий брат её «доброго Ария», ангел-хранитель, и не чужится меня, я даже ей приятен вполне
Совсем иное было прежде, даже в ту зиму Ведь убежала от меня тогда, как из плена, я так любил её, на всё был готов, каждое желание выполнить, только бы ей было хорошо, только бы простила меня и забыла мои прегрешения. Но себя всё равно чувствовал преступником, потому что я и был мерзавцем, пусть за всю жизнь только с ней и поступил ужасно. Но не просто ужасно, чудовищно, как нельзя поступать ни с кем, тем паче с теми, кого любишь.
А теперь теперь было именно так, как я мечтал, чтобы всё плохое забылось Так что я даже порадовался переменам, что обнаружились в Аяе. А что до красы, то и верно, она будто стала ярче и светлее, словно омылась в студёном ручье. От чистоты, должно и сияет ныне
Да, все перемены оказались хороши в ней, больше не ненавидит и не боится меня, но как теперь не начать влюбляться в неё?..
Аяя, ты вон ту гору видишь, на неё путь держи, сказал я, указывая Аяе пригорок, на котором Арий прежде прятал самолёт, когда мы с ним были здесь.
На гору?.. переспросила Аяя. Это, конешно прекрасно как бы только сесть теперь на энту гору взлететьэто одно, это куда легче, чем теперь на плоское-то место надо ещё суметь, а на гору это н-дапроговорила она, раздумчиво, самой себе, но потом, будто вспомнила обо мне, и улыбнулась, посмотрев на меня: Но ты, Эрбин, не бойся, ежли что, я тебе упасть-то не дам, ты не волнуйся.
О как! упасть она мне не даст она, что же, сильнее Арика?..