Стукнув в дверь, вошёл Олле с кувшином для умывания и прибором для бритья.
Ха! Сказал, понюхав воздух в комнатес непривычки он ощущался острее, у тебя был священник?
Почти! Довольный, Карл не обращал внимания на головную боль. Олле присмотрелся к нему. Карл был какой-то странный. Если бы не полное отсутствие запаха алкоголя, он решил бы, что Карл навеселе. Может, настойку из мухоморов того?.. Норвежские берсерки, говорят, этим баловались Но зачем ему это, да и не похоже. Но что-то с принцем определённо было не то: расширенные зрачки, учащённые пульс и дыхание и не координация движений говорили за то. Карл порой как-то странно дёргал головой и терялся в пространстве, но злился и мгновенно весь ощетинивался, когда Олле попытался спросить его об этом.
Я счастлив. Отрезал он. И хватит об этом! Дошло?
Нет. Кто у тебя был?
Мэг. Понизив голос, признался Карл. Ясно тебе?
Она в Гранствилле? Усомнился и Олле. Я не слышал о её возвращении.
Ну, и что? Резко возразил Карл. Почему кто-то должен об этом знать?
После того, что произошло тогда, весь Гранствилл говорил о ней. Если бы она вернулась, это вызвало бы новые разговоры
А что тогда произошло? Напрягся Карл. Он запрещал Олле упоминать о Мэг, и до сих пор не знал, как она уехала, не знал, как её поставили к позорному столбу, испачкав дёгтем. Олле не решился сказать и теперь. Уклончиво ответил:
Ну Ты здорово кричал на неё.
Ерунда. Там не слышно. Если ты не сказал, никто Погоди. Кажется, ты говорил, что она еёКарл мучительно покраснел, головная боль усилилась. Что я ей одежду п-порвал? Ты что, ей д-другую н-не дал?..
Дал. Слушай, мы никогда об этом не говорили Ты тогда сказал, что ненавидишь её, и всё это время я даже заикнуться о ней боялся.
Если б-бы я её хоть на минуту не перестал ненавидеть, тихо признался Карл, то в т-ту же секунду умер бы от любви. Ничего не изменилось, Олле. Столько времени прошло, а я по-п-прежнему её обожаю! Это как незаживающая рана в сердце: я всегда помню о ней, каждую секунду. Даже когда не думаю о ней, она всегда со мной. Знаешь, как больно мне знать, что я ей не нужен Что я вызвал в ней такое отвращение?.. Я всё, что тогда было, п-помню так, словно всё это к-калёном железом выжжено. Каким она меня увидела? П-пьяным, вонючим, г-грязным Ч-чуть не изнасиловал её!!!
Может, в замешательстве предположил Олле, ты просто во сне её увидел?..
Я похож на ненормального?! Рассердился Карл.
Нет
Я был с ней этой ночью! Я запах её чувствую, моё тело ещё чувствует женщину! Она была здесь!
И где она теперь?
Не знаю. Пока я спал, она исчезла.
Олле смотрел на Карла со всё возрастающим недоумением. Карл не был похож на ненормального, но что-то с ним определённо было не так, и Олле обязан был это выяснить.
Во время ужина, просматриваясь к принцу, Олле обратил внимание на принцессу, поймав жадный взгляд, с которым она провожала и словно подсчитывала каждую каплю, выпитую Карлом. Чувствуя, что здесь что-то важное, Олле прошёл мимо Моргаузы, словно невзначай задержался у её кресла и уловил слабый запах от её волос. Он знал, что церковные курения используют ведьмы, и слышал, что Моргауза во всю гадает и ворожит. «Дура! Была его главная тревожная мысль. Совсем жить надоело, идиотка!!!».
Олле ещё не был уверен; ночью он спрятался в нише у комнаты Карла и видел Моргаузу. Сомнений не было. Дождавшись, когда она выскользнула из комнаты принца, Олле догнал её на лестнице и затащил к себе.
Дура! Залепил ей сочную затрещину. Ты забыла свою свадьбу?! Ты хочешь, чтобы принц убил тебя, как ведьму?!
Пусти! Злобно зашипела Моргауза, царапая руку Олле, чтобы вырвать её и освободиться. Чего тебе надо, шестёрка Карлова, я закричу!
Только попробуй! Хочешь, чтобы Карл всё узнал? Знаешь, что с тобой будет, если это произойдёт?!
Что этовсё? Моргауза уже знала ответ, и перепугалась страшно.
Чем ты опоила принца?
Ни чем!
Не ври!!! Он снова залепил ей пощёчину. Ты околдовала его, колдовством до сих пор пахнет от твоих волос! Я видел, что ты у него была!
Мы муж и жена, понял?! Я могу быть у своего мужа, когда захочу!
Пошли, у него спросим. Олле потащил её из комнаты, и Моргауза сломалась.
А как мне быть, черты её исказились в искреннем приступе горя, если мой муж меня не хочет?! Я молода, а пропадаю, как старуха, как уродка какая-то!!! Хорошо ему: он идёт в Гранствилл, к любовнице, а я?! Скажи мне, добренький Олле, что мне делать, когда всё моё тело горит и требует любви, а любви нет?!! Я скоро помешаюсь от этого!!!
Это тоже не выход. Твёрдо сказал Олле, не в силах не видеть, как она хороша и как несчастна, и испытывая, против воли, сострадание к ней. Карл не дурак; что ты делать будешь, когда он поймёт, как ты над ним посмеялась?
И что мне делать? Сообразив, испугалась Моргауза.
Отдай мне всё, с помощью чего ворожила, и молчи.
Ты не скажешь мужу?
Скажу. Но не здесь, не в Гранствилле Вдали от тебя его гнев перегорит сам собой.
Я так и знала: ты шестёрка, предатель!..
Идиотка! А если ты понесёшь?.. Так он хоть признает ребёнка своим и не убьёт тебя за измену!
Моргауза подумалаи зарыдала, заламывая руки. Она признала правоту Олле и запоздало сообразила, чего только что избежала. Олле отвёл её на женскую половину, и принцесса немного погодя принесла ему полупустую бутылочку. У себя Олле бросил её в огоньи ему пришлось убежать из комнаты, потому, что из очага повалил вонючий чёрный дым. Олле готов был поклясться, что в дыму этом промелькнуло злобное нечеловеческое лицо, а тонкий злобный визг слышал не он один. С ужасом он подумал о силах, которые посмела привлечь Моргауза, и о том, что может теперь случиться с Карлом, да и со всеми ними
Отнеся Карлу воду рано утром, Олле с тревогой присматривался к нему. Принц по-прежнему выглядел счастливым, но под глазами пролегли тёмные тени, а признаки того, что с ним не всё ладно, стали ещё заметнее. Карл отрицал, что ему плохо, но к обеду стало ясно, что он ничего не ест и не желает выходить на солнце, наконец-то пробившееся через облака. А к вечеру принцу стало так плохо, что он уже не мог отрицать этого, но запретил Олле запирать свою комнату.
Я лекаря позову. Сказал Олле. Это похоже на колдовство
Чёрт возьми, НЕТ! Воскликнул Карл. Я хотел увидеть её, и увидел Ты знаешь, что значит: ждать то, чего никогда не будет?! Если сюда её привело колдовство, пусть это будет колдовство, потому, что я больше не могу без неё, слышишь, не могу!!!
Я могу
Нет! Если за столько времени она никак не дала знать о себе, не позвала меня, значит, я ей не нужен, и нечего унижаться! У меня есть гордость, чёрт побери, понятно?!
Но ты сам сказал, что ненавидишь её! Может, она, как и ты, тоже гордая?.. Я ведь могу просто съездить в Торхевнен, не к ней, просто, чтобы посмотреть, как там оно в целом.
Какого если она и так здесь! Вновь разозлился Карл. Хватит об этом! Всё!
Ночью никто больше не пришёл. Карлу снились кошмары, когда он задрёмывал, уставая ждать. Утром он встал совсем больным, и лекарь-таки добрался до него, но поделать ничего не смог. Недуг принца был необъяснимым и сильным, и вся королевская семья была не на шутку перепугана Но не успели король и королева по-настоящему испугаться, как Карл выздоровел. В один прекрасный день он просто встал и проснулся совершенно здоровым, и этот непонятный недуг скоро забылся. В октябре Олле и Карл отправились обратно на границу. В Сае Олле наконец-то решился принцу о проступке Моргаузы. Реакция была ожидаемой: Карл пришёл в ярость. Будь Моргауза под рукой, ей бы не поздоровилось; но времени разбираться с постылой супругой не было, и скоро Карл успокоился. Когда ещё через месяц Карлу сообщили, что принцесса ждёт ребёнка, он принял сообщение спокойно. Ребёнок не интересовал его, но и отрекаться от него, и как-то мстить жене он тоже не спешил, и уже и это казалось его родне чудом. «Представляю, как рад Скульд». Вот и всё, что сказал Карл, когда в мае Моргауза родила мальчика, но сам повидать ни жену, ни первенца не спешил, вообще не торопился в Гранствилл. Одноглазый яростно бился за Валену и Дворы, и Карл был занят на границе. Все окрестности Зеркального и земли Ол Донна уже принадлежали Элодису; Карл мечтал о Лионесе, хоть пока этот город казался ему недостижимым. Занятый войной, Карл увидел своего сына Генриха, или просто Генри, только когда тому исполнилось почти два года. В эти дни у дикарей появился новый вождь, родственник Зуры и, следовательно, самого Карла, который ухитрился объединить несколько малочисленных племён и серьёзно угрожал Хлорингам, нападая на поселения и города. Карл оставил Олле вместо себя на севере, а сам поспешил на Юг.