Шляпу стырил у меня
Жулик и притвора! Запел Джон. Пресвятые небеса! Покарайте вора! И эта лихая песенка, судя по всему, имела у девушек даже больший успех, чем лиричные напевы. Гэбриэл посмотрел, усмехаясь, и отправился дальше. Забрел на кухню, где стояли такая жара и духота, что даже ему, полуэльфу, стало невмоготу, зашел к швеям, которые, переполошившись, вскочили, кланяясь. Он извинился, пробормотав, что просто заблудился, вышел, и столкнулся с Ладой.
Вы бы сказали, сударь, мы бы вам сами все показали. Сказала ласково. Гэбриэл почему-то сразу вспомнил Элоизу, насторожился. Но Лада падать на колени и признаваться ему в любви, вроде, не собиралась. Вы, говорят, к Афанасию собрались? Так мой Андрей вас проводит. И дорогу укажет, и город покажет, и коня покараулит.
Угу. Кивнул Гэбриэл. А где раненый? Я проведать его хотел.
Так идемте, я покажу. Лада с готовностью указала ему, куда идти. «Все уже знают. Не без недовольства думал Гэбриэл. А князь Ратмир-то того поболтать любит».
Гарри Еннера устроили удобно, в больших, светлых покоях с видом на море, местный врач только что от него ушел. Ему была сделана новая перевязка, пахло лекарствами. Смотрел он бодрее, хоть тени под глазами по-прежнему казались слишком темными, а губыобметанными. С ним были оба друга, Гэбриэл слышал их голоса с лестницы, но едва он вошел, они замолчали, и смотрели так, что он понялговорили о нем.
Вы продолжайте, не стесняйтесь. Сказал, закрывая за собой дверь перед носом у Лады. Где я, злодей, опять облажался?
При чем тутВспыхнул Кирнан, а Марк с вызовом произнес:
Мы благодарны вам, граф, за спасение нашего друга и за приют.
Ну-ка, ну-ка. Гэбриэл прошел на середину комнаты, вытащил стул и уселся на него верхом. Чем это я успел тебе насолить?
Простите, граф. Поспешил вмешаться Кирнан. Мы в самом деле благодарны вам, а Марк зол вовсе не на вас, а на вашего брата, их светлость
Из-за сестры, что ли? Приподнял бровь Гэбриэл. Ну, он сам признал, что был не прав, письмо ей с извинениями написал и отправил. Мечтает просить ее руки. Это я как бы по секрету говорю, хотя брат этого не стесняется, и скрывать не намерен. Но болтать об этом пока не стоит, хотя бы ради девчонки. Желающих, чтобы мы никогда с Анвалонцами не помирились и не породнились, до хрена, так-то.
И Кенка первый среди них! Напомнил потемневшему лицом Марку Кирнан.
Кир прав. Слабым голосом обратился к Марку и Гарри. Подумай о том, откуда мы это узнали.
Узнали что? Насторожился Гэбриэл. И, не смотря на предостерегающее шипение Марка, Кирнан откровенно ответил:
До герцога Анвалонского дошло, что его светлость якобы неуважительно отзывался о Софии, называл ее деревенской дурочкой и смеялся над ее манерами и внешностью.
Че-его?! Поразился Гэбриэл. Это откуда у вас сведения такие?! Брат ни об одной женщине такого не говорит никогда, он вообще этот. Угодник дамский, если что-то и позволит себе, то только со мной наедине! А о Софии этой он вообще мне сказал, что только ее и видит своей этой, женой и герцогиней Элодисской! И другие ему нафиг не нужны! Погоди-ка! Он сам себя прервал, замерев. Глаза потемнели, сверкнули красными огонечками. Вы тут эту тварь назвали, Кенку, я не ошибся?
Вэл, его оруженосец, Марк еще не знал о смерти младшего брата, написал в письме домой, что слышал от Кенки, а тот, якобы, слышал от его светлости.
Угу. Фыркнул Гэбриэл презрительно. Я прям вижу, как брат сидит с Кенкою и за бутылочкой вина своих знакомых женщин обсуждает. А подливали им, наверное, радужные единороги и летающие феи. Или болотные черти Станет брат с Кенкой вообще разговаривать! А кто такой этот Вэл?
Мой младший брат. Марк задумался и слегка покусывал губу. Он служит оруженосцем у графа
У Кенки? Чуть нагнул голову Гэбриэл, исподлобья поглядывая на Марка. И как вам в голову пришло парнишку этому доверить?
Я в курсе, что Сулстады и Хлоринги давние враги. Возразил Марк. Но Эльдебринкинет. Отец не уважает и не любит герцога Далвеганского, но у Кенки, его брата, репутация доблестного и благочестивого рыцаря. Вэл просто бредил им.
А с виду-то брат у тебя как, симпатичный?
Марк побледнел и долго не отвечал. В последнем письме Вэл сумбурно и многословно пытался ему написать о своих терзаниях, не бросив при этом тень на своего кумира. Марк ничего из его письма не понял и грешным делом решил, что братишка, строча его, был пьян. Но вопрос Гэбриэла, и тон, каким он был задан, вдруг, словно от щелчка, все поставил на место. Мысленно отшатнувшись от этого открытия, Марк ощетинился вновь:
Почему вы спрашиваете, граф? Что за тон?!
За тон и вопрос я при случае отвечу. Возразил Гэбриэл. А вот братишку вашего я от Кенки забрал бы. От греха. Как бы не случилось с ним чего Непоправимого.
Что ты имеешь в виду? Удивился Кирнан, а Марк вдруг резко двинулся от окна:
Можно вас на пару слов, граф.
Они вышли за дверь, где уже никого не было, но Гэбриэл на всякий случай прошелся до ближайших углов: нет, никого.
Вы подозреваете графа в любви к юношам? Прямо спросил Марк. Гэбриэл приподнял бровь:
Ого. Люблю прямых людей. Нет, не подозреваю. Я точно знаю. Графмразь и извращенец, похлеще своего братца, хотя как сказать. По мне, они друг друга стоятодин маленьких девочек растлевает, другой с Барр, ведьмой и извращенкой, шашни водит и мальчишекОн запнулся, поняв, что Марку реально дурно. Спросил сочувственно:
Что, брат жаловался уже?
Он не жаловался. Марку было в самом деле дурно. Шок был таким сильным, что ему хотелось присесть, а лучшеприлечь. Он написал мне письмо, в котором пытался даже не знаю пожаловаться, намекнуть, посоветоваться Я решил, что он пьяный писал А теперь вдруг понял Но что теперь делать?!
Пиши отцу, прямо сейчас, пусть отзывает пацана домой под любым предлогом. Сколько ему, Вэлу вашему?
Шестнадцать
Пусть возвращается домой. Может, Кенка на него и не полезет, побоится, но раз твой брат уже начал жаловаться, значит, тот совсем одурел, и ну его на хрен.
Письмо будет долго идти И как все отцу объяснить?! Вы его не знаете, он такой
Верно, не знаю, но брат рассказывал. Бешеный Зубр, да?
Точно.
Тогда пиши брату. Что хочешь, пиши, что болен и хочешь его видеть, что дома его ждут, что да хоть что. Пусть возвращается домой. Я попрошу Терновника, он своим, эльфийским способом письмо отправит, оно быстро дойдет.
Да. Кивнул Марк. Коснулся плеча Гэбриэла:
Не говорите больше никому. Ни Киру, ни Гарри
Я не совсем дурак, так-то. Усмехнулся Гэбриэл. Не сомневайся, от меня никто ничего не узнает.
Спасибо, что сказали. Опустив глаза, через силу произнес Марк. Надеюсь, еще не поздно, и Вэл избежит разочарования Он так бредил Кенкой, так им восхищался. Это был его кумир. Разочарование его убьет. Пусть он лучше нас ненавидит за то, что разлучили его с кумиром, чем получит такой удар. Это разобьет ему сердце. Последние слова Марк произнес чуть слышно и как бы уже себе самому. Вернулся в комнату, а Гэбриэл пошел к себе. На душе было погано. Откуда-то мгновенно пришла уверенность, что поздно, поздно все. Все плохо с тем мальчишкой. От бессильно бешенства стискивались зубы. Сколько ж эта тварь будет жизни калечить и судьбы ломать?! О, как Гэбриэл хотел до него добраться, как можно скорее, и расправиться с ним, как со Смайли, разбив рожу в фарш! Убить мразь, чтобы мир, по любимому выражению Доктора, стал чище!..
На дворе было жарко, после прохлады замковых помещений ощущение было такое, словно в баню вошел. Только без пара. Недолго думая, Гэбриэл стянул жилетку и бросил на столбик перил. Девушка с нереально-красивыми серыми глазами и темными бровями вразлет выступила вперед:
Вы ведь к Афанасию собрались?.. Госпожа Лада вот вам снарядила на дорожку блинов с икоркой. По пути перекусите. А вот и квас холодный, с медом, с изюмом. Лучше нету по жаре.
Гэбриэл только глянул. Девушка была такая красивая и славная, что недовольные слова сами собой умерли на языке. Вроде и не полукровка, не кватронка даже, а красиваяглаз не отвести. Кожа аж светится здоровьем и юной свежестью, волосы, русые, с пепельным оттенком, блестят на солнце бриллиантовым блеском.