Посмотрите на это. Он бросил перед Дрэдом на низкий столик тяжёлый кожаный мешочек. Дрэд наклонился, осторожно развязал кожаную тесёмочку, и застыл, не веря своим глазам.
Большую часть золота, доставшегося Хозяину от его опекуна и дальнего родственника, тот потратил именно на Сады Мечты, и не меньшуюна собственные покои. Здесь были и бассейн с горячей водой из тёплого источника, и статуи обнажённых юношей, амуров, греческих и римских богов и героев, ковры, меха, дорогая мебель, золото, позолота, серебро, шёлк и бархат. Входя сюда, Гор всегда начинал себя чувствовать неловко и неуместно, пряча эти чувства за своей обычной ледяной наглой невозмутимостью. У бассейна, где всегда тихо журчала вода, стояла позолоченная клетка, в которой когда-то долгие месяцы сидел он сам, связанный, чтобы не покончил с собойГор пытался сделать это столько раз, и столькими способами, что связывал его Хэ тщательно и так крепко, что у юноши до сих пор остались следы на руках, ногах и даже на шее. Теперь там сидел мальчик из нового Привоза, тоже темноволосый, полукровка, весь в синяках, голый, стыдливо сжавшийся при виде Гора и спрятавший лицо в коленях. Сердце Гора неожиданно сжалось. Больно резанули по сердцу воспоминание о самом себе и жалость к этому незнакомому пока мальчишке, и гнев, который он поспешно подавил в себе. Хозяин лежал в бассейне, обнажённый, но в маске, без которой Гор никогда его не видел, потягивал вино из высокого изящного бокала с золотым орнаментом. В полумраке в нише стояли его телохранители, без которых он никогда в Садах Мечты не появлялся и не оставался. В его покоях барельефов с монстрами и женщинами не было; только одна картина, на дереве, которую Гор ненавидел и которой даже боялся: на ней большой чёрный козёл насиловал эльфийку. Она висела напротив бассейна, в котором любил нежиться Хозяин, и, по-видимому, пользовалась его особой любовью. Художник, изобразивший это гнусное действо, немного не угадал с пропорциями и размерами, но главноемуку женщины и её отчаяние, схватить сумел, навеки запечатлев её искаженное лицо и движение её тела. Находясь когда-то здесь, Гор не мог смотреть на эту картину, она рождала в нём болезненное и страшное чувство, до тошноты, до спазмов. Хозяин, обожавший наблюдать за мучениями нравственными даже больше, чем за физическими муками, очень любил следить за тем, как Гор прячет глаза и отворачивается от этой картины. Даже сейчас, давно, вроде бы, привыкнув к тому, Гор инстинктивно сжался, не видя этой картины, но чувствуя её. И зная, что Хозяин это видит.
Что-то случилось, Гор? Спросил он, делая знак мальчишке. Видя, до чего тому стыдно, он решил позабавиться, велев ему ублажить себя на глазах у Гора. Мальчишка съёжился, чуть не плача от бессильной ненависти и стыда, и то же самое, пополам с острой жалостью, чувствовал и Гор. Но Хозяин зорко следил за ним из прорезей своей чёрной, с золотом, маски, и Гор знал, что на его лице не дрогнет ни один мускулэто была его месть Хозяину за всё. Чего-чего, а своего удовольствия от его мук тот больше не получит!
Всё в порядке? Мягко, своим приятным голосом, даже с полуулыбкой, спросил Хозяин. Но Гор давным-давно не верил в его мягкость, не доверял его улыбками и знал, что в любой момент оттуда может проглянуть хищная и безжалостная злоба. Хозяин играл; но и Гор играл тоже. Их поединок начался давным-давно, и до сих пор Гор его выигрывал, по капле, по чуть-чуть, но отвоёвывал свои позиции. Он был сильнее в том, что не боялся смерти, и Хозяин это знал. Не было больше и тех, кем он мог шантажировать егоГор больше не заводил ни друзей, ни любимчиков. Он был спокоен, холоден и почти бесстрастен.
Да, в полном. Ответил он.
Я слышал, тебе досталось на арене.
Фигня.
Береги себя, Гор. Ты ведь знаешь, как вы мне дороги, все шестеро, но тыпервый из всех. Это местомоя Аркадия, где я создал земной рай А выаркадийцы, Гор, юные, прекрасные, нагие и счастливые, лишённые предрассудков, ложного стыда и тлетворной женской властиТак что привело тебя ко мне?
Мне двадцать три.
Понимаю. Лицо Хозяина чуть исказилось от удовольствия, он запустил пальцы в волосы мальчишки, а глаза так и впивались в лицо Гора, ища в нём хоть тень истинных чувств, отношения к происходящему Ничего. Лёд. Ты хочешь в семью.
Я полагаю, что буду там тебе полезнее, господин.
Возможно. Но почему ты хочешь в семью? Каковы твои собственные желания, Гор?
Я сделал здесь всё, что можно было сделать. Осторожно сказал Гор. Он был умён, и этот вопрос предвидел, и в долгие часы раздумий отвечал на него и так, и эдак. Зная, что Хэ не поверит, если он будет говорить о пользе дела и прочей чухне, Гор решил быть предельно искренним. Мне просто здесь уже скучно. Одно и то же каждый день Чухи надоели уже так, что я их почти уж не хочу.
Хозяин мелодично рассмеялся:
Вот тут я тебя, как раз, понимаю!.. Ну, и свобода, а?.. Ну, признайся, Гор, тебе хотелось бы время от времени покидать насиженное место?..
Да. Ответил Гор, делая, в то же время, вид, что колеблется. Чуть-чуть, точно отмерив дозу, чтобы Хозяин решил, будто углядел, наконец, отголосок его истинного чувства и обрадовался.
Что-то не так? Тот клюнул и аж подался вперёд, жадно впившись в него глазами.
Да Я ведь полукровка. Ты сам говорил, и парни из стражи, они тоже подтверждают: полукровкам снаружи не сладко.
И ты боишься? Недоверчиво рассмеялся Хозяин.
Ещё чего! Гор сделал вид, что обиделся и прячет обиду. Если и боюсь, то только того, как бы не наломать там дров Я не привык, чтобы всякое быдло меня одёргивало.
А вот это как раз хорошо. Задумчиво произнёс Хозяин. Гор видел, что он что-то решает для себя, в чём-то сомневается, даже колеблется, и очень сильно. Это, как раз, очень хорошо Быдлу нельзя давать спуску, и ты как раз тот, кто это сможет Кто сможет. Да и в руках остальных своих приятелей ты держать сможешь Хорошо, Гор. Преемника ты себе уже приготовил?
Арес справится, господин.
Ты научил его всему?
Нет ещё, но
Научи. Даю тебе Три месяца на то, чтобы приготовить Ареса и Приют. И найди в Конюшне ещё одного мальчика, чтобы занял опустевшее место. Через три месяца я скажу тебе, что решил насчёт тебя.
Спасибо, господин! Гор так возликовал в душе, что чуть было не выдал это ликование, но Хозяину на несколько мгновений стало не до того. Отдышавшись и придя в норму, он посмотрел на Гора затуманенными похотью глазами:
Завтра Привоз Госпожа сказала мне, что там будет эльдар. Не трогайте её сутки, пусть смотрит, как вы работаете с остальными Я завтра уезжаю, и не смогу сам ею заняться, но ты знаешь: ейособое внимание. Эти твари самые опасные, её надо сломать так, чтобы головы поднять не смела и если надо, кровью ссала! Ты меня понял?
да, господин.
Ступай. Хозяин махнул рукой, унизанной драгоценными кольцами и перстнями. И Гор ушёл.
И не сдержался: в два гигантских скачка слетел с крутой лестницы, подпрыгнул и завопил во весь голос:
Й-а-аху!!!
Счастье, какого он не знал, наверное, никогда в жизни, и в последние десять лет уже точно, распирало его изнутри. Гору требовалось как-то спустить пар, но он точно знал, что поделиться ни с кем не может. Он добился-таки своего! Он дожил, он пришёл к концу пути и увидел свет в конце этого долбаного тоннеля! Хозяин любил рассказать ему, что он, Гор, никто, ничтожество, не имеющее ничего, и даже он сам не принадлежит себе, а является вещью Хозяина. Что он ничего не может, не может ни решать, ни действовать, ни как-то влиять на свою собственную жизнь И вотоказалось, что может! Он терпел, ждал и верил, и всё получилось! Прислонившись спиной к стене в тесном коридоре, Гор смотрел на узкое окно высоко вверху, и ему хотелось кричать и смеяться. Хозяина ждёт сюрприз! Нет, Гор не бросится опрометью прочь, как только у него возникнет такая возможность. Он был наивен и невежественен, но не глуп. И понимал, что, не зная ничего, абсолютно ничего о жизни снаружи, он в тот же день и пропадёт к чертям собачьим. Нет, у Гора и тут был план. Сначала он прикинется послушным, благодарным и исполнительным, всё выяснит, разведает, что за жизнь такая там, за стенами Садов Мечты, с чем её едят, подготовится, и свалит отсюда, от Хэ, от собак и волков, от извращенцев и убийц Он столько ждал. Он столько терпел!.. Он не думал ни о реванше, ни даже о мести. Когда-то он не только хотел, но и пытался убить Хозяина, бросался на него, как впавший в бешенство от страха, боли и отчаяния зверёк. Но за прошедшее время тот успел основательно прочистить ему мозги, внушив веру в то, что всё происходящееотвратительно, но неизбежно. Гор даже верил, что Хозяин на самом деле не самый злой и отвратительный человек на свете, что есть гораздо страшнее и злее, а главноемогущественнее, и вот они и вынуждают даже Хозяина поступать не так, как он хотел бы поступать с ними, которых считает своими детьми, а так, как он и поступает В то же самое время Хозяин ведь находит возможность и как-то поощрить их, как-то продвинуть, дать им какие-то привилегии, и Гор не мог не признать, что где-то он прав. А жестокость Что ж, в Садах Мечты без неё было никак, и это тоже Гор не мог не признавать. Он давно принял, как данность, то, что в его бедах и вообще в том, что онвот такой и живёт вот так, виноваты не Хозяин, и не гости, а их паскудные мамаши, которые бегают трахаться с эльфами, не смотря на запреты и на то, что потом происходит с их детьми. А так же сами эльфы, которые тоже это знают, но, тем не менее, от траха с человеческими шлюшками не отказываются и судьбой своих детей совершенно не интересуются. И Гор ненавидел и тех, и других. Свою мать он даже мысленно иначе, как «эта тварь», не называл; а отца Понятия об отцовстве у него были самые смутные, но откуда берутся дети, и куда деваются, родившись здесь, Доктор его просветил, и с той поры, как узнал это, Гор старался, чтобы его семя не попало ни к одной Чухе из тех, что он брал. В той части его души, где должны были находиться мысли и чувства к матери, у него была страшная чернота, какая-то пугающая его самого злоба и отчаянное неприятие этих чувств и мыслей; он не хотел, не мог и не позволял себе много думать о ней. Вообще старался не думать. А когда всё-таки приходили, непрошенными, эти мысли, он испытывал такую тоску, такую боль и злость, что быстро изгонял их из головы жаль, что не мог окончательно изгнать из сердца. Порой Гор начинал непроизвольно мечтать о том, как оно будет: его свобода, его жизнь ТАМ?.. И порой он думал и о том, как найдёт свою мать, посмотрит ей в лицо, расскажет, что с ним было. В подробностях. И сделает с нею то же самое, что делали с нимпусть попробует, каково это: стоять с содранными ногтями и исполосованной спиной коленями на битом стекле и подыхать от боли и жажды! А он оставит её вот так, и уйдёт Навсегда уйдёт, обретяГор в это верил, покой, свершив свою месть и восстановив справедливость. Потому, что, не смотря на всё его спокойствие, не смотря на выдержку и хладнокровие, и на то, что в целом теперь своей жизнью он был доволен, даже гордился собой, в глубине его души продолжал жить униженный и истерзанный подросток, который требовал справедливости и реванша.