Марина ЛиЛюбовь до гроба, или Некромант на замену
Глава 1. Всё гениальное внезапно
Хорошая идеяиграть в карты на раздевание.
Плохаяс дедом (народная пословица).
В кабинете у закадычной моей подружки Эрши Патаки царил загадочный полумрак и пахло жжёными на огне травами. Сама она в цветастом платке, небрежно наброшенном поверх буйных смоляных кудрей, сидела на плоской ядовито-розовой подушке и заунывно выла:
Аммммм Амммм Аммм
Ноги она скрестила перед собой, а ладони разместила на коленях, соединив средний, безымянный и большой пальцы так, что указательный и мизинец смешно топорщились в мою сторону.
Аммм
Я чихнула в рукав и помахала перед лицом ладошкой.
Ши, ну хватит!
Аммм
Пожалуйста! У меня уже глаза слезятся!
Аммм
Ну, ладно. Можешь мне погадать, но только чтобы никакого хрустального шара!
Она тут же распахнула глаза. Чёрные-чёрные, как самый горький шоколад, который Эрша так любит и который ей категорически противопоказанона от него совершенно пьяной становится. Именно, пьяной. Медиумы, что с них взять, у них всё, не как у людей.
Ну, Джина! Ну, нельзя быть такой букой бучной! Я его только в бездельник купила, на ком ещё опробовать?
Бездельник? Подожди. Эрша, это что? Суббота или воскресенье?
Суббота и воскресеньеэто буходные, радостно пояснила подружка. А бездельникэто прошлый понедельник. Потому что после тех буходных, на которых кое-кто праздновал выпускной, работать было совершенно невозможно.
Что правда, то правда. Отметили мы на славу, я в новых туфлях подошву до дыр протёрла, танцуя. И это ещё мне повезло. Ириада Хольц, говорят, домой вообще без белья вернулась. Страшно представить, где она могла его протереть То есть, потерять.
Может, когда на Ратушной площади в фонтане золотых рыбок ловила? А может, позже. Я после фонтана плохо помню
Про буходные давай не будем, миролюбиво согласилась я, потирая левый висок двумя пальцами. Эрша в том фонтане, если мне не изменяет память, тоже купалась, но на сто процентов не возьмусь утверждать. Я теперь до смерти ничего крепче горячего шоколада в рот не возьму.
О, сладострастно застонала подруга. Горячий шоколад с зефирками
Ши, ты знаешь, что женский алкоголизм не лечится? А пьяная мать горе в семье?
Она охнула и от ужаса чуть не навернулась со своей подушки.
Какая мать? завопила после того, как перестала хватать ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба. Ты что-то скрываешь? Бэш по бар тэ-хас, мро кар!* Если я только узнаю, подруга, что ты меня предала, прокляну, до седьмого колена, цыганской кровью клянусь, чтоб ей всей в землю уйти
Ши!
Что?
Переигрываешь.
Она фыркнула и подтянула к себе колоду потрёпанных карт. Тасовала их сначала справа налево, потом слева направо, потом протянула мне, чтобы я сняла «левой рукой на себя». И, наконец, начала раскладывать пасьянс.
Вчера, сегодня, завтра, здесь, тридцать, восемь, сорок шесть
Ши!
Ну что ты шикаешь? Это обязательная атрибутика. Я без неё в транс не могу войти.
Да всё ты можешь!
Джина, кто тут вообще будущее предсказывает? Ты или я?
Будущее из нас двоих предсказывать умела только Эрша, особенно хорошо у неё это получалось после пары плиток чёрного шоколада, но и без него порой такие перлы рождалисьнарочно не придумаешь. Я бы за ней записывала, честное слово, но боялась, что и вправду проклянёт.
Цыганка всё-таки.
Карты сулят вам незабываемые приключения интимного характера, однажды предсказала она Итану Бергу, банковскому клерку, и когда у парня радостно загорелись глаза, задумчиво добавила:
Возможно, вас вызовет к себе начальство
И как в воду глядела! Недели не прошло, как Берг загремел на каторгу за растрату. Заседание суда было открытым, и этот неудачник во всеуслышание объявил, что он не виноват, что это звёзды так сложились. Мол, вон и цыганка Эрша подтвердит, она это всё предсказала.
Тогда-то в дом номер семь по Анисовой улице и повалил народ.
Столица большая. Дураков в ней полным-полнёхонько. Дураков и дур. Дур даже больше
А я не дура, я не хочу, чтобы моя лучшая подружка снова принялась медитировать, а наоборот мечтаю вытащить её на улицу и прогуляться по вечернему бульвару. Съесть мороженого. Может быть полюбоваться, на то, как Мартин Марсель, развлекая публику, ходит по натянутому над Ти-ривер канату.
Поэтому я примерно потупилась и пробормотала:
Прости, Эршечка, я молчуты гадаешь.
Именно так. Вчера, завтра
Гадайне гадай, а я в безвыходном положении. Мой дед шутить не любит. Сказал, что леди Вирджинии Лэнгтон, внучке четвёртого графа Гловерского, не пристало служить в алхимической конторе, значит не пристало.
Но я ведь не в чужой! пыталась спорить я. Я ведь в своей. Ты же всегда говорил, что гордиться надо не тем золотом, что тебе в наследство от предков досталось, а тем, что сам заработал
Не пори чушь, поморщился дед. Я не тебе это говорил, а твои братьям. Они пусть зарабатывают, падают и поднимаются. Трудности закаляют мужчин.
Но
А женщин они превращают в коров! рыкнул дед. В ломовых лошадей! Ты кто? Леди Лэнгтон или торговка на рыбном базаре?
Но бабушка
Хватит! Он стукнул кулаком по столу и небо за окном его домашнего кабинета налилось свинцовой тяжестью. Я и без того сглупил, когда позволил тебе учиться в этом бедламе, а не в достойном твоего положения институте.
Этот бедлам закончили все твои сыновья и внуки, шёпотом напомнила я, впрочем, не уточняя, что учились они на другом факультете. Но дед никак не отреагировал на мои слова, продолжив:
Поигралаи хватит. Лавочницей она мечтает стать Чтоб летом вернулась домой! Хорошее замужество быстро выбьет из тебя дурь.
Я вообще-то, лучшая на курсе, сквозь слёзы пробормотала я, уже выйдя за дверь. У деда язык, конечно, без костей, но мне и в самом деле нравилось то, чем я занималась последние пять лет. И в работе лавочника, тем болееалхимика, не вижу ничего зазорного.
Мало того, вот уже несколько лет мечтаю открыть собственную аптеку. Небольшую, но чтобы и торговый зал был, и лаборатория. И зелья буду делать только на заказ.
Но вот бедадля того, чтобы начать своё дело, нужна довольно внушительная сумма. Аренда помещения, мебель, ингредиенты и материалы. Возможно, даже придётся нанять помощника или помощницу, потому что некоторые эликсиры только в четыре руки сделать можно. А где их взять?
И ведь до чего обидно! Я одна из самых богатых невест Бревиллии, а вынуждена экономить и каждую копейку считать, потому что
Потому что, если четвёртый граф Гловерский сказал, что его внучке не бывать лавочницей, то он скорее меня наследства лишит, чем даст хоть один сек
На собственную лавку ты и за десять лет не заработаешь, со знанием дела «обрадовала» меня Эрша, которая свой «ведьмовской» кабинет получила в наследство от троюродной бабки. И то, если пахать будешь с утра до ночи.
Как будто я сама этого не понимаю, огрызнулась тогда я. Я хочу «Золотую реторту» выиграть. А там взнос пятьдесят тысяч
«Золотая реторта» это известный на весь мир конкурс, который проводится раз в четыре года. Все страны-участницы борются за право провести его, и в этот раз победительницей стала Бревиллия. Именно мы в будущей осенью примем лучших алхимиков, отвоевавших своё место на десяти отборочных турах.
И я стала одной из них! Точнее даже не одной из! Моя наставница говорит, что у меня все шансы победить. Мне её уверенности не хватает, но даже если я войду в десятку, то получу такие призовые, что с лёгкостью смогу открыть собственную лавку, хоть в самом центре Сити.
Смогла бы.
Кабы не сущая ерундапятьдесят тысяч крон. Та сумма, которую каждый из участников должен внести в призовой фонд
На самом деле это не такие уж и большие деньгидва жалования в любой алхимической лаборатории, аптеке или косметической лавке И честное слово, я даже не сильно расстроилась, когда дед мне отказал. Подумаешь! За годы учёбы я такой клиентской базой обзавеласьзакачаешься.
«Чёрная жемчужина» давно мечтает заполучить мой омолаживающий крем. Мадам Виолетта литрами заказывает у меня «Шарм» для своих девочек из кордебалета, а руководство аптечной сети «Семь трав», которая в пяти графствах насчитывает сто двенадцать филиалов, и вовсе предлагает мне стать главным алхимиком в сто тринадцатом