- Из далёкой Аравии привезено оно. В надлежащее время вылупится из него сама Птица Феникс, дабы построить огненное гнездо, и отложить туда яйцо, и погибнуть в пламени, и возродиться из яйца, в позднейшие времена сего мира.
- Ну, я в общем примерно так и думала, - сказала миссис Уайтэкер.
- И наконец, госпожа, - сказал Галахад, - я доставил вам...
Он вытащил из кошеля и передал ей яблоко, словно высеченное из крупного рубина, с янтарным хвостиком. На ощупь оно было обманчиво мягким; пальцы миссис Уайтэкер лишь чуть примяли яблоко - и из него брызнула струйка рубинового сока и заструилась по её руке.
Кухня - почти незаметно, как по волшебству - наполнилась спелыми ароматами летнего сада: малины и персиков, земляники и красной смородины. Словно издалека донеслась до неё весёлая музыка, и звуки голосов, подхвативших песню.
- Сие есть Яблоко Гесперид, - прошептал Галахад. - Один лишь укус от него исцеляет от любой болезни или смертельной раны, второй укус возвращает молодость и красоту, третий же укус, сказывают, дарует жизнь вечную.
Миссис Уайтэкер слизнула с руки липкий сок. На вкус он был словно вино.
На неё обрушилась волна воспоминаний - воспоминаний о той поре юности, когда у неё было стройное, крепкое тело, исполнявшее всё, чего она от него желала, когда она могла нестись со всех ног по тропинке просто ради самой радости, восторга бега, бежать по жизни, ни о чём не задумываясь, когда мужчины улыбались ей просто от того, что она была собой, и как она была счастлива тогда.
Миссис Уайтэкер подняла взгляд на сэра Галахада, самого прекрасного, благородного и возвышенного из рыцарей, что сидел за столом в её маленькой кухоньке.
Она перевела дыхание.
- Воистину, - сказал Галахад, - сии дары мне нелегко дались.
Миссис Уайтэкер положила рубиновое яблоко на стол. Она взглянула на Философский Камень, на Яйцо Феникса, на Яблоко Жизни.
Потом она поднялась из-за стола, прошла в гостиную и посмотрела на каминную полку: на грустного фарфорового бассета, на Святой Грааль, и на чёрно-белую фотографию своего покойного мужа Генри, который ел мороженое и улыбался, сняв на пляже рубашку, почти сорок лет тому назад.
Она вернулась на кухню. Засвистел чайник, она сняла его с плиты, налила немного кипятка в заварной чайничек, чуть поболтала его там и вылила в раковину, потом положила в чайничек две ложки заварки - по одной на чашку - и ещё одну на чайник, и залила кипятком.
- Уберите яблоко, - наконец сказала она твёрдо. - Вы должны бы знать, что неприлично предлагать подобные вещи пожилым леди.
Она немного помолчала, раздумывая.
- Но я возьму остальные. Они будут очень мило смотреться на каминной полке. И мне кажется, это будет справедливо.
Галахад просиял. Он спрятал рубиновое яблоко обратно в кошель, потом опустился на одно колено и поцеловал ей руку.
- Перестаньте и немедленно поднимитесь, - сказала миссис Уайтэкер. Она разлила чай в свои лучшие чашки, которые доставала только для самых торжетвенных случаев.
Они пили чай в тишине. Потом пошли в гостиную.
Галахад перекрестился и взял с полки Грааль.
Миссис Уайтэкер пристроила Яйцо и Камень на то место, где раньше стоял Грааль. Яйцо постоянно заваливалось на один бок, и она прислонила его к фарфоровой собачке.
- Очень мило выглядят, - сказала миссис Уайтэкер.
- О да, - согласился Галахад, - очень мило.
- Могу я вас ещё чем-нибудь угостить перед уходом?
Он покачал головой.
- Кекс с цукатами и орехами, - сказала она. - Возможно, сейчас вам и не хочется есть, но через пару часов вы меня поблагодарите. Давайте-ка это сюда, я вам его заверну. Можете заодно сходить кой-куда на дорожку.
Она показала ему дверь туалета в дальнем конце коридора, и вернулась на кухню, держа в руках Грааль.