Я забрала Рене со школы, шел дождь, и мы сразу поехали домой
И все?!
Ну
Ты отправила мне сообщение с номером машины, а потом сказала, что ошиблась. Что это было?
Отец не знал о происшествии у супермаркета, мы с сестрой скрыли, чтобы не волновать его. Я подняла глаза к потолку. Неужели оно все же навлекло на нас неприятности?
Мы с Рене заходили в магазин. На улице возле него пытались похитить или ограбить одного человека. Я собиралась тебе звонить, но все само разрешилось.
Само? Как само? И что ты делала там?!
Ничего, па. Я крикнула им, что вызову полицию, они между собой еще немного поругались и разошлись.
Уверена?
Да, па.
Хорошо, он отпустил меня и с облегчением выдохнул. Если это все, что произошло, то никаких проблем быть не должно. Расскажешь этому Риверсу подробно, что он захочет узнать.
А кто он?
Сотрудник ФБР.
У Рене выдался удачный день: ее тушеная с овощами рыба превзошла все ожидания. Она окрестила ее «рыбой по-мексикански» и несколько раз подкладывала Нари добавку, пока отец не вывел ее из кухни. И вот мы остались наедине. Я не боялась полицейских, все папины друзья так или иначе работали в полиции, и мне нравилось проводить с ними время и слушать их байки, однако молодой сотрудник ФБР отнюдь не был похож на них. В его присутствии я нервно перебирала под столом собственные пальцы, вздрагивая каждый раз, когда он касался своего кожаного портфеля.
Полное имя назови, пожалуйста, перед Нари лежал чистый бумажный лист. Чистый, как и его рубашка, которую, мне казалось, он обязательно испачкает за ужином. Но рыба давно закончилась, тарелки были убраны в посудомоечную машину, а она так и осталась кристально-белой. И год рождения.
Андреа Маргарет Фишер. Девяносто шестой.
Где учишься? Или, может, работаешь?
Учусь в Техасском университете Далласа.
Отца твоего я знаю, мне нужны данные матери. Имя, возраст, где живет. Полагаю, не с вами.
Мама умерла.
Извини. Давно это произошло?
Десять лет назад.
Десять? Нари сделал пометку. Я хотела посмотреть, что же он мог написать, но в последний момент постеснялась. При каких обстоятельствах?
Она не справилась с управлением. Автомобильная авария.
Автомобильная она ехала через неблагоприятный район?
Десять лет назад организованные преступные группировки переживали свой расцвет. Нам так рассказывал отецмы с Рене были тогда еще слишком маленькими, чтобы помнить. Мафиози взрывали и расстреливали друг друга, воевали с полицией, брали заложников и захватывали развлекательные комплексы; во многих штатах были введены комендантские часы, по новостям предупреждали, что число погибших растет, и рекомендовали лишний раз не выходить на улицу. Сейчас Нари просто уточнял, не была ли мама одной из случайных жертв этих стычек.
Не знаю. Она ушла из дома за несколько недель до своей смерти. Папе просто дали заключение.
Из событий десятилетней давности я помнила только одно: рушащееся посреди улицы здание рядом со стоматологической поликлиникой.
Мне жаль, я вынужден был уточнить.
Нари и впрямь выглядел расстроенным. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, позволяя себе чуть смягчить безукоризненно официальный вид. Однако я решила не расслабляться.
Расскажи, что произошло у магазина, он добавил название и даже точный адрес того самого супермаркета с голубой вывеской.
Наверняка вся наша толкотня попала на камеры. Почему он при своем положении просто не посмотрел записи? Снедаемая подозрениями, я принялась за рассказ, но Нари очень скоро перебил меня.
Нет, что они делали, я видел. Мне нужно понять, о чем они говорили.
Значит, камеры не записывали звук. Я нахмурилась, усердно вспоминая. Что бородатый Маркус, что Францискооба несли какую-то чушь.
Андреа, пожалуйста, не напрягайся так, Нари поднялся с места, налил в стакан воды и протянул его мне, будто это он был хозяином, а ягостем. Я не привлеку тебя за ложные показания, если ты ошибешься, и никто ни в чем тебя не обвинит.
Но раз вы приехали, это очень важно, да?
Давай на «ты», идет? Мне необходима твоя помощь, это не допрос.
Давай, мысли мои крутились вокруг «бесперспективной твари» оскорбления, брошенного мне в лицо Маркусом. И почему именно «бесперспективная»? Я не была уверена, стоит ли говорить об этом Нари. Они ругались ему, в смысле Франциско, все пытались завязать глаза и рот.
Как ты узнала его имя?
Он сам мне его назвал. Франциско Вуд.
Какие еще имена фигурировали?
Там был Маркус, он стоял возле меня, и Манту, если я правильно запомнила.
Манту? Нари строчил на листе бумаги. Который из оставшихся троих?
Не знаю, покачала головой я. Я думала тот, кто помог Франциско.
Помог?
Да. Когда его тащили к машине, кто-то помог ему освободиться. Пробил голову мужчине в кепке и оттолкнул второго
Нари неожиданно прекратил писать. Очень внимательно посмотрел на меня.
Отец рассказывал тебе об одержимых, Андреа?
Одержимых? В смысле, о шизофрениках?
Не совсем. Судя по видеозаписи, Франциско никто не помогал.
Как же он тогда сам?
Сам. В определенном состоянии некоторые люди способны на такое. Назовем это аффектом.
Меня передернуло от мысли, что я позволила ему приблизиться к Рене. Нари вновь взялся за ручку.
Что еще ты помнишь?
Франциско поддразнивал Маркуса. У него была какая-то коробочка
На этих словах выдержанное хладнокровие изменило сотруднику ФБР. Вскакивая с места, он едва не уронил табурет. Испугавшись, я поднялась тоже. Он бормотал себе под нос риторические вопросы, на которые не ждал ответов, и попутно пытался кому-то дозвониться.
Черная? Маленькая, верно? На записи было неочевидно, но Мерилин! на другой стороне, наконец, сняли трубку. Он до сих пор у Франциско. Нужно его брать, иначе он попросту покинет Даллас, и выслеживать его в других штатах придется очень долго. Тем более ищем мы его явно не одни. Поторопи наших, ладно? С местным шерифом я уже договорился.
У нас были довольно тонкие межкомнатные перегородки. После работы папа всегда включал телевизор, отголоски которого звучали на кухне так громко, словно он висел где-то под столом, однако сейчас в квартире было тихо. Я представила, как они с Рене прислушиваются, стараясь не упустить ни слова, и поежилась.
Простите, Нари, не могли бы вы не показывать моему отцу запись? Он наверняка попросит. Не хочу, чтобы он беспокоился.
На «ты», Андреа, мягко поправил меня он. Мы уже изъяли ее, мистер Фишер ее не увидит.
Спасибо.
У меня к тебе еще одна просьба будет, Нари убрал исписанный лист в свой портфель, туда же спрятал ручку. Поможешь составить фотороботы? Хотя бы Маркуса, ты ведь хорошо его разглядела?
Конечно. Сейчас?
Нет, уже поздно. Мы ведь решили не волновать твоего отца, правда? он подмигнул мне, и я смущенно кивнула. Завтра или послезавтра я позвоню предупредить, что подъеду. Так что уж не гуляй далеко от дома на этих выходных.
Провожая его к выходу, я с удивлением отметила, что от напряжения моего не осталось и следа. Нари Риверс, безусловно, был профессионалом своего дела. Он разболтал меня по полной, расположил к себе, и это при всей моей нелюдимости, на которую так часто сетовала Рене, с детства обожающая большие компании.
Ну? требовательно выдохнул отец, когда я вернулась в квартиру.
Ничего серьезного, па.
Ничего? Агент ФБР в моем доменичего? Требования сверху выделить ему людей и обслуживать его как пуп землиничего? Еще и ты посреди всего этогоничего?!
Я только помогу ему составить фоторобот.
Наткнулась, наконец, на преступника федерального масштаба? Я предупреждал тебя, Андреа!
Отца в тот вечер как прорвалостолько ругани мне не доводилось слышать от него за всю жизнь. Рене молчала, сидя неподалеку. Изредка она пыталась вмешаться: в самых горячих спорах сестра всегда принимала мою сторону, даже если была согласна с отцом, и тогда он кричал на нас обеих. Нет, он не был жестоким. Он просто очень боялся еще раз потерять.