Может кто-то и считал, что отселение в гостевой дом после «нападения» на мачеху было для царевны наказанием, на самом же деле он сильно ошибался. Стелла получила свободу, которой ей так не хватало в давящих стенах дворца. Она, с молчаливого попустительства няньки, сблизилась с детьми простых людей, которым строго настрого наказала называть себя не иначе, как Тилля и забыть, что она царевна. Поначалу детвора робела, но после первого же набега в чужой сад, когда все стремглав удирали от садовника, грозящего оттаскать за уши, приняла нового члена команды, потихоньку ставшего если не предводителем, то не последним членом команды по играм и всяческим затеям.
Тилль, а мы сегодня пойдем грабить? у дверей стоял босой мальчишка. Оборвавшаяся лямка болталась сзади словно хвост, вторая, сползая с плеча, едва справлялась со своей ролью, поэтому время от времени пацаненку приходилось подтягивать штаны.
Не потеряешь? царевна по-деловому осмотрела наряд «грабителя».
Неа, тот шмыгнул и локтем вытер нос.
Смотри! Нам еще мешок яблок тащить.
Когда это я подводил?
Оторвавшаяся лямка и стала причиной того, что грабителей садов «повязали». Она зацепилась за гвоздь в заборе и тело хозяина штанов надежно запечатало единственный выход.
Садовник не стал разбираться. Хворостины отведали и мальчики, и девочки, но, когда дело дошло до царевны, которая ничем не отличалась от остальныхбыла такая же чумазая и лохматая (попробуй-ка оставаться чистенькой, когда ты сидишь на дереве и набиваешь за пазуху добычу), в дело вмешался Барчук.
Сына князя Вышегородского так прозвали за полноту, не свойственную простым людям, и наличие кучи ворчливых теток и нянек, сопровождающих его всюду, несмотря на то, что он в свои восемь лет уже вышел из опекаемого возраста.
Царевна смотрела на приближающегося Барчука с ненавистью, поскольку он мог ее выдать, что сразу сделало бы ее неравной с теми, кто уже отведал хворостины и сейчас наматывал сопли на кулак.
Та-а-ак, теперича твой черед, садовник разворачивал очередного «грабителя» лицом к забору и сплевывал на руки, прежде чем стегануть пару раз по заднице. Тот сжимал зубы, чтобы не проронить ни звука: за годы дружбы выработался своеобразный кодекс чести: попалсямолчи, не вой на всю деревню.
Стелла знала, что друзья не дают волю чувствам из-за нее. Не дай бог на крики сбегутся взрослые и опознают среди сорванцов царевну. Тогда прощай свобода.
А тут Барчук
Но Костюшка Вышегородский, верно оценив обстановку, быстро снял курточку и встал возле царевны.
Хворостина замерла в воздухе.
Эт как же? крякнул удивленный садовник.
Бей и меня! Это я разрешил им набрать яблоки!
Рука садовника медленно опустилась вниз. Его лицо пошло красными пятнами.
А отчего же уходили не через главный вход? старик быстро пришел в себя. Его прищуренный глаз засвидетельствовал сомнения в честности хозяйского сына.
А разве так интересно?
Садовник почесал затылок. Хоть и многие годы отделяли его от детства, память услужливо подсунула видение, как будучи пацаненком, он через окно пробирался в дом, отламывал от свежеиспеченного каравая кусок и убегал, петляя словно заяц, под крики матери, бьющей его по спине полотенцем. «А через дверь и попросить?»
Но нет же. Так неинтересно. А вот украдкой, да так, чтобы все обмирало в животе от страха
Больше ватага детворы в сады Вышегородских не наведывалась. И не потому, что Барчук стал своим, а своих не грабят, а потому, что стало неинтересно. Пропал кураж опасного приключения. Кто же полезет на дерево за просто так? Да и яблоки те были кислые, лишь телята их хорошо ели.
Скажи, няня, почему ты отправилась со мной? Разве не должна навестить родных, которых видишь не так часто? Ведь я знаю, у тебя есть родная сестра.
Это завсегда успеется, Мякиня оторвала кусок кожицы от вареной курицы и сунула кошке. Та аккуратно взяла и шмыгнула под скамью. И потом, разве ты не стала мне родной? А родных в беде не бросают.
Расскажи мне про монастырь Мятущихся Душ. Что меня там ждет?
Мякиня вздохнула.
Тебе следует придумать себе новое имя. Всякий, переступивший порог монастыря, перестает быть собой. Там нет ни чинов, ни званий. Все равны. Рядом с тобой может сидеть сын лорийского пастуха или андаутская принцесса, но ты никогда об этом не узнаешь.
Сын пастуха? Стелла оборвала череду новых имен, которые принялась перебирать в голове. Ни одно не нравилось. А разве монастырь не женский?
Настоятельница и сестрыженщины, а вот их воспитанники могут быть обоих полов, нянька вытерла руки о тряпицу, подняла глаза на царевну. Туда уже несколько лет собирают таких, как ты.
А какая я? Стелла насторожилась, подалась вперед, забыв о яблоке. То соскользнуло с колен и покатилось под лавку, к фыркнувшей от неожиданности кошке.
Сколько лет себя царевна помнила, она задавалась вопросом, что с ней не так. Почему некоторые люди, к которым стоит прикоснуться, даже ненароком, морщат лица и стараются отойти? Однажды Стелла подслушала разговор кухарки и нового кучера, который как раз сегодня утром подсаживал ее в коляскуцаревна с няней собирались на прогулку.
И как же ты забыл надеть перчатки? выговаривала старшая сестра своему нерадивому брату. Стелла знала об этом от няньки. Ведь настрого наказано носить форму. Выговора хочешь? С таким трудом я тебя сюда пристроила, а ты? Я вот без чепца и на кухню не зайду. Порядок есть порядок!
Да не забыл я, кучер перешел на шепот. Он извлек из кармана перчатки и помотал ими перед носом кухарки. Я нарочно их не надел. Хотел проверить
Что же ты, братец, хотел проверить?
Кучер скривил лицо, не решаясь рассказать.
Ну, понимаешь
Не мнись!
Ты же помнишь, что я служил во флоте?
Ну?
Мы на берег не сходили месяцами, а как отпустят, то мы ну, по бабам.
Господи! А какое это отношение имеет к перчаткам?
А такое! Одна из баб, когда я отказался жениться, прокляла. И я больше не мог ни с кем, будь она хоть тысячу раз раскрасавица! И болеть начало так, что спасу нет. А тут царевну под локоток поддержал, когда она оступилась, и чуть не взвыл. Еле до дому дотерпел, так в животе резало.
Кучер замолчал, вновь переживая недавние события.
Ну?
Ну-ну! Чего заладила? он надел перчатку на одну руку, поправил ткань на пальцах. Болеть у меня перестало. А как второй раз до царевны дотронулся, уже нарочно, без перчаток, то и вовсе отпустило.
Стелла вспыхнула, вспомнив, как шершавая рука мужчины скользнула по ее ладони. И ведь тоже в это утро перчатки не нашла. Они словно сквозь землю провалились. Лежали на столике в прихожей, а хватились, и нету их.
Так, выходит, она с тебя порчу сняла?
Выходит, что так
Царевна никогда не задумывалась, что те темные пятна, которые она видит даже через одеждузнаки проклятия. Они были большие или маленькие, а иногда полностью занимали тело человека, и Стелла откуда-то знала, что такой уже не жилец.
Вот и мачеха ее носила черное пятно, что расползлось по всему животу. Уезжала куда-то лечиться, хотя спасение было совсем рядом: стоило Стелле обнять ее сильно-сильно и пожелать, чтобы скрутившаяся в животе змея уползла, как чернота послушно сдвинулась с места и собралась в один клубок.
Девочке не дали закончить, оторвали от кричащей царицы, отругали. Поэтому пришлось пробраться в царские палаты ночью и завершить начатоеизгнать змеюку из тела мачехи. И всего-то, чего хотела Стелланемного любви. Она, глупая шестилетняя девочка, полагала, что стоит помочь царице, как та сделается доброй, перестанет смотреть на нее, как на вредное насекомое, и надолго уезжать из дворца на всяческие бесполезные лечения. И заживут они счастливо.
И ведь пыталась объяснить хотя бы отцу, да не получилось. Ума не хватило, правильных слов не подобрала, толком про змеюку рассказать не смогла.
И сослали в наказание царевну в гостевой дом. «С глаз долой, из сердца вон».
Стелла проплакала всю ночь. А наутро поклялась, что не станет больше пытаться помочь людям, скроет свое умение от всех, больше и сама ни к кому не прикоснется и до себя дотронуться не даст.