На откидном столике перед ним, на пластиковом подносике, располагался сандвич с основательным ломтем ветчины, который док сурово мельчил в нуль походным ножом - из тех, что вызывают уважение у бывалых людей. Этим делом он и продолжал заниматься, пока Русти представлялся ему и осведомлялся, не будет ли у Миссии каких-либо пожеланий и просьб к экипажу "Констеллейшн".
Подождав, пока боцман закончит, док мрачно кивнул тому на место напротив себя и, когда тот принял необходимое для продолжения беседы положение, направил на Русти взгляд, от которого тот сразу почувствовал себя обладателем повестки в уголовный суд Сектора.
- В команде, что выполняет рейс, есть новые люди? - спросил док напрямую. - Такие, которых вы, боцман, плохо знаете?
- Н-нет, - чуть поперхнувшись словами, ответил Русти. - Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду то, что капитан, беседуя со мной, так настоятельно просил быть внимательным к поведению людей на борту, что даже младенцу ясно, что он кого-то подозревает. За своих людей я спокоен. А вот в охране и в команде может вполне оказаться кто-то, кому платят те, что спят и видят триста тонн "Пепла" в своих закромах. Чужой среди своих. Миссия Спасения везет очень опасный груз, боцман...
- Будьте спокойны, сэр, - заверил Русти мрачного типа. - Команда "Констеллейшн" - народ проверенный... Или вы, может, и меня уже на заметку взяли?
- Вас - в последнюю очередь, боцман. Вижу, что напрасно вас потревожил...
"Не то чтобы док Сандерс прямым текстом окрестил меня непроходимым бараном, - вспоминал Русти в узком кругу особо доверенных слушателей, - но дал, блин, понять, что горько во мне обманулся и собирается в дальнейшем держать исключительно за олуха Царя Небесного... Ну а я из этого нашего короткого разговора тоже извлек кое-какие умозаключения: как, например, я спрашиваю, можно полагаться на подбор людей в чертову Миссию, если подбор этот осуществлял надутый фрукт, который может этак вот ошибаться в людях? Как, черт побери?!"
Выйдя из бокса дока Сандерса, Русти твердо решил к народу, набившемуся в пассажирский отсек "Констеллейшн", присмотреться повнимательнее. Если уж сам кэп считает, что дело нечисто...
Под номером три в стартовой ведомости у него числился некий Питер Финнеган - врач-вирусолог.
Войдя в третью каюту, боцман понял, почему Янг назвал встретившегося ему незнакомца "белесым", - вирусолог был чистым альбиносом, и даже ресницы, обрамлявшие его красные глаза, казались усыпанными сахарной пудрой.
- Это ваш, прошу прощения, рюкзак в салоне перед стартом валялся, господин э-э... Финнеган? Вы уж на будущее постарайтесь свои вещички перед стартом и посадкой как-то ну, фиксировать, что ли, в одном месте.
- Вы в шахматы играете? - невпопад перебил его собеседник. - А то мне иногда хочется сменить партнера.
- Больше с компьютером, когда "Блэк-джек" надоедает, - несколько растерянно ответил боцман. - Я про вещи вообще-то говорю, чтоб вы их крепили...
- Да-да, я понял: перед взлетом и посадкой. У вас еще что-нибудь ко мне?
- В общем-то нет. - Русти счел за благо ретироваться. "Странный все-таки народ они загрузили, - сказал он себе. - Ну да ладно - рейс не должен быть долгим - до Нимейи и обратно. Потерпим".
С этой утешительной мыслью боцман нажал сенсор двери соседнего бокса, отодвинул ее и вошел. И тут же, попятившись, вышел назад, в кольцевой коридор, и воззрился на номер двери, решив, что, видно, задумавшись, второй раз вошел в одну и ту же каюту. Но нет - на двери была четко обозначена двойка, а минуту назад он входил в дверь, на которой была укреплена так и не надраенная бездельником дневальным - Русти это запомнилось - латунная тройка.
"Значит, я увидел привидение, - заключил он. - Бывает..."
Подавив желание перекреститься, Русти повторил маневр входа в каюту.
Привидение не исчезло.