Шумел Посад, словно ветры северные над ним мчались. Полнились базары и ярмарки слухами, одни чуднее другого. Купцы и негоцианты заморские, подмастерья разные, все уши навострили, да из уст в уста передавали сплетни последние. Мол, ждет Посад в скором времени событие большое. Из заморских стран послы едут.
Удивлялся кто-то зачем? Купцов заморских и так пруд пруди. Отвечали таким не простые купцы едут, а люди государственные, послы. Признали, значит, Посад Торговый равный себе не только в делах торговых, но и в дипломатии.
А еще бабки-ведуньи поговаривали, что Лад Посадский совсем с нечистью снюхался. Принимает подарки от гоблина лещей вяленых. Лещи те не в сети пойманы, а водяным на берег выброшены. И еще старухи плели, что к самому Чер-Тую, чтоб ему поганому в слюне утонуть, Лад не раз и не два на болото хаживал.
А жена Лада, Гадина, во всем потакает мужу. В доме собственном нечисть как гостей знатных принимает.
Не многие тому верили. Союз женских посадских всячески опровергал домыслы эти. Феминистки совсем от рук отбились. Кричали на всех площадях, что, мол, у нечисти тоже права какие есть. А какие у нее права, у нечисти-то? В лесу хозяйничать, людей добрых пугать? Вон, вырубку затеяли, и из казны немалые деньги на выкуп легли нечисти поганой. Что же нам, посадским, с нечистью теперь еще и торговлю вести?! Да колом осиновым всех их причесать, чтоб хари свои окаянные из болот мрачных поднять не смели!