Охотники как загипнотизированные уставились на крохотную, гаснущую в ночи пылинку, словно это был глаз неведомого чудовища.
И только Федька Гуров и Иван Рыбников смотрели друг на друга.
15
Сигнальную ракету пустил Витька Бамбук. Зря он, конечно, это сделалне было в том никакой необходимости. Достаточно было и вопля Кальмараего услышали почти все, а те немногие, кто не разобрал предупреждение о засаде, через пару секунд уже всё знали от соседей.
Мичмана взяли в плен!
Кто?!
Дикари!
Всего несколько минут понадобилось, чтобы растянувшиеся цепью моряки сгруппировались в месте, наиболее пригодном для круговой обороны. Рядовые бойцы залегли, тревожно вглядываясь в ночную темь. Командиры подразделений, оценив обстановку, каждому назначили сектор обстрела, определили зону ответственности.
А что с Кальмаром? Это же он кричал?
Он! Здесь Кальмар!
Тут я, тут. Успел смыться.
Что там?
Да не понял я! Мне чуть башку не проткнули пикой какой-то! Повезло, увернулся. Вон, гляньцарапнули. Еще чутьи лишился бы глаза.
Вообще-то царапину оставил острый сук, на который Кальмар наткнулся, когда убегал. Только нужно ли об этом знать товарищам?
Так ты видел дикарей-то?
Слышал. Говор у них такой странный.
И где они?
Да тут, наверное Чёрт, ничего не видно в этих зарослях! Вот вляпались, а?
Сигнальная ракета погасла. Витька хотел пустить еще одну; он, похоже, думал, что дикари разбегутся, увидев такое чудо. Но Толик Гитарист отвесил Витьке подзатыльник и отобрал ракетницу.
Не демаскируй, дебил!
Сам дебил, огрызнулся Витька.
Заткнитесь там! рявкнул командир первого отделения Кира Баламут. Он был один из немногих, кто реально уважал военных из подлодкиЧистых или тех, кто недавно был Чистымкак мичман Теребко, например. Баламуту действительно нравилось всё военное, он штудировал Устав и частенько приставал к немногочисленным старшим товарищам, упрашивая их рассказать об армейских порядках давно минувших дней. Такие люди, как Кира, многого добивалисьесли не превращались в мутов раньше времени. Чистым нужны были командиры, чтобы управлять живущими в казармах зарами. Поэтому они всячески поддерживали лояльных к ним заров, а особенно тех, кто пытался жить по Уставу.
Убедившись, что вокруг тихо, а мичман Теребко, возглавляющий наземную операцию, не показывается, Кира Баламут решил взять командование на себя. Об этом он и провозгласил громко, ожидая, что кто-нибудь опротестует такое решение. Однако желающих поспорить не нашлось. И осмелевший Кира отдал первый приказ:
Кальмар! Гитарист! Мутный! Двигайтесь к кустам, где видели дикарей. Стрелять только в крайнем случае. Попробуем выйти на контакт.
Да еще чего, сказал Лёха Мутный. Мне и тут неплохо. Он устроился в ямке за трухлявым пнем. Мягкий мох немного пружинил, словно хороший матрас, так и тянуло прилечь.
Под трибунал отдам, Мутный! пригрозил Баламут. Это подействовало: три бойца поднялись и короткими перебежками, прикрывая друг другакак их не раз учили на полигоне за казармами, двинулись к черным кустам, от которых совсем недавно бежал поцарапанный Кальмар
16
Тагир Сагамов оставил свой пост, когда понял, что неизвестно откуда появившиеся чужаки могут выйти к ночной стоянке «западных». Возможно, ему следовало предупредить товарищей выстрелом. Но он решил пока не делать этого, так как еще надеялся, что чужой отряд пройдет мимо, не заметив расположившихся на привал охотников. Тогда можно будет втихую всех поднять и, зайдя непрошеным гостям в тыл, выяснить, кто они такие и что здесь делают.
Тагир сполз с дерева и, стараясь не шуметь, кинулся к стоянке, чтобы предупредить товарищей о появлении отряда неизвестных.
Он понял, что опоздал, когда услышал громкий хлопок и увидел яркую звезду, взлетевшую высоко в небо. Ночной лес тут же наполнился голосами, и Тагиру сразу стало ясно, что чужаков никак не меньше дюжины. Ориентируясь на их крики, охотник повернул левей, перепрыгнул крохотный ручеек и едва не врезался в Ромку Капустина, шагнувшего из-за раздвоенной осинки.
Тихо! Ромка поднес палец к губам. Видел их?
Да, ответил Тагир шёпотом. Чужие.
Верно, сказал Ромка и выволок из-за дерева невиданную добычу: самого настоящего бородатого старика, связанного по рукам и ногам. Рот его был заткнут мочалом.
Из-за кривой ольхи выглянул Мишка Толстопалов, помахал руками, привлекая к себе внимание. Доложил:
Чужаки на полянке засели. Не подступишься.
Эта парочка стояла в ближнем дозореохраняла покой отдыхающих охотников. Только теперь об отдыхе и покое можно было забыть.
Не прошло и десяти минут, как весь отряд «западных» собрался возле раздвоенной осинки, дивясь на связанного старика и тихо решая, что делать дальше.
Связываться с чужаками никто не хотел. Мишка уже доложил, что вооружены они хорошоу каждого есть личный ствол, а то и два, как у взятого в плен старика. И числом их больше. Можно было бы просто уйти, воспользовавшись сумерками. Ну а если из-за чужаков сорвется Большая Охота? Или если они случайно выйдут к летней деревне, где сейчас собралось всё племя?
Стас Глебов присел возле пленника, помахал ладонью перед его глазами.
Ты меня понимаешь? Понимаешь, что я говорю?
Старик кивнул. Он не выглядел испуганным.
Я освобожу тебе рот, предупредил Стас. Если закричишь, задушу. Понял?
Пленник промычал что-то, и Стас, немного помедлив, с опаской вытащил мочало из его рта. Пока старик отплевывался, из кустов выглянул Мишка Толстопалов:
Там трое в нашу сторону, кажись, идут.
Стас глянул на пленника. Спросил его:
Тебя как зовут?
Семёныч, хрипло ответил тот.
Ты у них старший?
Как бы да.
Разговаривать приходилось шёпотомна любой шум из-за деревьев могла прилететь пуля.
Вели им, пусть стоят на месте.
Хорошо
Старик зашевелился, вытянул шею.
Эй! крикнул он. Кальмар! Или кто там еще?
Мичман? отозвались сразу несколько удивленных голосов. Семёныч! Ты живой?
Пока живой. Тут в меня ножиками тычут. И просят вас оставаться на месте.
А кто тычет-то?
Да я пока не понял. Старик покосился на Стаса. Так-то вроде нормальные ребята. Говорят складно, по-грамотному. На дикарей не похожи.
А чего они прячутся?
Стас подвинулся еще ближе к Семёнычу, быстро зашептал ему:
Скажи, что они должны уйти, откуда пришли. Мы живем одни. Нам чужие не нужныэто против Кодекса. Здесь наша земля. Кодекс говорит, надо изолироваться. Изоляцияпервое главное правило. Изоляциязначит никаких чужаков. Мы сами по себе. Отдельно
Семёныч кивнул, крикнул:
Они не хотят контактировать. Вроде бы не по правилам это. Я так понимаю. Не по Кодексу.
И что делать будем, мичман?
Разойдемся, Баламут.
Разойдемся, негромко подтвердил Стас и ободряюще улыбнулся бородатому пленнику.
17
Нолей спрятался под низко опущенными ветвями старой замшелой ели. Преследователи были совсем рядомодин из них занял позицию буквально в трех шагах от беглеца, залегшего за липким от смолы стволом. Нолей узнал егоэто был Гриша Тюлень, в ту ночь, когда пленник сбежал с корабля, Гриша должен был нести вахту вместе с зарезанным рыжим бородачом. Как звали бородача, Нолей забыл. А вот Тюленя он запомнил хорошоэтот здоровый мерзавец любил издеваться над людьми. Он и своих товарищей, бывало, обижалто подерется с кем-то, то злой розыгрыш подстроит. А уж пленнику от него досталось по полной программе!
Ночь была светлая, и Нолей видел даже каплю пота, висящую на кончике носа Гришки Тюленя. Чуть подайся вперед, чуть потянисьи её можно будет снять острием кортика.
За Гришей лежали его приятели, готовые в любую секунду открыть огонь. Их был целый отряд. Так чего они так испугались? С кем они перекликаются? Нолей пока не знал. Но стоило ему услышать про Кодекс, про правила, и он понял, что в лесу за темными кустами с той стороны полянки укрылись его соплеменники, друзья-охотники.
Вряд ли их было много.